— Да? — вздохнул Стерджесс.

— Велосипед Саймона.

— А что с ним не так?

— Он пристегнут цепью и заперт на замок прямо перед воротами строительной площадки.

— Спасибо за информацию. Я прослежу, чтобы велосипед вернули матери погибшего.

— Хорошо. Хотя это может оказаться не так просто: три запора все-таки. Как вы думаете, какова вероятность, что парень, который намеревался покончить с собой, решил обезопасить свое транспортное средство, навесив целых три замка?

Мужчины обменялись внимательными взглядами и молча разошлись.

Тишина казалась странной.

Проработав в газете три дня, Ханна еще ни разу не замечала, чтобы здесь царило такое угнетающее безмолвие.

Основную часть дня она провела в комнате для допросов в ожидании собственно допроса, который так и не состоялся. Освобожденная помощница редактора, разумеется, не жаловалась — кто в здравом уме мог ждать неприятной беседы с представителем закона после того, как нарушил этот самый закон? — однако детектив-инспектор произвел на Ханну очень приятное впечатление. Нечасто привлекательные мужчины интересовались ее мнением хоть по какому-то поводу. После брака с самовлюбленным эгоистом, все разговоры которого сводились к собственной персоне, казалось приятным разнообразием высказать собственную точку зрения.

Вместо этого помощницу редактора встретила довольно странная женщина. Она представилась адвокатом газеты, велела забрать машину Бэнкрофта и отогнать ее к церкви. Ханна успела как раз вовремя, чтобы «Ягуар» не эвакуировали, однако штрафа за неправильную парковку избежать не удалось. Теперь квитанции лежали в кармане, а сам автомобиль уже стоял в сарае.

Девушка вернулась на работу и застала там Реджи и Окса, которые как раз приехали обратно из Шотландии. Грейс рассказывала им новости о Саймоне. Специалист по паранормальным вопросам сидел на столе и невидящим взглядом смотрел в окно, а главный уфолог мерил шагами помещение, напоминая запертого в слишком тесной клетке тигра.

— Кому-нибудь принести чашечку чая? — участливо спросила Грейс.

— Нет! — огрызнулся Окс. — Не нужен мне чертов чай!

— Не обращай на него внимания, — мягко сказал Реджи, поворачиваясь и укоризненно глядя на коллегу. Тот смущенно потупил глаза. — Он не хотел…

— Я все понимаю, — заверила Грейс. — Все мы расстроены новостями.

Окс молча помотал головой и снова принялся ходить из угла в угол.

Стелла сидела чуть поодаль и смотрела в телефон. Зеленые волосы падали ей на лицо.

— Известно, когда состоятся похороны? — спросил Реджи.

— Пока полиция не завершит расследование, боюсь, нет, — тихо проговорила Грейс.

— Да, точно. Конечно.

Окс схватил со своего стола небольшую зеленую фигурку инопланетянина и с силой сжал ее, а когда игрушка издала громкий писк, швырнул ее в урну.

Снова повисло молчание.

Ханна его не выносила. Даже в начальной школе, когда учитель заставил весь класс сидеть тихо, чтобы вынудить сознаться того, кто украл шоколад у Тимми Уолша, выдержала всего минуту и начала бормотать извинения, хотя ничего не брала. Просто не могла дольше терпеть скопившееся напряжение. Что там говорить, после ухода от мужа Ханна даже с трудом засыпала в тишине и предпочитала задремывать при работавшем телевизоре или под звуки радио.

Вот и сейчас она нарушила молчание, указав на большой предмет, который лежал на столе.

— Значит, это тот самый унитаз?

— О да, — кивнул Реджи. — Владелец паба его опознал. На фаянсе осталась трещина после того, как один из посетителей упал и сломал зуб.

— Ясно, — протянула Ханна. — И как все прошло?

— Ну, я бы не назвал это самым достойным из проведенных расследований в истории сверхъестественного, — ответил Реджи, сконфуженно покраснев, а потом кивнул на кабинет Бэнкрофта, — но мы последовали его совету. Сначала местный католический священник отказался проводить обряд изгнания демона, но когда узнал, что викарий протестантов согласился, поспешил на место событий. И вскоре духовенство двух религий сошлось на дуэли в банкетном зале паба.

— Серьезно?

— Окс запечатлел детали события на фотокамеру, — кивнул Реджи и посмотрел на коллегу, однако тот таращился в пустоту перед собой, не проявляя интереса к беседе. — Все закончилось потасовкой, причем оба противника уверяли, что оппонент первым нанес удар. Как я и упоминал, не слишком достойное происшествие. В итоге посетители тоже начали бросаться друг в друга едой. В общем и целом же это было самое типичное для Шотландии мероприятие.

— Похоже, статья получится отличная.

— Пожалуй, — без особого энтузиазма согласился Реджи. — Уверен, что ему, — новый кивок в сторону кабинета Бэнкрофта, — точно понравится. Хотя даже если так, похвалы можно не ждать.

— Где, черт побери, этот мизантроп? — спросил Окс Ханну уже в третий раз.

— Не знаю, — повторила она тот же ответ, так как не располагала новой информацией, но все же решила пояснить: — Они с той странной женщиной-адвокатом покинули участок одновременно со мной. Один из констеблей оказал мне любезность и довез до припаркованной машины Бэнкрофта… Я предполагала, что сам он уже будет здесь к моменту моего возвращения.

— Ставлю на то, что наш велеречивый алкоголик направился прямиком к ближайшему питейному заведению, — фыркнул Реджи.

— Ага, — согласился Окс. — Заливает небось свою вину.

Ханна собиралась вступиться за начальника, но передумала.

* * *

На самом деле Бэнкрофт в это время находился всего в ста ярдах от здания газеты, неудобно скорчившись на пассажирском сиденье канареечно-желтой спортивной машины. Доктор Картер предложила подвезти клиента в кафе на обед, затем в паб. Оба раза тот отказался, во второй — к собственному удивлению. Тогда адвокат купила кофе и почти насильно вручила Бэнкрофту стаканчик с ароматным напитком, название которого звучало по-итальянски и который стоил, вероятно, дороже билета на самолет в Италию.

Теперь они с мисс Картер сидели в припаркованной на Мили-стрит машине. Бэнкрофт собирался уйти сразу, но адвокат выразила желание побеседовать. На это отчетливо намекала заблокированная дверца.

Бэнкрофт не слишком любил законников, даже тех, кто освобождал его от настойчивых расспросов в полиции. Он ненавидел, когда ему говорили, что надо делать, а адвокаты обожали раздавать приказы. Отсутствие привычной дозы алкоголя и никотина в крови также не помогало сохранять терпение, поэтому Бэнкрофт был раздражен — вернее, раздражен сильнее, чем обычно. Особенно его бесила манера собеседницы хихикать.

Как по команде она снова издала скрежетание, которое выдавала за смех, причем происходило это внезапно, без всякой видимой причины.