Антошин вспомнил, что говорил старик Стан про Бабу Ягу, и спросил, косясь на ворона:

— Нам тут сказали… Ну… в общем, что Баба Яга эта такая старая, что и не помнит ничего.

Ведьмы снова рассмеялись. Хохотали долго и с удовольствием.

— Издалека идешь, видно, путник, — сквозь смех произнесла черноволосая. — Ведьмы старыми не бывают. И молодыми не бывают.

— Наш возраст всегда как раз, — добавила Парася, а потом немного раздраженно спросила: — Понятно вам всё? Или как?

«Что может быть понятно? — негодовал про себя Антошин. — Что Баба Яга… Кто бы мне сказал, что она есть на самом деле, ну ладно… Что Баба Яга — непростая баба и может обмануть? А что это за чудеса такие, которые, видишь ли, надо узреть? А радость и юдоль, которые, видишь ли, нужно обязательно вместе застукать, — что за чушь? Понятно? Да ничего не понятно!»

Полковник забыл, что имеет дело с ведьмами, которые легко читают чужие мысли.

— Постараться придется, — ответила на его мысли Парася. — Если бы тайна бессмертия легко открывалась, все бы ее давно знали. Но Сварог велел тайну эту хранить.

Ничего не понимал полковник Антошин. «Мало того что ничего не ясно, так ведьмы еще и самое главное почему-то не захотели объяснять. Ну, предположим, отыщем все, что требуется, — чудеса там, юдоль с радостью, — и чего? Потом-то как мы эту самую Ягу найдем?»

И снова прочитала его мысли ведьма.

— Бабу Ягу найти нельзя. Баба Яга, как, впрочем, и любая женщина, даже не ведьма, может только сама найтись. Как мир устроен? Мужчина должен сделать что надо — и женщина тогда сама найдется. Вот и всё. А по-другому и не бывает.

У полковника было еще множество вопросов.

Но Малко решил, что все понятно, и поклонился, показывая, что разговор окончен.

Пришлось и Антошину поклониться тоже.

— Удачи вам желать не буду, — сказала Парася. — Ведьминская удача счастья не принесет. Всё. Идите. А путь ваш через озеро начинается. Переплывете, а там уж…

Антошин посмотрел на озеро. Оно было широким.

— А в обход нельзя ли пройти, чтобы… — начал он и уперся в гневный взгляд Малко.

— Нельзя так нельзя, — сразу согласился полковник. — Я просто думал, как проще.

Парася, без тени улыбки, сказала спокойно:

— Вот люди смешные какие существа! Всё как проще норовят. Будто не понимают: как проще нельзя — надо как положено.

Плыть в ночном теплом озере оказалось занятием вполне сносным.

Антошин обернулся, посмотрел на берег.

Ведьмы молча сидели в кругу.

«Видимо, еще какие-то важные проблемы про человечество обсуждают на своем шабаше», — подумал полковник.

И вдруг почувствовал, что кто-то тянет его вниз, на дно.

Сначала решил: зацепился за корягу.

Дернул ногой. Раз, другой. Отцепиться не смог. Тянули все сильней.

— Малко! — крикнул Антошин, выплевывая воду. — Малко!..

Кто-то настойчиво тянул полковника на дно.

Антошин сумел выдернуть голову из воды, дыхнуть пару раз.

Луна светила ярко, словно на небе был подвешен огромный прожектор.

В абсолютно прозрачной воде полковник увидел, как проплыла щука. Одна, другая… Целая стая щук.

Но рыбы, даже щуки, так тянуть не могли. А больше полковник ничего не увидел. И никого.

Только у самых ног вода бурлила фонтаном. Но ведь не могла эта бурлящая вода сама по себе засасывать?

Не могла.

А засасывала.

Сопротивляться этой невидимой силе становилось все трудней.

— Малко! — прохрипел Антошин, тяжело дыша. — Малко!

Казалось, его крик должен был разорвать тишину.

Но Малко почему-то его не слышал, продолжая спокойно плыть к берегу.

Полковник снова ушел под воду.

Хватило сил вынырнуть.

Невидимая сила тянула все настойчивей. Сопротивляться становилось все трудней.

— Малко! Малко! — выдавил из себя Антошин, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

Погружаясь, Антошин до последнего тянул руку вверх, к поверхности воды, в надежде, что Малко увидит его.

Надежде тоже хочется, чтобы люди не переставали ей верить, поэтому иногда она все-таки сбывается.

Полковник почувствовал, как Малко вцепился в его ладонь. Показалось, что таинственная сила отпустила полковника, и ему даже удалось проплыть несколько метров к берегу.

Но очень скоро Антошин понял: его снова тянут на дно. Голова опять ушла под воду. Антошин вынырнул.

Вук летел над самой водой, будто подставляя крылья, — на, мол, хватайся!

«Благородный ворон… Жалко, ты не орел. А еще лучше — летающий слон, тогда точно бы вытащил».

Малко тянул Антошина, как мог. Для четырнадцатилетнего парня он был очень силен, но ведь силы не беспредельны…

— Сопротивляйся! Сопротивляйся как можешь! — вдруг услышал Антошин голос Малко.

Как сопротивляться? Кому? Фонтану воды?

— Сопротивляйся! — орал Малко. — Сопротивляйся!

Малко тяжело дышал, захлебывался, но руку полковника не отпускал.

— Отпусти! — засипел Антошин. — Оба утонем!

— Сопротивляйся, — прошептал Малко в ответ. — Сопротивляйся…

Как сопротивляться? Нет ведь никого.

В отчаянии — все равно ведь пропадать! — Антошин ударил ногой в водную пустоту. Еще раз ударил. Еще.

Плыть явно стало легче.

Малко тянул его к берегу, а полковник все продолжал бить ногами.

И тут он почувствовал дно. Поднялся. Из последних сил выбрался на берег. Обернулся.

Фонтан воды крутился по воде, словно выражая свое негодование.

А там, за фонтаном, на другом берегу, стояли ведьмы и внимательно наблюдали за тем, как полковник и Малко, обессиленные, падают в траву.

Едва успели перевести дыхание, Антошин спросил:

— Что это такое было?

Как уже не раз бывало после тяжелого испытания, Малко начал засыпать. Он ответил, еле шевеля языком:

— Кто знает… Ты щук видел?

— При чем тут щуки? — не понял Антошин.

Малко зевнул:

— Может, и ни при чем. А может, при чем. Если это стая щук, то, возможно, их Водяной пас. Наверное, он-то тебя и хотел — на дно… Хотя нет… Если Водяной, то шутил просто.

— Ничего себе шутки — я чуть не утонул.

— Если б Водяной всерьез, ты бы не выплыл… — Малко поудобнее устраивался на мягкой траве. — Или ведьмы шутили. Они, говорят, умеют воду мутить… Или вода сама замутилась… Всяко может быть… Главное, что все закончилось хорошо и ты спасся…