А Ионов действительно слушал, причем очень внимательно, иуже минуты через три после начала доклада Настя говорила только для него, соблегчением замечая, что он слегка улыбается и одобрительно кивает.

Наконец она закончила, положила на стол указку, при помощикоторой поясняла вывешенные на доску графики и диаграммы, и вопросительнопосмотрела на научного руководителя. Тот сидел с отсутствующим видом.

- Благодарю вас, Анастасия Павловна, - чопорно произнесначальник кафедры, ведущий заседание. - Есть вопросы к соискателю?

Члены кафедры подняли головы и стали с подозрением глядетьдруг на друга, дескать, неужели есть? Неужели еще и на это время тратить?

Профессор Ионов чуть шевельнул плечами, и начальник кафедрытут же отреагировал:

- Кажется, у Евгения Леонардовича вопрос?

- Да, я бы хотел кое о чем спросить уважаемогосоискателя, но мне кажется, уместнее это сделать после того, как выступятрецензенты.

Так, казнь откладывается. Уж лучше бы сразу… Значит, что-тоуглядел высоконаучный гость в ее работе, какие-то погрешности, а может быть, иявные глупости. Какой ужас.

С мнением рецензентов Настю, как принято, предварительноознакомили, ответы на их замечания были готовы. Лешка объяснил ей, что ни вкоем случае не нужно доказывать, что рецензент не прав, что он чего-тонедопонял, в чем-то не разобрался; нужно, как он выразился, «благодарить икланяться». В любом случае нужно благодарить за то, что работу так внимательнопрочитали и нашли в ней изъяны, каяться в том, что не сумела точно выразитьмысль, из-за чего и произошло недопонимание, и клятвенно обещатьотредактировать текст и замечание учесть. Научные дискуссии на этом этапеникому не нужны, обсуждение на кафедре - формальность, которуюдоцентура-профессура отбывает скрипя зубами, и не стоит затягивать процесс.Если, конечно, соискатель не «спорный», а подполковник Каменская таковым совершенноточно не являлась.

Выступления рецензентов и ответы на замечания прошлидовольно быстро, настала очередь обещанного вопроса профессора Ионова.

- Если я правильно понял уважаемого соискателя, - началон неторопливо, - обнаружены статистически достоверные различия в рядехарактеристик раскрытых и нераскрытых убийств.

- Да, - подтвердила Настя.

- А вы не пытались проследить изменение этиххарактеристик за длительный период времени? Ну хотя бы лет за десять?

- За двадцать, - улыбнулась Настя. - В работепроанализирован эмпирический материал, собранный за все двадцать лет моейработы. Я анализировала динамику показателей, но в работу эти данные не вошли.

- Вот как? Почему же?

- Мне показалось, что работа получится слишкомгромоздкой.

- Понятно, понятно, - протянул Евгений Леонардович. -Ну тогда задам свой вопрос за рамками вашей работы: вы сделали какие-нибудьвыводы на основе анализа динамики показателей? Или там не обнаружилось ничегодостойного внимания?

Настя запнулась. Вообще-то ей было что сказать по данномувопросу, но ведь Лешка предупреждал: не затягивай процесс, иначе вызовешьраздражение, а раздраженные ученые - сила страшная и непредсказуемая. Надопостараться быть краткой.

- Я бы не хотела утомлять присутствующих деталями, невошедшими в диссертацию, - члены кафедры одобрительно закивали головами и соблегчением перевели дух. - Если в двух словах, то вывод следующий:профессиональное ядро криминальной милиции находится на грани полного распада,и это влечет за собой снижение профессионализма в преступной среде.

- Понятно, - почему-то обрадовался профессор. - Апочему вы решили не писать об этом?

- Соискатель готовил диссертацию по специальности«уголовное право и криминология», - вмешался научный руководитель. - Этиаспекты выходят за рамки научной специальности. Вот если бы диссертацияписалась по кадровой проблематике или хотя бы по криминалистике…

- Да-да, конечно, - с готовностью закивал Ионов. -Благодарю вас, у меня больше нет вопросов.

Через пять минут заседание кафедры закончилось. ДиссертацияНасти Каменской была в целом одобрена, рекомендована к защите без повторногообсуждения, а высказанные рецензентами замечания соискатель должен устранить врабочем порядке. Памятуя о звании подполковника и собственном далеко не юномвозрасте, Настя постаралась выйти из аудитории, в которой проводилосьзаседание, не подпрыгивая до потолка. По правилам полагалось накрыть «чайныйстол» для тех, кто присутствовал на обсуждении, но научный руководительпредупредил ее заранее, что в пятницу делать этого не стоит, лучше дождатьсяследующего кафедрального дня, среды, когда люди не будут торопиться на дачи.Оказавшись в коридоре, Настя вытащила мобильник и позвонила сначала мужу, потомКороткову: все в порядке, и теперь можно подумать о том, как отметить ее повышениев должности и успешное обсуждение диссертации.

* * *

Несмотря на то что рабочий день близился к концу, ЕвгенийЛеонардович поехал в Фонд, пребывая в прекрасном расположении духа. Он получилнемалое удовольствие, слушая эту девочку с Петровки… Впрочем, какая же онадевочка? Подполковник милиции, больше двадцати лет в органах. Ей навернякахорошо за сорок. И снова кольнуло неожиданное ощущение собственной старости:всех, кто моложе его самого больше, чем на двадцать лет, Ионов по привычкесчитал совсем юными, а ведь тем, кто моложе на двадцать лет, уже шестьдесят.Боже мой, как же он стар! Ничего удивительного, что между ним и тридцатилетнимилегла пропасть, ведь полвека, полвека… Через пятьдесят лет невозможноперекинуть мостик длиной в одну старческую руку. Почему же только в одну?Неужели с противоположной стороны пропасти не протянется ему навстречу другаярука, молодая? Нет, ответил сам себе Ионов, не протянется. Потому что это нам,старикам, нужны молодые, а вот мы им не нужны совсем. Эта горькая истинанависла над ним в день восьмидесятилетия, и с тех пор Евгений Леонардовичежеминутно находил ей подтверждение.

Поднявшись на двенадцатый этаж здания, в которомрасполагался Фонд, Ионов, прежде чем зайти к себе в кабинет, заглянул вприемную сказать, что приехал. Секретарь директора, молоденькая хорошенькаяАлена, приветливо улыбнулась ему:

- Здравствуйте, Евгений Леонардович, вас Шепель искал,просил связаться с ним, когда придете.

- Как? - наигранно удивился Ионов. - Так-таки с нимсамим?

На лице Алены не мелькнуло даже тени понимания, и репликуона не подхватила. Было видно, что цитату она не вспомнила, а может быть, и нечитала бессмертный роман вовсе.

- Ну да, - растерянно подтвердила она.

- Так вы скажите ему, что я у себя.

Н-да, другие времена, другие… Тридцать лет назад вряд линашелся бы в среде научных работников человек, незнакомый с «Мастером иМаргаритой» Булгакова, книгу читали и перечитывали, передавая друг другу журнал«Москва», где он был опубликован официально, или неофициальные сброшюрованныексерокопии зарубежных изданий, текст знали чуть ли не наизусть и в обычныхразговорах щеголяли знанием реплик, как коротких, так и довольно длинных.Тридцать лет назад секретарь Алена даже еще не родилась, а мода на Булгаковапрошла. И времена другие, и люди тоже.