наступит день, через много лет, когда тебе будет не так больно, эта звезда поможет тебе найти дорогу ко мне. Я буду ждать тебя, буду высматривать твою звезду. Так мы будем рядом, даже если не увидим друг друга.

Серебряный Блик упала в объятия матери. Она снова почувствовала себя маленькой девочкой. Её сердце было разбито – разрезано пополам, как та женщина на портрете.

– Ты мой дом, – прошептала Серебряный Блик.

– Ты мой дом. – Палладия поцеловала дочь в лоб. – А теперь иди, принцесса. Беги за ветром.

* * *

Серебряный Блик выбралась на берег и уткнулась лицом в песок. Она закрыла глаза и почувствовала, как тело её в последний раз трансформируется. Чешуя превращалась в кожу. Она не могла заставить себя посмотреть, как её тело меняется навсегда. Мышцы болели, суставы ныли. Её слезы оставили тёмные следы на песке. «Больше никогда, – думала она. – У меня больше никогда не будет чешуи».

Серебряный Блик встала, медленно привыкая к ногам. Гравитация ещё никогда не давила на её плечи так сильно. Она подошла к чемодану и быстро оделась. Джинсы, полосатый свитер. Одежда прикрывала и сковывала её.

Горло горело от солёной воды. Вода больше никогда не будет для неё родной средой. Глаза щипало. Её тело словно напоминало ей о решении, которое она приняла. Отныне пути назад не было. Она окончательно превратилась в человека. Серебряный Блик пробежалась рукой по волосам, проверяя, но серебристая прядь тоже исчезла.

Серебряный Блик побежала вдоль скал. Она направлялась к камням, с которых открывался вид на бухту, сжимая ожерелье в руке так, что побелели пальцы. Девушка поднесла стеклянную звезду к луне.

Блести.

Блести.

Сверкай.

Она прижала звезду к груди и, затаив дыхание, ждала ответа. Два вдоха спустя далеко на горизонте…

Вспышка.

Вспышка.

Сияние.

Серебряный Блик вздохнула. Она подняла подвеску к небу в последний раз. Она поймала лунный свет.

– Я, – прошептала она, утерев слёзы рукавом. – Люблю, – она перевернула звезду. – Тебя.

Далеко в море, в нескольких километрах от острова Камберленд, на её сообщение ответили в последний раз.

Раз.

Два.

Люблю.

Серебряный Блик надела ожерелье, развернулась и побежала в лес. Ноги её дрожали, она раз за разом спотыкалась, но продолжала бежать. Звезда сверкала на её груди.

Как только она вышла на знакомую дорожку, её охватил ужас. Что, если Александр передумал? Что, если у него было время обдумать её слова? Что, если он решил, что вовсе не любит её? Она пыталась убедить сердце, что это не важно. Этот мир захватил её, он был огромен, дик, и в нём были другие места, полные магии. Но любовь к нему тоже была волшебной.

Серебряный Блик бежала под раскидистыми деревьями под колыбельные, которые пели ей ветви и мох. Остров пытался успокоить её. Казалось, Зимняя Песня запуталась в этих ветвях.

«Что, если этот остров – всё, что у меня есть? Что, если Александр выбрал другую? Что, если он не стал дожидаться меня?»

Всхлип вырвался из её груди, как только она вбежала в ворота Данженесса.

Но когда она увидела развалины, ноги её едва не подкосились. Слёзы залили глаза. Она раскрыла рот от удивления. От радости!

Свечи горели в каждом окне обугленных руин Данженесса. Крошечные свечи в разноцветных банках освещали дорожку. Она заметила, что в особняке было ещё больше свеч. Огонь и тени танцевали вместе в пустых комнатах.

Александр не забыл её. Он ждал. Она заметила его тень. Он нервно ходил взад-вперёд. Она прокричала его имя. Но ещё прежде, чем оно сорвалось с губ, она побежала к нему, а он – к ней. Врезавшись в его грудь, она вскрикнула. Александр взял её на руки.

– Серебряный Блик, – прошептал он. – Ты здесь. – Он поцеловал её волосы, которые всё ещё были мокрыми.

А потом закружил её, а она прижалась к нему. Звезда оказалась зажатой между их сердцами.

– Ты вернулась ко мне, – сказал Александр. – Боже, спасибо, что ты вернулась! – Он поставил её на землю. – Мне срочно нужен герой.

– Но я вовсе не герой, – слёзы катились по щекам против её воли. – Теперь я никто. У меня нет семьи, нет дома.

– Ты – мой герой, – он утёр её слезы. – Ты – моя семья, мой дом, моя любовь. – Он прижался лбом к её лбу. – Mi amor.

Часть седьмая. Элиза

Глава 25

Элиза крепко держала Мору за руку.

– Бабуля Мора, – прошептала она. Она хотела задать вопрос, хотела убедиться, что она всё правильно поняла, но боялась ответа. Ответ изменил бы всё. И тогда прошлое перестало бы быть просто прошлым и превратилось бы в вечность. Одни истории пишутся на бумаге, а другие проживаются.

У Элизы пересохло во рту, когда она ещё раз произнесла бабушкино имя.

– Бабуля Мора, что на самом деле случилось с русалкой Серебряный Блик?

Мора посмотрела в море уставшими глазами.

– Она последовала за сердцем. Серебряный Блик познала то, что было лучше, чем вечность. – Её лицо расплылось в улыбке. – Она выбрала его.

– Так ты…

Элиза сделал вдох. Она не могла произнести имя. «Почему я не могу назвать имя?» – думала Элиза. Мора улыбнулась своей загадочной улыбкой.

Элиза с трудом дышала:

– И ты променяла сотни лет жизни на любовь?

Мора кивнула:

– Я поняла, что если жить правильно, то всё, что тебе нужно, – это одна жизнь.

Она снова всмотрелась в море.

– Одни скажут, что в ночь Зимней Песни Серебряный Блик выбрала сушу и медленную смерть. Но это моя история, Элиза. И я знаю наверняка, что в тот день Серебряный Блик только начала жить.

Элиза почувствовала лёгкое покалывание во всём теле. Что она могла сказать? Что здесь можно сказать? Расскажут ли ей когда-нибудь историю, поведает ли она историю, которую можно было бы сравнить с этой?

– Бабуля, – улыбнулась Элиза, – ты прожила лучшую историю из всех, что я слышала, читала или даже видела!

– Думаю, это самый приятный комплимент за всю мою жизнь, Элиза. Спасибо.

– Так Мо, – сказала Элиза, – была…

– Мода Дин Хартли, – кивнула Мора. – Здесь её все стали звать Дини. Уверена, она была влюблена в Алекса. В него были влюблены все. Но она нашла свою любовь, поэтому я никогда не жалела её. Она очень счастлива. Просто она из тех, кто любит дуться на окружающих. Такие уж бывают люди. Так они держатся за прошлое.

– Хм, –