— Хорошо. Но не ради тебя, Диррон. Ради дочери! Я подумаю, что можно… — Его руки сжимают меня сильнее. — Дарья?

— Спасибо, папочка. Спасибо…

Голова кружится от радости. Сердце колотится, выпрыгивая из груди…

— Дочка, тебе плохо?

Нет-нет. Мне хорошо… Сейчас, когда все самые близкие и любимые люди рядом, мне хорошо…

Так я хочу сказать, но от внезапного приступа острой боли на миг перехватывает дыхание. Словно кто-то невидимый по живому режет живот.

От боли на глаза наворачиваются слёзы.

И я выскальзываю из объятий отца и падаю в темноту…

Рисай

— Дочка, тебе плохо? — Элрой подхватывает дочь, успевая поймать за мгновение до того, как она падает.

— Дарья! — Я бросаюсь к моей бедной девочке, но Марина преграждает мне дорогу.

— Стой, Рисай! Ты ничем не поможешь.

— Откуда тебе знать, женщина?! — Рычу на неё не из-за желания принизить или оскорбить, а из-за охватившего отчаяния. — Может, только я один и способен помочь?

— Тогда ты выбрал не те слова, что могут спасти, Рисай.

Делаю вдох и понимаю, что она права.

Как же так?! Ну, как же так?!

Неужели проклятая шкатулка, которую всучила мне Марта — просто пустышка? Неужели она — не решение всех проблем и не спасение?

В голове набатом звучат слова ведьмы: «И один невинный заплатит жизнью, чтобы выжил другой».

Элрой, присев, осторожно шлёпает Дарью по щеке, пытаясь привести в чувства, но она совершенно ни на что не реагирует.

— Эл, девочку нужно срочно в больницу! — Марина в этой ситуации оказывается единственной, кто ещё в состоянии мыслить здраво. — Летите сейчас же! А я свяжусь с доктором Амра́ни.

Элрой поднимается вместе с Дарьей и, прижимая её к груди, собирается уходить.

Если всё происходящее правда, а не дурной сон, значит, очень скоро кому-то придётся выбирать между Дарьей и ребёнком. Спасти смогут только одного из них.

Проблема в том, что для меня этот выбор очевиден.

— Элрой! — окликаю я бывшего друга.

Он поднимает на меня глаза. Злые, насквозь пронзающие острыми осколками льда. Но мне плевать. На то, что он думает обо мне. На его злость. Плевать на всё на свете. Даже на собственную судьбу.

Не дожидаясь, что Керташ ответит, выпаливаю:

— Я сделаю, как ты прикажешь. Только спаси их обоих.

Наместник, так ничего и не ответив, отворачивается и быстрыми шагами выходит из кабинета. Через стеклянную дверь вижу, как Элрой приближается к выходу из кондитерского салона.

Долгим взглядом в спину провожаю бывшего друга, уносящего в неизвестность мою женщину и моего ребёнка, который ещё даже не родился.

Слышу голос Марины, спешно что-то объясняющей доктору по галакому, но смысл слов доходит до меня с трудом.

Впервые за всю свою жизнь я отдал бы всё на свете, включая саму эту жизнь, лишь бы спасти кого-то… Тех, кого люблю.

Элрой исчезает за закрывшейся дверью, а я поворачиваюсь к Марине, подсознательно ища понимание и поддержку.

— Больше всего в жизни я хотел бы быть с ними и помочь, — произношу, глядя на неё. — И больше всего сожалею, что не помог Элрою, когда он просил спасти тебя. Наверное, это расплата…

— Это просто урок, Рисай. — Марина убирает галаком в сумку и поднимает на меня взгляд. Не тот взгляд трепещущей перед двуликим монстром землянки, который я помню. У неё взгляд сильной уверенной в себе женщины. Женщины наместника Земли. — Всё, что было тогда, осталось в прошлом. А я не живу прошлым. Сейчас ты ничем не поможешь. — Она жестом показывает мне на диван. — Присядь, прошу.

— Тоже предложишь оставить всё и улететь? — Я не двигаюсь с места.

— Нет, разумеется. Просто ты просил Эла спасти обоих… И я обещаю. О Дарье и о ребёнке позаботятся лучшие доктора. А ты… — Она роется во всё ещё открытой сумке и через пару секунд протягивает мне ключ-карту. — Вот, возьми. Это от городской квартиры Ройтана. Знаешь адрес?

— Да. Но Рой… Я могу снять номер в гостинице.

— Это ни к чему. Рой ещё долго будет в командировке, — перебивает она меня. — Не спорь со мной. Просто возьми ключ.

— Элрой знает, что ты помогаешь? Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы.

— Я скажу ему. — Она кивком указывает на дверь. — А теперь иди. Я сообщу, когда что-то узнаю.

Продолжаю стоять и смотреть на неё, собираясь с мыслями, чтобы сказать то, что должен. То, что будет правильным ей сказать.

— Марина, я хочу, чтобы ты знала кое-что. В нашу первую встречу здесь… я был не в себе. Вёл себя, как зверь… И я прошу прощения.

— Я не живу прошлым, Рисай, — напоминает она, улыбаясь.

И я вижу, как улыбка касается не только её губ, но теперь и её глаз. Понимаю, что она ждала от меня этих слов. С того самого момента, как я появился в её кондитерском салоне.

— Ты, наверное, уже поняла, что у ке-тари довольно специфические сексуальные игры, — говорить о подобном с чужой женщиной оказывается сложнее, чем я представлял. — Я не пытался задушить тебя в тот треклятый день. Просто ты тогда сильно зацепила меня, и я захотел получить тебя… Не ради убийства, конечно. Но ты права, это в прошлом.

— Понимаю. — Марина неловко улыбается. — В тот день ты был с женщиной. Значит, сделал себе инъекцию препарата против зависимости. Элрой рассказал мне правду. О том, что вам сотни лет лгали. О том, что препарат был создан не для защиты. Он делал мужчину военной машиной для Императора. Агрессивным зверем, готовым захватывать планеты, вторгаться в чужие дома, разрушать и убивать.

— Всё именно так, — киваю я, соглашаясь с ней. — В тот день под воздействием препарата я был зол и агрессивен. Но теперь всё изменилось. Теперь у меня есть Дарья.

— Да. При встрече с истинной парой в организме мужчины вырабатывается гормон, разрушающий действие препарата… Это я тоже знаю. — Марина делает шаг навстречу и понижает голос почти до шёпота. Как будто кто-то здесь может услышать нас. — Как и то, что Дарья для тебя истинная.

Молча киваю, подтверждая её слова. Не киваю даже, а просто на миг прикрываю глаза, сжимая в руке ключ-карту от квартиры Ройтана.

— Ты сказал, что больше всего хочешь быть рядом с Дарьей, — продолжает Марина, и я вновь открываю глаза. — А я хочу лишь одного, Рисай. Счастья и спокойствия для своей семьи. Я помогу вам с Дарьей. Но если хочешь быть с ней, придётся забыть о вражде с Элроем.

— Я готов! — киваю решительно. — Ради Дарьи на что угодно.

— В таком случае отправляйся пока на квартиру. И там жди моего звонка.