Отведя руку назад, он безмятежно касается ею моего колена. Я резко вздыхаю. На полноватых губах появляется кривоватая улыбка, а зеленые глаза, в которых утопает лесной орех, зажглись огнем.

— Я была рядом.

Дикость во взгляде компенсируется чуткостью прикосновений. Марк мягок, умиротворен и, кажется, будто его сердце не горит. Но я могу ощущать пожар, которым он со мной делится. Касания пальцев дразнящие и сладостные, ни толики грубости, однако, несмотря на это, они обжигают.

Вдруг резко подорвавшись на ноги, Маркус сдергивает с себя белоснежную футболку и, запустив ее в угол спальни, тут же размещается между моими коленями. Он тянет меня на себя — теперь жадно и стремительно — падает вниз, задержавшись над моей грудью, благодаря крепким рукам, что уперлись в подушку по обе стороны от головы.

— Ты была слишком далеко, — негодует Ферраро, плотно закрыв глаза.

Он опускается вниз, вдыхает запах моих волос. Я чувствую, как, приложившись губами к виску, Марк улыбается. Тянет поделиться улыбкой в ответ, но знаю, что он этого не увидит. Набравшись храбрости, кладу руки ему на спину. Моей силы недостаточно, однако Маркус чувствует молчаливое одобрение, после чего прижимает мое тело своим. Такой тяжелый… Язык изучает не спеша шею… Судорожное дыхание опаляет кожу. Похоже, он взволнован не меньше моего. Это возбуждает сильнее. Я не имею понятия, что будет потом, но не могу больше делать вид, что не нуждаюсь в нем, словно в воздухе.

Каталин

Маркус, приподнявшись на локтях, обводит языком контур моих губ. Небритый подбородок царапает кожу. Его туалетная вода… Нотки лайма и бергамота щекочут ноздри, кружат голову. Привкус мяты и кофе ощущается на языке, когда я принимаю от него поцелуй. Марк напоминает мне морской бриз — этот мужчина, подобно береговому ветру, регулярно меняющему свое направление, никак не может определиться в том, что ему нужно, чего он в сущности хочет. Я бы и рада ему помочь, но мне самой неизвестно, насколько Ферраро готов открыться. Вчерашняя смена его настроения напомнила бомбу, на которой нет таймера, — не знаешь, когда взорвется.

Сейчас он целует в губы очень медленно и очень нежно, даря мучительное наслаждение. Одна мысль не дает покоя — неужели вот так… сегодня… все и случится? Я хочу жесткости, которую он может проявить, но почему-то не спешит. Мне мало утонченных ласк.

Бесконечно мало.

Маркус кладет одну руку мне на заднюю часть шеи, двигаясь так, что задевает своим рельефным торсом мой живот. Проклятье… Ферраро делается настойчивее, требовательнее, проникает языком глубже, припечатывает к подушке мою ладонь, прижав своей — свободной. Я стону ему в рот, когда низ живота отзывается сладкой и тянущей болью. Оттянув нижнюю губу зубами, Марк горячо зашептал:

— Наша прелюдия тянется слишком долго… Ты сама это понимаешь, верно?

Он убирает руку от шеи, опускает ладонь вниз. Подцепив пальцем лямку пурпурно-розового лифчика, он неторопливо спускает ее с плеча. Глядя на меня своими невероятными глазами, Маркус проделал то же самое с другой бретелькой. Не расстегивая бюстгальтер, он стягивает его на талию. Сглатывает, видя в первый раз мою грудь полностью обнаженной. Марк выпрямляется, присаживается на кровати, и колени сильнее сгибаются, обвивают его узкие бедра. Я смотрю на дорожку волос, которая скрывается под поясом светло-голубых джинсов. Мне хочется коснуться ее языком. Схожу с ума от желания целовать его тело, пройтись губами по коже, ощутить вкус.

Он зачарованно смотрит на то, как вздымается и опадает моя грудь. Я дышу часто, не способная контролировать свои чувства. Εго зрачки расширяются, когда он принимается сжимать в ладонях бюст. Большие пальцы поглаживают соски. Я извиваюсь под ним, прижимая ногами все ближе его стояк к своему центру. Невозможно сдерживать себя, когда ситуация на грани. Он лишает меня ясного сознания, он создает в моей голове непроницаемый туман, из-за которого все, на чем я могу концентрироваться — это секс с Маркусом.

Φерраро обводит пальцами напрягшиеся соски, и лишь потом, опустив голову, всасывает в рот один из них. Я изгибаю спину, не сумев сдержать глубокого, протяжного стона. Растворяясь в Марке, касаюсь его живота, а другой рукой держусь за спину. Только бы быть к нему ближе.

Маркус разгорячен, его язык скользит между грудей, обводит им ореолы сосков, после чего вновь втягивает в рот один, затем — второй. Дразнит и пробует на вкус. Кусает сильно вершинки. Он знает, что оставит следы, и его это однозначно заводит. Я пока не понимаю, как относиться к этому, я пока не готова раздумывать над его пристрастиями. Ему нравится знать, что женщина, которую он возьмет, будет отмечена им.

Я утопаю в зелени его взгляда. Каждый раз, когда Маркус поднимает на меня глаза, мне становится нечем дышать. Он умеет выбить весь воздух из моих легких, просто внимательно посмотрев в лицо. Он умеет вгонять в краску, искусно и жарко лаская.

Неистово целует, возвратившись к губам. Оставаясь в джинсах, двигается на мне. Я и без того нереально влажная. Боже… Марк не убирает руки с моей груди. Он мнет ее, не прекращая, а мне казалось, что даже не станет уделять внимание «двоечке». Я не забуду тот разговор с официанткой в «Джорджоне»:

— Маркус, конечно, шалеет от блондинок, но ты, крошка, такая… невзрачная, что ли… Да и нравится ему объем, понимаешь?

Это был ужасный день. Кто бы мог подумать, что спустя год я окажусь в его постели. Кто бы мог предвидеть, что Марус Ферарро будет моим первым мужчиной. Прошло всего-то двенадцать месяцев с момента нашей первой — дьявольской — встречи, но, кажется, будто это было так давно…. Я возненавидела его. Я не могла соображать тогда от злости. Те слова, что он произносил в тот день, выбили из колеи, вынудили заплакать.

— Ах, так ты моя фанатка, что ли? И журналистка, и поклонница. Кошмарное, кошмарное сочетание.

— Так может мне тебя трахнуть напоследок?

Был ли шанс у какой-нибудь провинциальной девчонки, увидев это совершенное лицо на обложке журнала, не влюбиться? Не стать фанаткой? Мы мечтаем о прекрасном принце, а получаем дрянного короля.

Маркус доминирует над моим телом: он безжалостный и бережный, когда жаждет того или иного. Я выгибаюсь, дыхание превращается в ещё более прерывистое. Между указательным и средним пальцами рук Ферраро сжимает соски. Я рискую испытать дебютный оргазм с парнем, прежде чем он лишит меня девственности. Лохматя волосы и собственнически целуя в губы, оставляя засосы на шее, на горле, Маркус сводит нас обоих с ума. Он трется членом через джинсовую ткань о давно разбухший клитор.

— Господи!.. — жалобно хнычу, царапая его спину.

Расстояние внезапно разделяет наши бедра. Слегка помутневшим взором я наблюдаю за тем, как Марк возвышается надо мной. Он вновь присаживается, ладонями ласкает ноги, переходит от них выше, впивается в кожу живота, больно щипает. Я вскрикиваю, а он довольствуется своим воздействием на меня.