Но про детей Надежда Георгиевна пока ничего не выяснила. Несмотря на то что меня просто трясло, пришлось выслушать историю убийства Толика, хотя, признаться, она меня мало волновала, в особенности в свете исчезновения Витьки с Катькой.

Толика убили вчера в выставочном комплексе. Зарезали ножом почему-то в женском туалете и оставили сидеть в кабинке. Его сегодня утром обнаружила уборщица.

– Одним ударом в сердце? – спросила я.

– А ты откуда знаешь? – прищурилась свекровь.

Я ушла от ответа и не стала ей говорить, что видела вчера Виталия Суворова, как раз специализирующегося по таким ударам. Она вообще должна благодарить бога и всех святых за то, что ее сын остался жив. Или, может, у Лешки сердце выше или ниже обычного расположено? Непохоже, чтобы специалист вроде Суворова ошибался. Скорее Лешка – дефектный.

– А почему омоновцы вчера не обнаружили труп?

– Они и не искали, – отрезала Надежда Георгиевна. – В мужской туалет заглядывали, вытягивали оттуда мужиков, а девчонки их не интересовали.

Свекровь сообщила также, что всех задержанных вчера в выставочном комплексе уже отпустили. Просто они провели ночь в не очень комфортных условиях, к которым были непривычны. В отличие от многих современных бизнесменов, эти не имели за плечами никакой отсидки. По словам Надежды Георгиевны, ни она сама, ни Мурат Хабибуллин не придерживаются распространенного в последние годы мнения, что отсидка – очередной плюс в резюме, а рекомендации бывших сокамерников – самые веские. Правда, свекровь была вынуждена признать, что годы, проведенные за решеткой (пусть за мошенничество, пусть за убийство), для многих стали отличной стартовой площадкой для продвижения вперед на ниве бизнеса или в подъеме на политический Олимп. Минус был только у тех, кого на зоне «опетушили», но и те устраивались, например, в шоу-бизнесе, где «голубым» открыты все пути. В общем, людям Мурата Хабибуллина пришлось сегодня ночью несладко.

– А не ты их туда засадила? – поднял несколько осоловевшие глаза на бывшую жену Петрович. Он уже успел потребить пол-литра водки.

– Не лезь туда, куда тебя не просят! – рявкнула свекровь. – Делать мне больше нечего! В ментовку звонить!

– Но ведь кто-то же позвонил, – заметила я.

Надежда Георгиевна вздохнула и поведала мне дополнительные сведения – к тем, что я уже слышала от журналистов.

Вчера в ментовку звонили дважды – и дежурному по городу, и Сергею Сергеевичу, участвующему в расследовании нескольких связанных друг с другом дел. Сергею Сергеевичу четко сказали, что такие-то и такие-то, находящиеся в данный момент в выставочном комплексе, располагают сведениями об убийстве депутатов и покушении на Алексея Багирова. Сергей Сергеевич связался с начальством, а оно уже готовилось посылать в выставочный комплекс ОМОН. Ну и запустили операцию.

Допрос задержанных ничего не дал. Двое оказались высокопоставленными сотрудниками «Хабнефти», один – директором нефтебазы в окрестностях Питера, двое – банкирами.

– В общем, так, – подвела итог нашей встречи Надежда Георгиевна, – отравляйтесь-ка сейчас домой к Ольге и ждите звонков. А я тут буду. Детей взяли не просто так. Как только позвонят – немедленно связывайтесь со мной. А там уже решать будем.

Свекра я тут же уложила вздремнуть, а сама погрузилась в размышления. Сейчас меня беспокоило одно: как вернуть детей? Они для меня дороже всего на свете. Я очень надеялась, что с ними не случилось ничего плохого.

А потом возникла еще одна мысль: а не съездить ли мне самой к Мурату Хабибуллину? Судя по тому, что я успела про него узнать, он мужик деловой. Если взял детей, сразу скажет, что ему нужно. Хотя…

По крайней мере, я должна сказать, что не играю в «Алойле» никакой роли, а Катька и Витька в первую очередь мои дети, а не Лешкины, и не Надеждины внуки. Мурат заставил сходить с ума меня, а не других. Надежда-то, кстати, восприняла происходящее довольно спокойно. По-моему, из-за Толика она даже больше переживала, чем из-за родных внуков.

А у Мурата, насколько я помнила, работает в охране один из моих бывших учеников, одноклассник Кости Зайцева. Я вытащила из шкафа школьные альбомы и нашла там снимок их класса. С трудом узнала в вихрастом долговязом парнишке Костю. Потом стала рассматривать Гришу, с которым мне еще предстояло встретиться. Он-то сейчас как выглядит? Узнаю ли его? Невольно вспомнила случай с Гришей. Он у меня отпросился навестить больную бабушку. На следующий день пришел в школу весь в засосах. «Странные у вас с бабушкой отношения», – заметила я тогда под хохот всего класса.

«А не пригласить ли мне с собой Костю?» – вдруг мелькнула мысль. В качестве охраны, сопровождающего и провожающего. Ведь мне все равно придется ему звонить, чтобы узнать адрес Мурата Хабибуллина. Да и надо бы посоветоваться с Костей. Он про взятие и освобождение заложников, наверное, знает больше меня.

А если попросить Костю связаться с Гришей частным образом? Прощупать почву. Выяснить, где находятся мои дети. Вдруг Гриша это знает и прямо скажет? И не поможет ли он мне их освободить? Хотя… Как я могу расплатиться с ребятами? Нет, это вопрос решаемый. Деньги даст Надежда Георгиевна.

Я набрала номер Костиного сотового. К счастью, у парня был выходной, и он в эти минуты лежал на пляже в компании друзей и юных леди, как я поняла по доносившимся звукам. Он сразу же проникся моими проблемами, правда, заметил, что к Мурату следует наведаться поближе к вечеру – если мы все-таки поедем к нему домой. Несмотря на субботний день, он скорее всего работает, а расслабляться у себя в особняке будет в вечернее время.

Не знаю, правду ли говорил Костя или ему не хотелось срываться с места и бросать компанию друзей (и, главное, подруг), но мне пришлось подчиниться. Более того, Костя обещал связаться с Гришей и попытаться выяснить обстановку. Гриша должен сказать правду о моих детях: меня он всегда любил, только вчера они меня вспомнили добрым словом, и Гриша говорил, что очень хочет меня увидеть и получить автограф. Даже книжку специально купил. «Да, скоро все знакомые узнают мое второе «я», – подумала с грустью, но Костю вежливо поблагодарила.

Не успела отключить связь с Костей, как зазвонил мой домашний аппарат. С замиранием сердца я сняла трубку. Неужели похитители?

Но это оказался Саша-Матвей, позвонивший просто так. Я тут же рассказала про исчезновение детей. Журналист присвистнул, а потом заявил, что едет ко мне. Никаких возражений не принимал.

Минут через сорок он в самом деле появился, внимательно осмотрел квартиру, в которой проживает автор бестселлеров, поругал издателей, я с ним полностью согласилась. После издательств мы перешли к делу, из-за которого и встретились. Саша-Матвей выслушал меня внимательно, задавал вопросы по существу и, по-моему, обеспокоился пропажей детей гораздо больше, чем их родная бабушка.

– Я бы на вашем месте обратился прямо к Мурату, – повторяя мои собственные мысли, сказал журналист после недолгих раздумий, когда я закончила рассказ. – Не брал бы с собой никаких охранников, встретится еще один ваш бывший ученик – хорошо, не встретится – ладно. Лучше поехать одной. Мурат Хабибуллин очень любит женщин. Это, пожалуй, его единственная слабость. Не знаю уж, сколько у него сейчас подруг, но уверен: женщине он не причинит зла. Тем более такой красивой, как вы, Оля.