Издалека Айир выглядел всё таким же непреступным, но за крепостной стеной уже хозяйничали чернокнижники. Стоило экипажу въехать в центральные ворота, как Андриан тут же заметил перемены. На улицах сновало множество людей в тёмных одеждах. Вряд ли они приехали в город недавно. Скорее всего, они жили тут уже много лет, а возможно, и родились в самом Айире.

Спокойствие и порядок на севере оказались мнимыми. Скверна расползалась по Северной половине Кресанта годами и переманивала на свою сторону потомком магов и обычных людей. Все они считали, что противостоять отравленной силе источника неправильно и бесполезно.

Карета остановилась у дворца — вокруг суетились и сновали слуги, а вдалеке слышался гул толпы.

— Ваше Величество, — Малкон встретил его у входа во дворец. От такого обращения у Андриана свело зубы.

— Я ещё не прошёл коронацию.

Малкон пожал плечами.

— Вопрос нескольких часов. Пройдёмте? — На людях он предпочитал соблюдать этикет. Фамильярное обращение к будущему королю не поможет упрочить авторитет новой власти. — Вас уже ожидают в тронном зале, а на площади собрались люди. Как и обещал, мы не торопились с казнью.

Будь воля Андриана, он с удовольствием бы пропустил расправу над свергнутым правителем, но чернокнижники как один твердили, что он обязан наблюдать за казнью лично, а после пройти коронацию и показаться людям.

Уже будучи во дворце, Андриан смотрел из окна на творившиеся на площади беспорядки. Малкон же вышел на балкон и, как только гул толпы утих, объявил приговор:

— По решению Королевского совета Теодор Норвельт приговаривается к казни через обезглавливание.

Площадь разразилась очередной волной криков, кое-где завязались драки. И под этот гам двое стражников вывели на помост мужчину с холщовым мешком на голове. Но даже так Андриан узнал бывшего короля. Теодор шёл молча, не вырываясь, не требуя пощады. Для труса, которым его считали чернокнижники, он слишком смело принимал свою смерть.

Теодора опустили на колени и стащили с его головы мешок, чтобы люди смогли убедиться, что их король действительно погибнет. Палач занёс меч, и Андриан отвёл взгляд, не желая смотреть, как будет исполнен приговор. Свист меча. Глухой удар.

Сегодня Андриан Фриоро, верный слуга Свереного Кресанта, окончательно предал его и встал на сторону чернокнижников.

Его короновали в узком кругу, состоявшем из членов Королевского совета во главе с Малконом, который и надевал на голову Андриана корону. Казалось, даже она пропиталась скверной и травила его ядом.

— Андриан Фриоро, Высший маг Северной половины Кресанта и ваш новый король, — объявил Малкон, когда Андриан вышел на балкон и предстал перед собравшимся на площади народом. Его встретили приветственными выкриками вперемежку с улюлюканьем: далеко не все жители были рады смене правителя. Но гул быстро начал утихать: рассредоточенные по площади чернокнижники без жалости наказывали всех, кто посмел выразить недовольство.

— Да здравствует король! — донеслось из толпы. — Да здравствует король.

* * *

Короткая дорога до Айира показалась Розалин бесконечно долгой. Инара уже потеряла счёт дней, проведённых взаперти, и вот теперь, когда её посадили в карету и везли по серпантину, никак не могла поверить, что наконец увидит Андриана. Возможно, этот кошмар и вправду закончится.

Дорога постоянно петляла, а Марк, не замолкая, болтал. В отличие от второго провожатого, который не нарушал указаний главаря.

— Розалин, — новоиспечённый «друг» снова отвлёк её от мыслей о скорой свободе, — если что, я тоже останусь во дворце. Когда Андриан окунётся в источник в седьмой раз, ты ему всё равно станешь безразлична. — Об этом он говорил без умолку уже который день. — Так что моё предложение в силе. Не забудь.

Как бы абсурдно это ни звучало, но Марк, спустя пару дней дежурства в подвале, умудрился сделать ей предложение руки и сердца. Зачем ему в жёны понадобилась инара и ко всему прочему элим, Розалин не понимала до сих пор. Но, по словам Марка, Андриану, когда он окончательно примет скверну, она нужна будет ещё меньше.

— Не забуду, — спорить или отказывать этому чернокнижнику Розалин считала бессмысленным. Если он взял что-то в голову, то никакие аргументы не могли изменить его мнение, разве что возникавший у него иногда страх наказания. Да и тот бывал недолог.

— Малкон не должен был соглашаться и привозить тебя до седьмого дня. Наверно, Андриан тобой очень дорожил и сильно настаивал, — не унимался чернокнижник.

— Наверно. — Розалин не хотелось ни говорить, ни слушать. Она вглядывалась в мелькавшие за окном пейзажи и дивилась тому, каким чистым в этот день было небо и как ярко сияло в нём солнце. Словно в насмешку над выпавшими на их долю трудностями. — Ты не знаешь, нам ещё долго ехать? — спросила Розалин, перебивая Марка и не давая ему ляпнуть очередную глупость.

— Нет. Пара поворотов, и мы на равнине. Ты выглядишь уставшей. Если хочешь, можешь поспать, — предложил Марк.

За последние дни Розалин успела порядком належаться и выспаться, но всё равно прикрыла глаза, чтобы хоть на какое-то время в карете наступила тишина. Но в пути её всё равно сморило.

— Прибыли.

Розалин вздрогнула, услышав голос склонившегося над ней Марка.

— Не забывай, что я тебе говорил, — напомнил он ей ещё раз и помог вылезти из кареты.

Верёвки, которыми были связаны руки инары, Марк иногда ослаблял, пока его напарник этого не видел. Но в дорогу снова затянул их, и теперь кожу под ними опять саднило. За прошедшие дни Розалин почти привыкла к постоянному соприкосновению со скверной, но иногда всё равно ощущала лёгкое жжение на коже и усталость в теле. Словно тьма выкачивала из неё все силы.

Как только её ноги коснулись мостовой, она обвела глазами небольшую площадь перед дворцом в надежде, что увидит на ней возлюбленного. Но вместо Андриана встречать их шёл ещё один чернокнижник.

— Можете идти отдыхать, — сказал он провожатым. — Я сам её отведу.

— Малкон, а она ему точно ещё нужна? — поинтересовался Марк. — Потому что, если нет… — но договорить ему не дали.

— Тебе что поручили? Проводить её, а не заглядываться. Идём, — он взял Розалин за локоть и потянул ко входу во дворец. — И без фокусов. Не думай, что у тебя так просто получится отсюда сбежать.

В этом Розалин не сомневалась. И в городе, и во дворце — повсюду были люди в тёмных одеждах. Не трудно догадаться, что они поддерживали чернокнижников или ещё хуже, сами приняли скверну.

Малкон провёл её по парадной зале и у лестницы кивнул одному из стражников, давая указание:

— Отведи её в покои Андриана. Одну не оставляй.

Стражник подхватил Розалин под другую руку и потащил на лестницу. Мраморные ступени, позолота, канделябры — среди этой роскоши облачённые в тёмное фигуры казались чуждыми. Неужели Андриан стал одним из них? Таким же жестоким и отрешённым.