Пора бы спать ложиться.

Антошин осмотрел избу, надеясь увидеть хоть какие-нибудь лежанки.

Ни лежанок, ни кроватей, ни диванов. Видимо, здесь спали на тех же самых скамьях, на которых они сейчас сидели.

Впрочем, Антошин мог бы прекрасно и на полу отдохнуть — это не смущало. Смущала необходимость спать рядом с ведьмами.

Малко говорил, что умеет ведьм распознавать. Чего ж медлит? Или так обалдел от женского общества, что в себя прийти не может?

Вдруг полковника пронзила мысль… Прямо буквально пронзила и занозой торчала не в мозгу, а в сердце, от чего дышать стало тяжело.

Мысль была такая: «А вдруг они уже успели заколдовать Малко? Здесь же всего можно ожидать. Здесь ничего не понятно…»

— Мы это… — промямлил Антошин, — выйдем с товарищем во двор?

Женщины понимающе закивали.

Тишина во дворе была нереальной. Такой тишины полковник, кажется, не слышал никогда в жизни.

Одинокая птица попыталась было запеть, но, смутившись, затихла.

— Малко, — еле слышно произнес Антошин, — ты говорил, что умеешь ведьм распознавать. Ну так давай, распознавай. Чего медлишь?

Малко кивнул. Но как-то неуверенно.

— Вук не зря нас сюда привел, — продолжил полковник. — Это наверняка ведьмы. И они нам расскажут, где яблоки молодильные искать. Правильно?

Малко повернулся к Антошину и прошептал:

— Мне страшно, Инородец! Прости… Мне очень страшно!

Нет, не победитель обров — испуганный ребенок смотрел на полковника Антошина.

Ах, полковник Николай Васильевич Антошин, давно ты со своим сыном не общался! Позабыл ты, что у мальчишек безумная храбрость сменяется паническим страхом. Каким бы ни был мудрым и смелым Малко, он всего лишь подросток. И ты предлагаешь ему вывести ведьм на чистую воду? Представь себе, что на его месте был бы твой сын… Представил? И ты бы отправил его к ведьмам, а сам наблюдал, что из этого выйдет?

Ночь. Темнота. Тишина. Четыре улыбающиеся ведьмы. И мальчик, который не только верит, но точно знает: в этом мире может произойти что угодно — опасности подстерегают повсюду.

С каких это пор, уважаемый полковник Николай Васильевич Антошин, ты стал опасные задания поручать детям?

— Ну ладно, — сказал Антошин. — Я сам их распозна́ю. Только ты меня научи.

Малко благодарно посмотрел на полковника и прошептал:

— Спасибо, Инородец!

Потом склонился к уху Антошина, начал говорить быстро и страстно.

— И всё? — удивился полковник, выслушав «инструкции». — И это подействует?

Малко смущенно опустил глаза:

— Меня так учил отец. Но я сам никогда не пробовал. Не доводилось еще ведьм встречать.

— А твой отец не говорил, что делают ведьмы после того, как их распозна́ют?

Малко отрицательно покачал головой.

Когда они возвращались в дом, на козырьке крыльца сидел, покачиваясь, Вук.

Мудрый ворон понимал, что скоро произойдут важные события, и ждал, чем они закончатся.

Малко вошел в избу один, уселся на всякий случай поближе к двери.

Все четыре женщины улыбались ему. И все по-разному. Зоря — чуть покровительственно, Парася — зовуще, Доня — равнодушно, Дивча — устало.

Малко не знал, что делать с таким количеством женских улыбок, и сидел потупив взгляд.

— Инородец-то где? — спросила Зоря.

Малко замялся:

— Он там… Это… Сейчас он.

— Не доделал, значит, дела свои, — серьезно сказала Зоря.

Никто из девушек не улыбнулся.

Парася вдруг вспорхнула, подбежала к Малко, села к нему на колени и спросила все с той же зовущей улыбкой:

— Не тяжело?

— Ммм… — невнятно промычал Малко.

Никогда еще девушка не садилась на колени Малко. Парень съежился, совершенно не понимая, куда девать руки и что вообще надо делать в такой сложной ситуации.

«Скорей бы уж Инородец прошел! — думал Малко. — Скорей бы! И все бы это кончилось. Хоть как, но кончилось бы».

Антошину необходимо было именно пройти. Не войти, а вот именно — пройти.

Малко так и сказал: «Чтобы распознать ведьму, нужно пройти мимо женщин». Пройти! — это важно. Раз, другой. А потом… Это вот сделать… Бред какой-то!.. Но Малко сказал: сделать именно так. И вот тогда та, которая окажется ведьмой, она…

Какая окажется? Да все они окажутся. А уж Зоря — точно. Вон как смотрела нагло, явно ведьминским взглядом.

Полковник в крошечное окошечко смотрел на девушек, не решаясь войти.

«Неужто просто пройду… Сделаю вот это вот… Глупость эту… И они… Тут же! Не выдержат! И выдадут себя… Ну не может этого быть! Не может!»

И тут Антошин услышал нежный голос Зори:

— Припозднился твой дружок. Может, случилось чего? Может, помочь надо в чем?

Полковник увидел, как Зоря поднялась и направилась к двери.

Медлить больше было нельзя.

Антошин вбежал на крыльцо, распахнул дверь, влетел в избу. И пошел описывать круги вокруг стола, все не решаясь сделать то, чему учил его Малко.

Вот уже и три раза прошел, и четыре…

Женщины смотрели на него с удивлением.

— Вам нехорошо стало? — спросила Зоря, испуганно прижимаясь к печи.

«Ага! — обрадовался Антошин. — Испугалась, змея!»

Вслух, однако, ничего не сказал.

Надо было решаться.

И он решился.

Показал женщинам правую руку, медленно, словно фокусник, сложил пальцы в дулю, а дулю засунул под мышку левой руки.

Женщины продолжали смотреть на Антошина одновременно со страхом и удивлением.

Зоря даже сочувственно головой качала: мол, случится же с человеком такая беда!

И только с маленькой Парасей произошло что-то невероятное.

Она вскочила, пробежала по избе туда-сюда и начала ни с того ни с сего ругаться:

— Дрённые мужики пришли! Зачем пришли? Кто звал? Воры небось да лихоимцы, приперлись сюда! А мы еще кормим их, дрённых мужиков, дуры! Соскучились по мужикам ушедшим — вот, дуры, и кормим их! Я первая балда. Как не распознала? Как не распознала, дура, дрённых мужиков этих?!

Рыдая, Парася выскочила на улицу.

— Подействовало! — радостно закричал Малко и бросился вслед за Парасей.

Следом за ним выскочил и Антошин.

Зоря вернулась к столу, вздохнула: