— Понятно. А как нам ее найти? — продолжала Клюквина пытать аборигенку.

— Так я могу проводить! — воскликнула она. — Мне как раз в ту сторону. Только вот… — женщина мотнула головой в сторону сумок. — Быстро идти не смогу, тяжело.

— Мы вам поможем, — отозвалась Клавдия. — Ну-ка, Афоня, хватай багаж.

С третьей попытки мне удалось оторвать сумку от платформы.

— Что у вас там, кирпичи, что ли? — досадливо проворчала я.

— Ага, — живо согласилась тетка. — Зять затеял баньку строить… А в Краскове дом недавно сгорел, а фундамент кирпичный остался. Ну вот, я кирпичи-то по мере сил и таскаю. Только сил уж мало. В былые времена то ли дело…

Что было в стародавние времена, я не стала слушать, все свое внимание пришлось сосредоточить на сумке с кирпичами. Рядом сосредоточенно пыхтела Клавка.

— Ну, тетка! Как же она их тащила? Шварценеггер, блин! И это сейчас, когда, по ее словам, силы уже не те. Представляю, что было во времена ее молодости!

Путь до улицы Жукова показался нам с Клавдией девятым кругом ада. Грешным делом я решила, что это наказание, ниспосланное мне свыше, за пропущенную сегодня тренировку. В довершение бед поселковая дорога тонула в густой грязи, а фонари горели по одному на каждые десять километров. Во всяком случае, нам повстречался только один.

Наконец тетка остановилась. Я, влекомая сумкой, сделала еще пару шагов, легонько тюкнулась в ее широкую спину и тоже затормозила.

— Ну, девоньки, я пришла, — сообщила аборигенка. — А ваша улица Жукова через один переулок. Спасибо за помощь. Бывайте здоровы!

С этими словами тетка растворилась в темноте.

— И вам того же по тому же месту! — буркнула Клюквина, распрямляя затекшие члены. — Надо ж так попасть!

— Зато не плутали по поселку, — урезонила я сестру. — И вообще, хватит болтать! Дай сюда фонарик, и пошли.

Двадцать шестой дом обнаружился, как и следовало ожидать, в самом конце улицы. Из-за сплошного забора выглядывала только его треугольная крыша. Дом, надо заметить, стоял несколько обособленно от других и не имел с соседними домами общих заборов и территорий. Свет не горел ни в одном из ближайших домов.

Тонкий луч фонарика предательски подрагивал в моих руках. В голове настойчиво вертелся вопрос: как попасть внутрь дачи? Следом за ним возникал другой — а надо ли? Сомнения разрешила Клавка.

— Свети сюда, — велела она. — Тут калитка. Сейчас разберемся…

Я послушно направила свет фонаря туда, куда указывала сестра. Калитка отличалась от остального забора лишь своим ростом и аккуратно выпиленной дыркой слева. Клюквина отважно просунула руку в эту дырку и зашарила по доскам калитки с внутренней стороны. Я нетерпеливо попискивала… Прошло несколько томительных секунд, показавшихся мне вечностью, пока Клавдия негромко произнесла:

— Ага. Все ясно.

Через секунду мы уже стояли на территории чужой дачи. Домик был так себе: хоть и большой, но уже порядком обветшавший. Покосившееся крылечко, казалось, вот-вот завалится на сторону.

— Выключи фонарь, — прошептала Клавдия. — Не дай бог увидит кто!

— Кто ж увидит-то? Нет ведь никого. Ты лучше скажи, как мы внутрь попадем?

Клюквина прижала палец к губам, поднялась по ступеням крыльца и подергала за ручку двери.

— Тут заперто, — серьезно сообщила сестра.

— Не может быть! Кто ж запирает двери, когда уезжает? Странные люди…

В темноте было не разобрать выражения лица Клюквиной, но я знала, что оно не такое, как всегда. Окна, разумеется, тоже были закрыты.

— Вот невезуха! — с досадой воскликнула Клавдия. — Что же теперь делать? Нам надо попасть туда!

— Да. И кажется, я знаю, как мы это сделаем, — сообщила я, внимательно разглядывая большую застекленную террасу.

Пока моя сестрица увлеченно обследовала запертые двери и окна, я успела заметить, что стекла на этой террасе неплотно вставлены в рамы. От малейшего дуновения ветра они начинали дребезжать. Скорее всего, их просто прижали с внутренней стороны гвоздями. Если равномерно надавить на такое стекло, то оно выдавится. Ну, это если повезет, конечно. В противном случае стекло просто разобьется. Надо заметить, что и сами рамы были несколько необычными — они состояли из квадратиков размером со стандартную форточку, и это значительно облегчало нашу задачу. Провозившись минут десять, мы наконец выставили одно из стекол.

— Так, Афоня, ты лезь первая, а я следом за тобой, — распорядилась Клюквина. Судя по всему, к ней вновь вернулись решительность и желание) командовать.

Я послушно выполнила распоряжение, и вскоре мы уже осторожно ступали по холодной террасе, вздрагивая от каждого порыва ветра, тревожившего стекла.

Как и на любой даче, здесь было собрано всякое барахло, которое уже не нужно; а выбросить жалко: два старых дивана, письменный стол со столешницей, отделанной зеленым сукном, два перекошенных комода и круглый стол, покрытый клеенкой. В углу обнаружилась деревянная лестница, ведущая на чердак.

— Да-а, не сказать, что богато живут, — прошептала Клавка, останавливаясь перед дверью, Дверь эта, скорее всего, вела с террасы в жилые комнаты. — Главное, чтоб не было заперто…

На наше счастье (или несчастье?) дверь легко открылась, и мы без труда проникли внутрь темного помещения, освещенного лишь бледным лунным светом.

— Ну, и где мы будем эту карту искать? — спросила Клавдия, прислоняясь к огромному шкафу. — Здесь столько барахла… Что-то мне твоя затея, Афанасия, кажется бестолковой.

Я глубоко вздохнула, потому что Клавкины слова были созвучны моим мыслям.

Из длинной узкой комнаты, где мы находились и которую можно назвать коридором, вели две двери: одна, как выяснилось, на кухню, а другая — в крошечную комнатку. По странной прихоти хозяев эта комнатка была разделена перегородкой из ДСП на две неравные части с арочным проходом посередине. В большей стояла старая кровать с железными спинками и панцирной сеткой. На маменькой половине чудом уместились сервант и кресло-качалка.

— Ну, мистер Холмс, с чего начнем? — язвительным тоном поинтересовалась сестра.

— Элементарно, Ватсон! Ты начинай эти две каморки осматривать, а я в коридорчике покопаюсь. Попробуй представить себя на месте Кольки. Куда бы ты спрятала дорогую для тебя вещь? Явно не на виду. Вот и соображай!

Я оставила Клавке фонарик, а сама вышла в коридор. Мне казалось, что для обыска хватит и света луны.

Помимо шкафа, в коридоре были два стеллажа, доверху забитые старыми журналами «Огонек», «Наука и жизнь», а также школьными учебниками и кое-какими книгами. На полу обнаружилась крышка с металлическим кольцом, ведущая в погреб.

«Если Николай спрятал карту в каком-нибудь журнале или книге, — подумала я, — то едва ли за неделю управимся. А еще и погреб…»