Обернувшись, я постарался как мог быстрее перестроить зрение. Однако разглядел лишь силуэты двух джипов, стоящих на безопасном расстоянии, с нацеленными на меня стволами спаренных пулемётов. Через пару секунд между машинами возникли две тёмных человеческих фигуры. Один был чуть выше среднего роста и довольно массивный, второй же совсем худой и ростом ниже плеча первого. Мне показалось, что он слегка покачивался.

– Вестник смерти собственной персоной явился к нам в гости! – громко и с нескрываемой насмешкой прозвучал голос, судя по всему, принадлежащий Генри Монтгомери. – Добро пожаловать! А говорят, что вас так трудно найти, а ещё трудней поймать. Вижу, что врут люди.

Я молчал, всё больше привыкая к яркому свету и внимательно всматриваясь во вторую фигуру рядом с герцогом. Предпринимать мне самому сейчас что-либо не имело смысла – меня бы просто расстреляли на месте.

– А позвольте вопрос, – с издёвкой продолжал говорить Генри, – сколько вам заплатила моя дорогая сестрёнка за мою голову?

Тут уже я не мог удержаться:

– Гораздо меньше, чем вы заплатили за её, – нарочито спокойно ответил я.

– Надо же, да он ещё и говорить умеет! – злобно захохотал герцог. – И сколько же, всё-таки? Мне очень любопытно.

– Вы не поверите, – произнёс я, широко улыбаясь, – всего один золотой. Теперь видите, как высоко она вас оценивает.

Жаль, я не мог разглядеть лица герцога в эту минуту, но, судя по изменившемуся тону голоса, он был в бешенстве.

– Смеёшься? А зря, – только и выдавил он из себя.

Воспользовавшись временем, которое потребовалось Генри для подавления приступа гнева, я спросил у второго, до сих пор не сказавшего ни слова:

– Почему ты предал меня, Джон? Не ты ли клялся мне в вечной любви, не я ли заботился о тебе с тех пор, как ты остался сиротой?

– Я не сирота, – странным голосом выкрикнул в ответ мальчик. И тут я понял, что он пьян! – Я не сирота, – повторил Джон. – У меня есть отец! Я же говорил вам, что моя мама была важной дамой!

– Говорил, – согласился я. – И кто же твой отец?

– Я, – неожиданно ответил герцог.

– А вы, – снова пьяным голосом закричал мальчик, – хотите его у меня отнять, как отняли маму!

– Что ты такое говоришь? – я не поверил своим ушам. – Ты же прекрасно знаешь, кто убил твою мать, и что именно герцог послал этого человека.

– Это всё не правда, – отмахнулся он.

Не имея ни желания, ни времени сейчас продолжать этот разговор с опоенным ребёнком, я лишь спросил его напоследок:

– А кто дал тебе вина?

Парень скрестил руки на груди и, как ему показалось, гордо произнёс:

– Я сын герцога и могу сам делать, что пожелаю!

Я снова услышал злобный смех Генри Монтгомери. Клянусь, придёт момент, и я загоню ему этот смех так глубоко в глотку, что он подавится им. Напоить ребёнка, жестоко обмануть мальчишку, только что потерявшего мать (а я ни секунды не сомневался в том, что никаким отцом Джона герцог не был), заставить его предать друзей, этого я не прощу.

– Ну что, не ожидал? – Всё с той же издёвкой в голосе поинтересовался тем временем Генри. – Но пора перейти к делу.

Только этого я и желал. А то что-то мы с герцогом заговорились.

– Скажешь мне, где сейчас Изабелл? – спросил он. – Хотя, что я спрашиваю, ведь вы наладили такой близкий контакт! – герцог хохотнул. – И пытать тебя по этому поводу, как я понимаю, тоже бесполезно. Или всё-таки выберешь жизнь?

Я молчал.

– Где Изабелл? – заорал Генри.

– Я здесь, братец! – вдруг прозвучал голос у него за спиной со стороны ворот. И в то же мгновение на фоне тёмного ночного неба расцвёл яркий пульсирующий огненный цветок. Дробное уханье крупнокалиберного пулемёта наполнило многократным эхом каменный колодец двора.

Ещё с первым прозвучавшим звуком громкого голоса Изабелл, я пулей бросился в сторону, вон из предательского круга света. Но моя поспешность оказалась излишней – ни один из джипов не успел произвести ни единого выстрела. А я и не знал, что моя девушка, в придачу ко всему, ещё и меткий стрелок. Надо будет поинтересоваться на досуге, какими ещё способностями она обладает, решил я. Герцог, между тем, подхватил на руки Джона и, прикрываясь им, как щитом, укрылся среди бронированной техники. Хороший папа, нечего сказать.

– Убейте её, – орал он солдатам, половина из которых в панике беспорядочно металась по двору, а другая половина последовала примеру своего хозяина и укрылась за спасительной бронёй.

Достав гранаты, я, никуда особо не целясь, бросил их в сторону скопления машин. Они, прогрохотав и озарив двор яркими вспышками, только добавили темпа в хаотичное движение деморализованного воинства. При этом я с удивлением обнаружил на стене у ворот рядом с внушительным огненным цветком от пулемёта Изабелл ещё два цветка значительно меньшего размера. Они явно произрастали из двух автоматов, непредсказуемо прыгающих в чьих-то неумелых руках. Неужели Боб отважился, удивился я. Как же она умудрилась затащить его на стену?

И тут в полутора метрах от меня за той же машиной, укрываясь от огня, присели два сержанта, судя по их нашивкам. И я бы плюнул на них, но эти ребята, приняв, видимо, в темноте меня за своего, ничуть не смущаясь, открыли огонь в сторону моих друзей! Такой наглости я простить, конечно, не смог и без лишних слов достал из-за спины кинжалы. Быстро покончив с ними, вновь отыскал взглядом герцога и Джона. И сделал это очень вовремя. Подлец Генри, продолжая прикрываться мальчиком начал мелкими перебежками отступать в темноту хозяйственного двора, откуда, как я знал, также можно было покинуть замок.

Если бы не моё обещание, данное Белле в лесу вечером, когда мы обсуждали новый план, не убивать мальчишку-предателя, всё могло бы закончиться здесь и сейчас. Мне ничего не стоило с расстояния в три десятка метров срезать обоих беглецов одной очередью. Однако я слишком ценю данное слово, а Генри, словно зная о нём, отходя, прикрывался Джоном не столько от пуль, летевших со стороны ворот, сколько от меня. А последовать за ними прямо через всё ещё освещённое пространство я не решался, ведь с такого расстояния Изабелл могла легко принять меня за одного из солдат. Оставался единственный выход – бегом обогнуть замок с другой стороны и постараться перехватить герцога на хозяйственном дворе.

На заднем дворе замка дружно блеяла, хрюкала и мычала насмерть перепуганная стрельбой и взрывами скотина. Я попытался уловить сквозь эту какофонию звуков признаки какого-либо движения, что помогло бы мне определить направление поиска, но это оказалось невозможным. А моё сверхчуткое обоняние здесь и вовсе только мешало, ибо резкая смесь из запахов навоза, гниющих овощей и пищевых отходов перебивала всё. Проделав наугад несколько рейдов через двор и обследовав периметр, я вынужден был признаться себе в том, что герцогу с Джоном удалось в этот раз от меня уйти. Таким образом, счёт между нами оставался пока равным.