— От нас требуется не угробить друг друга к концу дела. А это, знаешь ли, непросто, новенькая.

Я сильно пнула дверь, сразу осознав, что пальцы на ноге будут болеть ещё очень и очень долго. Ну и пусть нас услышат! Пусть выведут! Сил терпеть это безобразие больше нет! Нели с готовностью подобралась: она знала десяток заклинаний, способных выручить в сложившихся обстоятельствах. И только два из них не подразумевали смертельного исхода для одного слишком прямолинейного эмпата.

Тише, Нели, тише! Она же провоцирует нас!

«И ей это удаётся!»

Да, удаётся.

— Какого хрена, Лина?! Что я тебе сделала? Оскорбила матушку? Съела прибережённый тобой ланч? Ты ненавидишь меня с первой нашей встречи!

Она сильно сжала губы, но всё-таки разродилась:

— А что, я не могу ненавидеть тебя просто так? За дурацкую причёску с закосом под ангелочка и очки а ля «я невинная девочка»? Ты бесишь меня, новенькая! Ты пытаешься отнять то, что принадлежит мне по праву!

Плащ в её руках едва не разошёлся по швам. Красивая, уверенная в себе и грациозная, после этого выпада Лина больше напоминала ненормальную преследовательницу супер-звезды. Помешавшуюся, забывшую о собственных интересах.

Ну конечно! Только слепая не заметила бы.

Я подошла осторожно, медленно, как к дикой псине, разучившейся кому-либо доверять, словно позволяя ей привыкнуть ко мне. Освободила плащ из сведённых судорогой пальцев, пока она не порвала дорогую вещь, аккуратно свернула и отложила.

— Кир? — понимающе спросила я.

Она крепко зажмурилась и замотала головой, но быстро остановилась, кусая губы. Зашептала, уставившись в одну точку, точно признаётся самой себе, а не излишне догадливой ненавистной девчонке:

— Мы столько лет провели вместе! Таможня начиналась с нас: с меня и с него. Мы вдвоём справлялись, следили за заключёнными. Нам никто не был нужен. Кирюша такой спокойный, успокаивающе холодный. Знаешь, каково это, найти по-настоящему спокойного человека после долгих лет копания в чужом дерьме? Я больше не могу, не хочу чувствовать всех этих грязных людей! А он… С Киром было хорошо. Несмотря на всё то, что мучает его. Мы боролись с его демонами вместе! Вдвоём против всех миров! А потом появились вы. Разрушали всё, что мы с ним построили, приводили новых людей. Потом мы стали открывать порталы по запросу. И мне пришлось постоянно, ежедневно ковыряться в чужих секретах! — я поддержала её под руку и усадила на одно из рабочих мест, иначе Лина свалилась бы на пол. — И ты тоже сводишь меня с ума! Буквально. Тебя разрывает надвое. Наверняка это всё из-за ведьмы, а ты не можешь, не в силах с ней бороться. Но Кир просил следить за тобой, и я слежу. А это так больно… Соня, это ужасно больно! Особенно то, что за тобой слежу не только я…

Никогда прежде мне не хотелось так сильно провалиться под землю. С чего бы эмпату ненавидеть ту, что напрягает её каждой мыслью, каждым чувством? Да я как электрический разряд для оголённого нерва!

Хватит ли извинений, чтобы исправить это?

Узнать я не успела.

— Мышь! Что ты здесь делаешь?

Настя замерла в проходе, прижав мобильник плечом и пытаясь одновременно подточить сломанный ноготь.

— Приве-е-е-ет, — осторожно протянула я. Вроде бы у секретарши нет повода звать охрану и держать на меня зло? Верно? Я всего лишь унизила её перед всем офисом. Такое не помнят целый месяц, да?

Телефон выскользнул, ударился об пол и обзавёлся огромной трещиной через весь экран.

— Нет! Последняя модель! — голубые глазки блондиночки наполнились слезами, которые, впрочем, сразу высохли, стоило ей назначить ответственного. — Это всё ты виновата! Вечно от тебя одни проблемы, неуклюжая мышь!

— Ещё раз назовёшь меня мышью…

Меня прервали: Лина, куда меньше отягощённая моральными дилеммами, подскочила к блондиночке и сжала её подкачанные губки наподобие утиного клюва.

— М-м-м! — попыталась вырваться Настя, но Лина могла похвастаться хорошей хваткой.

— Кря-кря-кря! — передразнила эмпат.

— М-м-м!

— Так, Поночка, слушай сюда! — она покрутила обиженной мордочкой секретарши из стороны в сторону. — Ты нас не видела, ничего подозрительного не заметила. Поняла? — блондиночка замешкалась, поэтому Лина, подсказывая, согласно покивала её лицом. — И, если ты ещё раз назовёшь мою подругу мышью или попытаешься на неё наехать, я откушу твой хорошенький, подправленный пластическим хирургом носик. Вникла?

На этот раз блондиночка закивала без посторонней помощи.

Когда Настя, натянув дежурное пофигистичное выражение на лицо, выскочила в коридор, я могла только недоумённо рассматривать забытый на полу мобильник.

— Это что такое случилось?

Лина расправила обожаемый плащ, перекинула его через локоть и выглянула из кабинета.

— Мы теперь коллеги. Если кому-то и суждено над тобой издеваться, то только мне. Снаружи никого. Погнали.

Как ни прискорбно это признавать, но столь удачно начавшийся рейд успехом не увенчался. Мы вдоль и поперёк облазили здание, заглянули в каждый кабинет, а Лина прощупала всех присутствующих в редакции людей (чем осталась крайне недовольна и требовала ванну с ароматическим маслом, чтобы избавиться от мерзкого привкуса чужих эмоций). Но портала так и не нашли.

— Видимо, хреновый получился из нас тандем, — признала я, бочком протискиваясь через поручни на выходе.

— Ты это поняла только сейчас? — хмыкнула Лина, помогая мне вытащить застрявшую ногу. — А почему поручни заело?

— Зинаида ушла домой пораньше? — предположила я, привставая на цыпочки. Однако в маленькое окошечко виднелось лишь зарево, напоминающее отражение заката в мутной воде. Вот только заката в редакции никогда не бывало видно. — Пожар?

Я налетела на дверь каморки: если Зина наглоталась дыма, ответить она уже не сможет. Но запираться никто не собирался по одной простой причине: рабочее место консьержки пустовало. Там лишь мигал затухающий портал.

— Кажется, мы его всё-таки нашли. Что напишем в отчёте?

Я заворожённо двинулась к дыре в междумирье, но Лина повисла на руке.

— Как насчёт «а-а-а-а-а-а!»?

— А-а-а-а-а? — переспросила я, не в силах отвлечься от манящего огневорота.

— Нет, — исправила коллега. — Так: а-а-а-а!

— А-а-а-а-а! — понимающе протянула я, наконец, повернувшись к ней. Понимающее «а-а-а» сразу же переросло в паническое «а-а-а-а!», потому что в другом конце комнаты появилась копия первой воронки, выход, уравновешивающий вход. И из него вышла Зинаида: выросшая втрое, утолстившаяся, отрастившая две новых удлинённых руки и с россыпью бородавок по всему необъятному телу.

— Отвернитесь, отвернитесь! — завизжала она, прикрываясь сразу четырьмя конечностями.