— А мне, может, уже хочется?! — выплюнула в лицо полукровке, припоминая все издевательства, все его острые и унизительные комментарии, тычки, подначки, жалящие поцелуи, коими он словно наказывал за каждый неверный или неугодный лично ему шаг… — Я не вещь и не игрушка, Кир! Меня нельзя шпынять, возить лицом в грязи, а потом вести себя так, словно ничего не произошло! Я живая! Я чувствую! Я страдаю! Неужели ты этого не понимаешь?!

— Понимаю! — неожиданно громко рявкнул он, вскидывая руки и хватая меня за плечи, чтобы затем хорошенько встряхнуть. — Я все понимаю!

Чудовище на моих глазах начало меняться, превращаясь в уже привычного мне Кира. Когти, что еще секунду назад больно врезались в мышцы напряженных рук, перестали давить. Белесая пелена растворилась в его глазах словно утренний туман в лучах поднимающегося солнца. Клыки, торчавшие из-под верхней губы, втянулись, окончательно возвращая ему привычный образ.

— Я все понимаю… — прошипел уже привычный мне Кир Берхольд. — И побольше твоего!

— Да что ты?! — начала я говорить, пытаясь вывернуться из его хватки.

Но он лишь сильнее сжал пальцы и еще раз встряхнул меня.

— Это ты, — он шумно втянул воздух через нос и также громко выдохнул сквозь стиснутые зубы, — ты, любимая, ни к темным не понимаешь!

— Я? — качнулась вперед, шипя также сквозь стиснутые зубы. — Я?! Я терплю все твои…

Закончить, однако, мне не дали. Кир так меня тряхнул за плечи, что, кажется, моя голова чуть не слетела с плеч.

— Ты! Не понимаешь и не видишь ничего вокруг! Только и думаешь о себе! Я! Я… Я! Это все, что волнует тебя!

— Что-о-о?! — кажется, степень моего изумления можно было измерять черпаками.

— Ты! — его нос уперся в мой, глаза искрили яростью и непонятной мне… обидой? — Ты… — уже с каким-то отчаянием добавил он и замолчал, продолжая буравить меня своим взглядом. Его зрачки, что еще секунду назад горели черными точками, пульсируя, словно магические порталы, начали расширяться, заполняя серебро радужки, пока не оставили видимым лишь узкую полоску. Дыхание стало резким и прерывистым. Мне показалось, он хочет сказать что-то еще.

Я смотрела в его глаза, и меня затягивало все глубже, словно в бездонные магические порталы. Я совершенно забыла, где нахожусь и что делаю, забыла свою злость и обиду на Кира. Все то, что будоражило меня последние минуты, ушло на задний план.

А еще я отчетливо понимала, что сильно замерзла в промокшей насквозь одежде, и легкий озноб, прокатившийся по моему телу волной первой дрожи, ощущался особенно остро на фоне жара, исходящего от тела полукровки.

Высокий и мощный Кир окутывал своим теплом, заманивал в невероятные черные омуты глаз, продолжая крепко сжимать. Его горячее дыхание согревало мои губы, и я невероятно остро ощутила в этот момент, насколько же он близко.

Не знаю, как это произошло и что именно послужило толчком, но я даже не покачнулась, а просто подалась вперед, словно хотела еще немного приблизиться к этому теплу, поглотить хоть каплю жара. Вскинув руки, вцепилась в его рубашку, боясь просто рухнуть к ногам полукровки, если тот неожиданно надумает выпустить меня из своих рук.

Глаза сами закрылись, отрезая меня от колдовских омутов, а потом я забыла, как дышать, как слышать, как еще ощущать этот мир: только влажный жар его рта, только осторожные ласкающие движения языка, только тепло его тела и сильные, быстрые удары сердца под моими пальцами.

Когда голова начала кружиться, а я, кажется, уже готова была потерять сознание, мне удалось оторваться от его губ и сделать глубокий, судорожный глоток воздуха. Я попыталась сосредоточиться, отстраниться, снова разбудить внутри волну ярости, что позволяла мне держаться все это время.

— Еще!.. — Кир прижал меня крепче, не давая отстраниться, и, покрывая быстрыми поцелуями мое лицо, опаляя влажным дыханием, шептал: — Еще, еще…

Ноги ослабли, и я лишь сильнее вцепилась в ткань на его груди, боясь упасть.

— Еще… — он вернулся к моим губам и замер в нескольких миллиметрах, не приближаясь. — Я так давно ждал, Ани, так давно… прошу тебя, еще…

Я жаждала этого поцелуя не меньше его, но никак не могла понять, чего ждет Кир. Отчего не делает это последнее и столь желанное движение.

— Прошу… — шепот был больше похож на мольбу, а потому, распахнув глаза, я, ошарашенная его словами не меньше, чем всем тем, что уже произошло, уставилась в бездонные глаза.

— Пожалуйста, Ани… — И я преодолела несколько бесконечных миллиметров между нашими губами. Сама.

Он застонал, отпустив мои плечи, спускаясь ладонями ниже и тут же обвивая сильными руками мою талию, вжимая меня сильнее в свое тело, согревая и окутывая собственным жаром.

Я даже не поняла, когда именно Кир подхватил меня под ягодицы, отрывая от земли и приподнимая выше, так что наши глаза оказались на одном уровне. Секунда замешательства и новый острый, беспощадно жадный поцелуй.

— Моя, моя, моя… — повторял он, отрываясь от моих губ и снова касаясь губами моего лица и шеи. — Моя…

Все смешалось: я не понимала, где верх, где низ. Мне было все равно, что происходит вокруг, ведь все, что имело значение — это тепло, окутывающее меня; крепкие руки, поддерживающие мое тело и прижимающие теснее к себе; жадные губы и потемневшие глаза. Иногда Кир отрывался от меня и замирал, смотря прямо в мои глаза. Затем все начиналось заново…

Как я оказалась на земле, а точнее, на расстеленной синей материи, даже не заметила. Просто в какой-то момент поняла, что он уже стянул с меня промокшую насквозь куртку, подаренную Мартой, и осторожно оглаживает горячей ладонью мое бедро, а второй пытается расстегнуть брюки, промокшие в ручье несколько минут или часов назад.

— Нет! — Я выставила ладони, упираясь в грудь Кира, и попыталась оттолкнуть его.

Ошарашенный парень отпрянул, выпрямляясь, а я, напуганная собственным положением и ощущениями, наполнившими тело, подтянула ноги к груди. Кир нахмурился и снова подался вперед, но я тут же коленями уперлась ему в грудь, останавливая это движение.

— Н-нет… — прохрипела, так как голос отказал. — Нет-нет, пожалуйста, хватит…

Руками обхватила себя, прикрываясь от него, хотя понимала, что это глупо. Только ничего не могла поделать, просто было ужасно стыдно и страшно и…

Кир усилил давление, склоняясь ниже, и опустил ладони по бокам от меня, перенося на них вес своего тела.

— А-ани, — прошептал он, — Ани, почему?..

Молчание… и пристальный взгляд практически черных глаз, жадный, ожидающий.

— Пож-жалуйста, не надо, — пролепетала, зажмурившись и сильнее стискивая руки на груди.

Понимала, что не смогу справиться с полукровкой, если он решит продолжить, но отчего-то была уверена, что Кир отступит. Должен отступить, потому что он не такой. Кир не такой, в отличие от его зверя. А сейчас это был именно он, Кир Берхольд…