Кроха коснулась алого отпечатка на лице, но промолчала. Не те габариты, чтобы выяснять отношения с каланчой. В напряженной тишине они добрались до маленького кирпичного флигеля. Из домика лилось тихое пение. Мелодия завораживала и ласкала уши. За секунду ни от жгучей боли, ни от не менее жгучей обиды не осталось и следа.

Пела молодая рукодельница, пришивая рукав к балахону. При появлении гостей стройная красавица резко встала, уронив на плечи лоснящиеся локоны цвета мазута. На узком, чуточку смуглом лице читалось легкое замешательство, будто ее отвлекли в крайне важный и ответственный момент.

– Принимай на поруки, – буркнула Даша и ушла.

Гостья огляделась. Флигель чем-то напоминал убежище Ежа. Такой же тесный, с голыми стенами, ковром и двухъярусной кроватью. Только света больше и печи нет. Но в отличие от бетонного погреба, в спартанском убранстве домика не ощущалось ни грамма уюта. Он не выглядел обжитым и больше напоминал времянку, где, как правило, надолго не задерживаются. Поэтому никто и не пытался украсить комнатушку, сделать приятной глазу. Постель и стол есть – а остальное от лукавого.

– Привет, – гостья подняла ладонь. – Арина.

– Рита, – смущенно произнесла соседка и вернулась к шитью.

– Вижу, нижняя койка занята. Ладно, полезу наверх. Не привыкать. М-да…

– Ты знаешь законы? – с ходу начала мастерица.

– Не убивать, не воровать, не подглядывать и слепо верить в сказки. Легко запомнить – в метро почти то же самое.

При упоминании подземки рукодельница вздрогнула и уколола палец.

– А ты давно здесь?

– С рождения, – с неохотой прозвучало в ответ.

– Ничего не понимаю.

Кроха подошла к окну. Из домика открывался отличный вид на поле. Пока женщины ухаживали за грядками, малышня собирала овощи и фрукты в березовые туески. Здесь были люди самых разных возрастов. И заставшие старый мир, и появившиеся на свет спустя много лет после Апокалипсиса. При этом все они почему-то бездумно следовали невесть кем и как написанным правилам. И поклонялись, будто идолу, какой-то штуке, явно созданной не богами, не пришельцами, а такими же людьми.

Или все делают это по принуждению? Базой наверняка заправляли военные, но куда делись солдаты и командиры? Дозорные из рощи слишком молоды, у них не ощущается выправки бывалых служак. Уж Крохе есть, с кем сравнивать. Но где все те, кто приложили руки и головы к этому чуду техники? Погибли во время Катастрофы, оставив здесь семьи? Или старуха умудрилась поднять бунт, а предыдущих хозяев или прикончила, или до сих пор держит в подземных казематах? Дело ясное, что дело темное.

– Ты слышала о Войне?

Рита поежилась.

– Да. Мы называем ее Карой. Сама Земля разгневалась и уничтожила тех, кто веками травил ее и утопал в пороках. Но Спящий Страж предвидел это и спас избранных. И приказал жить праведно, чтобы однажды вновь заселить очистившийся мир.

Она произнесла речь монотонно, как по бумажке. Похоже, местным вдалбливали эту чепуху постоянно, вот те и заучили наизусть.

– Неправда, – тихо, но уверенно сказала Арина, глядя на фигуры в поле. – Все это – ложь.

Собеседница вскинула голову и уставилась на гостью. В карих оленьих глазах отчетливо читались испуг и гнев.

– Не смей говорить такое! Иначе…

Кроха потерла зудящую щеку. Да, за ересь здесь карают жестоко. Так что тему лучше менять, да побыстрее.

– Сюда порой приходят сталкеры. Бродяги снаружи.

Портниха кивнула. Иголка, до того пронзавшая ткань с точностью и монотонностью машины, дрогнула и дала косой стежок.

– Бесы. Нечистые. Так о них говорят. Ты тоже была бесом, но свет Стража очистил скверну.

– Ну… да, – Арина решила подыграть, чтобы выудить побольше ответов. – И что с ними случается? С этими… бесами?

– Спящий забирает их.

– Зачем?

– Не знаю. Так сказала Бабушка. Значит, так надо.

– А почему меня не забрал, а… почистил.

– Никому не ведомо, почему Он решает – так или эдак. И дает знать Аманде.

Все чудесатее и чудесатее. Пленница много слышала и читала о всяких сектах и культах. Взять хоть тех же «космонавтов». И эти поклонники шара на ржавой ножке ничем от них не отличались. Разве что обычно шарлатаны просто вешали лапшу на уши своим последователям ради имущества и денег. А Страж, чем или кем бы он ни был, видимо, в самом деле обладал некой силой.

И, что самое поганое – где-то там, в гудящем подвале, томился сейчас дорогой для нее человек, судьба которого напрямую зависела от настроения левой пятки поехавшей бабки, возомнившей себя пророком возрождения. Интересно, почему именно она? На экстрасенса или медиума – спеца по запудриванию мозгов – Аманда не похожа. Говорит тихо, невнятно, страха и трепета не нагоняет. Как ей удалось влезть и прочно угнездиться на вершине башни? Опять одни вопросы – и никаких ответов. Кроха устала от них сильнее, чем от беготни по развалинам.

На базе трижды провыла сирена, похожая на сигнал об открытии гермоворот. Селяне, побросав тяпки и лопаты, серой вереницей потянулись к центру.

– Отбой?

– Нет, – голос Риты дрогнул. – Суд. Идем, нельзя опаздывать.

Оказалось, за северной стеной базы отстроили самое настоящее лобное место. Роль эшафота играл высокий бревенчатый настил. В обычной, а не обезумевшей общине он стал бы прекрасной сценой. Арина увидела длинную лавку. На ней под охраной двух бойцов сидел виновник «торжества», сгорбившись и уставившись под ноги взглядом побитой собаки. Несмотря на пустяковый проступок, он явно не ждал снисхождения. Караул по бокам, наоборот, держался бодро, горделиво, словно лично поймал и доставил на казнь бешеного садиста-людоеда.

Труженики выстроились перед помостом в два ряда. Пришли все – даже беременные и с грудными младенцами. Дети постарше жались к их ногам, пошатываясь от усталости и страха. В отличие от воодушевленных дозорных, других происходящее ничуть не радовало. Угрюмые лица, опущенные глаза и гробовая тишина. Только одна женщина стояла прямо, высоко подняв дрожащий подбородок. На бледных щеках серебрились тонкие полосы. Кроха облизнула пересохшие губы и отвернулась – смотреть на страдания матери невыносимо всегда.

Вскоре из замка вышла королева, судья и проповедница в одном флаконе. Точнее – в кубышке. Столь важной птице грех снисходить к холопам без достойной охраны. Вот позади и вышагивал почетный караул из четверки рослых детин. Интересно, что сильнее поддерживает здешнюю власть: бредни о всемогущей сущности или оружие? Ответ слишком очевиден.

– Друзья, – спокойно начала Аманда с шаткой высоты. – Спящий Страж рассержен. Не на вас. На меня. Думает, я плохо справляюсь со своей задачей. Не рассказываю в должной мере об Аде за этими сияющими сводами. Взгляните! – женщина воздела дряблые ручки к небесам. – Прямо сейчас по этому куполу текут реки кислоты, а над ними бушуют ядовитые бури. Один вдох – и плоть отойдет от костей. По мертвым землям стелется незримый огонь, не угасающий вот уже двадцать лет. И пожирает все, что осталось от про́клятого мира. Из бездны вышли твари и кадавры, а грешники превратились в чудовищ. Уцелевшие забились под землю и гниют заживо, по колено в грязи и крови. Женщины пожирают своих умерших от голода детей и отдаются за кусок хлеба. Тесные зловонные норы дрожат от хаоса и разврата, и ни на миг не смолкает стрельба. Даже самый страшный кошмар меркнет в сравнении с этим хаосом. Неужели вы хотите, чтобы ужасы преисподней прорвались и в нашу обитель? Неужели вам плевать на Стража и его дары? Отвечайте!