– Нужно лишь позаботиться, чтобы микрофон был направлен в сторону источника звука, и я гарантирую вам, что он будет как при воспроизведении симфонии Малера.

Главный Кнут подошел к платяному шкафу и вытащил еще один министерский красный ящик. Как и все его собратья, этот тоже имел вольфрамовый замок повышенной безопасности, ключ от которого был только у Уркхарта. Внутри, тоже под упаковкой из пенопласта, лежал модифицированный приемник с магнитофоном, настроенный на волну передатчика. Фрэнсис с удовлетворением отметил, что лента магнитофона почти полностью заполнена. Он оставил радиопередатчик в номере Уолтона, направив его в сторону кровати.

– Надеюсь, дело не только в том, что он храпит, – пошутил сам с собой Уркхарт.

Оборудование щелкнуло и заработало, но через десять секунд остановилось.

Политик нажал кнопку перемотки, и пока обе кассеты вращались, снова зазвонил телефон – его вызывали к премьер-министру. Срочно. На еще один разговор о протечке, как Фрэнсис это называл.

– Не имеет значения, ты подождешь, – прошептал Уркхарт и, закрыв замки обоих ящиков, спрятал их в шкаф.

Его переполняло такое же возбуждение, какое он испытал, когда с помощью старого слуги поставил первый капкан на зайца в поместье своего отца. Однажды теплым вечером они вышли из дома вместе, но Фрэнсис не мог сдержать нетерпения и перед рассветом отправился проверить капкан, где и обнаружил беспомощного зверька.

– Попался! – победоносно завопил он.

На следующий день после речи премьер-министра уже не только «Телеграф» объявил, что произошла настоящая катастрофа. К этому изданию присоединились почти все остальные газеты, а также несколько правительственных заднескамеечников и лидер оппозиции. Особенно лидер оппозиции, чьи возбужденные вопли на весь мир напомнили лай гончей, только что учуявшей первые признаки слабости своей жертвы.

О проигрыше дополнительных выборов в Восточном Дорсете стало известно утром в пятницу, и сначала это вызвало оцепенение у верных сторонников партии. Однако к завтраку оно уже прошло, и они принялись выражать свою досаду и разочарование. Мишень при этом у всех была одна – Генри Коллинридж.

Корреспонденты в Борнмуте обнаружили множество безымянных высокопоставленных представителей партии, каждый из которых утверждал, что он лично просил премьер-министра не проводить дополнительные выборы во время партийной конференции; тем самым они пытались снять с себя ответственность за поражение.

В ответ администрация премьер-министра нанесла свой удар – «не для протокола», естественно. Они заявили, что во всем виноваты разногласия в штабе партии и прежде всего лорд Уильямс. Однако это объяснение по большей части не нашло отклика. Сработал инстинкт стаи в том, что касалось прессы, а также лидера оппозиции, как пристрастно писала одна из газет, до сих пор поддерживавшая правительство.

Вчера премьер-министр потерпел очередную неудачу. Ему следовало использовать свою заключительную речь на партийной конференции в Борнмуте, чтобы погасить сомнения в его способности занимать свой пост, однако один из его коллег по Кабинету министров назвал речь Генри Коллинриджа «неумелой и неуместной». После катастрофической утечки результатов опроса общественного мнения и унизительного поражения в дополнительных выборах в одном из своих самых сильных избирательных округов партия ожидала реалистичного анализа проблем, приведших к падению популярности правительства среди избирателей.

Вместо этого, по словам одного из участников конференции, «мы получили устаревшее повторение предвыборной реч-и».

Критика и неудовлетворение деятельностью Коллинриджа больше не звучат в правительственных кругах с традиционной осторожностью, особенно среди охваченных беспокойством заднескамеечников, имеющих «ненадежные места». Питер Бирстед, член парламента, представляющий Северный Лестер, сказал вчера вечером: «Во время выборов электорат уже отшлепал нас по рукам, и нам следовало ответить нашим избирателям новыми инициативами и более четкой политической программой. Но мы получили лишь клише и удушающее самодовольство. Возможно, премьер-министру пришло время подумать об отставке».

В небоскребе на южном берегу Темзы, рядом с тем местом, где Уот Тайлер[26] шестьсот лет назад собрал возмущенных повстанцев, чтобы предпринять попытку изменить существующий порядок, редактор «Уикенд уотч», ведущий телепрограммы политических новостей, изучил газеты и собрал на срочное совещание своих сотрудников. Через двадцать минут программа, рассказывающая о домовладельцах, подвергающихся рэкету, назначенная на следующий день, легла на полку, и часовой выпуск был полностью переделан. Для участия пригласили Бирстеда, а также нескольких специалистов по изучению общественного мнения и экспертов. Новая программа получила название: «Коллинридж. Время уходить?».

Из своего дома в зеленых предместьях Эпсома старший менеджер маркетмейкеров Барклай де Зэте Уэдд, позвонил двум своим коллегам. Они согласились прийти в офис пораньше в понедельник.

– Политические безобразия окажут негативное влияние на рынки, – сказал им Барклай. – И мы не должны остаться с акциями на руках, когда все начнут их продавать.

* * *

Главный Кнут находился в Нью-Форесте, в графстве Гэмпшир, в своем великолепном загородном доме, построенном в стиле раннего классицизма. Туда ему позвонили несколько коллег из Кабинета министров и старших заднескамеечников, которые решили поделиться с ним своими тревогами. Сообщил ему о похожих проблемах и председатель исполнительного комитета партии низов.

– Вы знаете, при обычных обстоятельствах я бы обратился к председателю партии, Фрэнсис, – объяснил этот грубовато-добродушный йоркширец, – но складывается впечатление, что между штабом партии и Даунинг-стрит началась война. Будь я проклят, но мне не хотелось бы оказаться в гуще сражения!

С проигравшим на дополнительных выборах в Восточном Дорсете кандидатом связалась «Мейл он санди»: газета демонстративно дождалась, когда он закончит свой ланч, во время которого его страдания слегка притупились. Кандидат не стал скрывать враждебности по отношению к премьер-министру.

«Я потерял место в парламенте из-за него. Неужели он чувствует себя комфортно на своем?» – гласил заголовок пообщавшейся с ним газеты.

Между тем в Чекерсе, летней резиденции английского премьер-министра, расположенной среди рулонных газонов и находящейся под солидной охраной сил безопасности в сельском Бэкингемшире, сидел мрачный Генри Коллинридж, не обращая внимания на официальные документы и окончательно лишившись вдохновения. Камень покатился вниз по склону, и министр не имел ни малейшего представления о том, как его остановить.

Следующий удар был нанесен позже в тот же день и почти всех застал врасплох – даже Уркхарта. Он ожидал, что «Обзерверу» потребуется еще хотя бы пара недель, чтобы проверить стопку отправленных им анонимно документов и фотокопий и получить консультации адвокатов. Не вызывало сомнений, что «Обзервер» под давлением растущей политической шумихи не хотел, чтобы его опередили конкуренты, которые также могли выйти на след.