поесть. Боль накатывала волнами, сжимая в тугой узел всё моё нутро. Не совсем понятно, почему мне было настолько больно, мы ведь общались-то всего ничего. Когда я успела так подсесть на него?

Всё виделось в чёрном цвете. Нужно будет искать другую работу, в любом случае. Вряд ли я смогу работать рядом с этим кобелём, пристающим у себя кабинете к своим сотрудницам. Ещё хуже Глеба Михайловича. Тот хоть лишь ко мне приставал. От других я про его домогательства не слышала. А этот — ко всем подряд. Ещё неизвестно, из-за чего Грымза тогда так вылетела из его кабинета. Теперь я уже ничему не удивлюсь.

Было мерзко и противно. Написала Полине. Спросила её, как она. Ответа не получила. Возможно, она уже легла спать. Я очень переживала за неё. Вдруг ей теперь придётся уволиться, и она останется без работы из-за домогательств начальника? Ох… Бедная девочка…

Принимая душ, я разрыдалась. Спала плохо, навязчивые образы не давали расслабиться.

Утром я выглядела откровенно плохо. Веки покраснели и опухли. Обильно умывшись холодной водой, попыталась спрятать неприглядный вид под макияжем.

Рабочий день начался как обычно. Полина опоздала. Она сегодня не улыбалась, а молча проскользнула на своё место.

С трудом дождавшись обеда, подошла к ней.

— Ты как? — я заглянула ей в глаза.

— Да нормально я, отстань, — буркнула она, отвернувшись.

Ох… я вижу, как «нормально». Мы спустились в столовую и она, подхватив свой поднос, уселась за другой столик.

Не хочет со мной делиться. Я её понимала. Я тоже все свои проблемы, неприятности и переживания предпочитала держать внутри, и никому не рассказывать.

Грустно вздохнула. Ладно, не буду навязываться. Надеюсь, вскоре она оправится от вчерашнего потрясения. Главное, чтобы гонения никакие не начались в её сторону.

Я его тогда точно убью! Гада такого!

Через некоторое время после обеда я увидела Артёма Владимировича в холле. Вид у него бы угрюмым. Твёрдой походкой он вошёл к нам в зал. Все испуганно замерли и с тревогой уставились на него. Лица побледнели.

— Добрый день, — как-то мрачно поздоровался он с коллективом «аквариума», застывшим в гробовой тишине. — Чуть позже разошлю вам всем официальное письмо. Сейчас же хочу сообщить, что Волчек Оксана Николаевна покинула должность начальника отдела продаж и больше в нашей компании не работает, — он обвёл зал тяжёлым взглядом. По мне скользнул так, словно меня вообще тут не было, как по пустому месту. — Её место займёт Юлия. Я так решил после ознакомительной беседы. Она давно работает в компании, у неё хороший опыт и знания. Думаю, она справится, — зал выдохнул и одобрительно загудел.

Это было правдой. Надо сказать, Юлия действительно была наилучшим кандидатом на эту должность. Она была взрослая, опытная, решительная и адекватная.

То, что Оксану Николаевну он тут не оставит, было ясно с самого начала. Очень уж она ему не нравилась, как руководитель. Да и найти общий язык у них вряд ли бы получилось. Легко он, однако, людей увольняет.

— Хотел бы напомнить, что компания ценит сотрудников, которые работают хорошо и честно. С остальными мы будем прощаться, — и он вновь обвёл взглядом зал.

Все вновь застыли в ужасе. Я заметила, как побледнело лицо подруги. Уж не на Полину ли он намекает? Хочет уволить её? Предупреждает? А может… угрожает?

Глава 37

Ох… моё сердце замерло. И вновь с силой заколотилось, от хлынувшего в кровь адреналина.

Ах, он гад такой! У меня даже всё потемнело от ярости перед глазами. Решил её принудить, угрожая уволить, если она не согласится? Я задохнулась от какого-то неистового бешенства.

На долю секунды наши взгляды пересеклись, и мне показалось, что он вздрогнул от того, с какой ненавистью я на него смотрела. Хотелось подойти и врезать ему изо всех сил.

Впрочем, он тут же отвёл глаза. Видимо, больше я ему была неинтересна. Теперь у него новая жертва — Полина. Но я не дам её в обиду! Обязательно сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить от негодяя!

Я решила прицепиться к ней после работы. Да, будет гнать, чтобы побыть одной, но я не уйду. Нужно выяснить, что именно там произошло, она ведь так и не рассказала. И уже из этого исходить, разрабатывая стратегию защиты. Уволиться она всегда успеет.

Когда часы показали шесть, я уже была готова. Документы убраны, компьютер выключен. Поэтому, когда Полина, махнув мне на прощание, проскользнула к выходу, я без промедлений последовала за ней.

На гранитных ступенях офисного здания я её догнала.

— Поля, стой! — воскликнула я.

— Чего тебе? — неохотно обернулась она.

— Так, хватит меня избегать. Нам нужно поговорить о том, что случилось! — сказала я, вкладывая в свой голос всю свою убедительность.

— Да не о чем там говорить, — угрюмо ответила она, отводя глаза.

Почему она настолько упорствует и так болезненно реагирует? У меня вдруг закралось нехорошее подозрение. Я пока не могла сформулировать это в осознанную мысль, просто какое-то тревожное предчувствие шевельнулось в груди. А всё ли в этой ситуации так однозначно?

— Что там произошло, Полина? — охрипшим голосом спросила я.

— А ты не видела? Поцелуй там был! — зло воскликнула она, отходя подальше от лестницы, чтобы нас никто не услышал.

Почему она так злится и виновато отводит глаза? Внутри вдруг что-то сжалось, а во рту появилась горечь. Неужели?..

Нет! Аня, как тебе не стыдно думать такое о подруге? Разве Полина когда-нибудь врала тебе? Предавала? Обманывала?

Да, у неё весьма своеобразные представления о любви, отношениях, деньгах и мужчинах, но ведь по отношению ко мне она всегда вела себя честно! В отличие от Артёма. И прекрасно ко мне относилась, поддерживала, переживала.

Нет, нельзя так относиться к друзьям и подозревать их во всяких гадостях! Нужно поддержать Полину, а не сомневаться в ней.

— Так, слушай, мы с этим разберёмся, ясно? Так просто не оставим. Он тебе угрожал? Не бойся сказать мне, я на твоей стороне, я тебе помогу! — пламенно заверила я её.

— Да ё-моё! Что ты за святоша такая? — воскликнула вдруг подруга, сердито прижав руку ко лбу и явно теряя терпение. — Ты специально что ли? На совесть давишь? Решила довести меня? Хочешь, чтобы я чувствовала себя виноватой?

Я ошеломлённо уставилась на неё. Дыхание перехватило.

— Полина, — медленно и тихо проговорила