- Помощь? - хмыкнула в ответ ведунья. - За помощью пришел. С оружием. С угрозами. Ворвался в мой дом без позволения. Кто ж так просит помощи?

- Тот, кто в отчаянии, - заявил принц.

- От как оно! - сипло захихикала хозяйка пещеры. - Какой же помощи ты от меня, старой ведуньи, ждешь?

- Как от старой ведуньи толку мне от тебя не будет, - дерзко бросил Олманиэль. - Мне нужна ходящая!

Несколько секунд в пещере царила тишина, нарушаемая только треском дров в очаге, а потом старуха расхохоталась в голос. Громко, пронзительно, так, что нити, свисавшие с потолка заколыхались, загремели подвешенными костями.

- И зачем же ты пришел ко мне, если у тебя ходящая всегда за спиной? - резко оборвав хохот, выдала ведунья.

Кот соскочил с ее колен, вздыбился, зашипел, блеснув на меня зелеными глазами. А я вся обмерла, искренне не понимая, что эта чокнутая имеет ввиду.

Олманиэль повернулся ко мне, его взгляд заметался, будто принц рассчитывал увидеть кого-то еще. Но, само собой, тут никого постороннего не оказалось.

- Что ты имеешь ввиду? - снова обернувшись к ведунье, спросил принц.

- Ой, да не строй из себя безголового! Все ты понял! - отмахнулась старуха, потянувшись к своему коту и успокоительно поглаживая того по выгнутой дугой спине. - Вон она стоит, твоя ходящая, глазами лупает, будто и не знает, о чем я.

Новый взгляд принца, обращенный на меня, заставил стушеваться, почувствовать себя неловко: такой он был пронзительный, требовательный и вместе с тем удивленный.

- Я и правда не понимаю, к чему она клонит! - чувствуя полную растерянность, неловкость, будучи сбитой с толку настолько, что даже дышать стало трудно, прошептала я.

- Как старую женщину дергать - это они понимают, - ворчливо пробурчала ведунья, притягивая к себе кота и укладывая успокоившуюся животину снова на колени. - А как подумать, извилинками пошевелить, так сразу: “не знаю, не понимаю!”

Я нервно сглотнула. Мысли заметались, запрыгали с одного события к другому. Во-первых, я действительно оказалась в этом мире, переместившись из другого. Это несомненно аргумент за то, что старушенция может быть права. Но больше же никакой подобной магии во мне никогда не проявлялось. Ведь так? Или…

Мысли сами собой унеслись к ледяным пещерам. Как я нашла там путь к спасению? Как смогла дотащить бесчувственного, почти насмерть замерзшего Олманиэля?

Почти насмерть… А почти ли?

Тревога набатным колоколом загудела в голове, во рту пересохло, миллион вопросов сам собой пчелиным роем зажужжал внутри. Почему лесная знахарка выбрала меня? Что за ритуал заставила провести у своей могилы? О каких моих силах умолчала? И кот… Рыжий кошак, из-за которого я оказалась здесь! Вон, у этой ведуньи на руках тоже сидит усатый мурлыка! А мой является неведомо как, неведомо откуда, да еще и чаще всего в самый неожиданный, но переломный момент. Как он тогда в морду варга вцепился! Кот ли он вообще?

- Анжелика? Ты вся побледнела! - голос Олмана заставил меня понять, что я замерла, даже дышать перестала, опешив от огромного клубка невероятностей, что окружили со всех сторон и которых я даже не замечала. - Успокойся. Даже если эта ведьма говорит о твоих способностях правду, тебе нечего бояться. Вреда я тебе не причиню.

В пещере воцарилась тишина, только подвешенные на нитках кости и птичьи головы противненько позвякивали, сталкиваясь друг с другом.

- Так это может быть правдой? - наконец осторожно уточнил мой принц.

Взглянула на него с ужасом. Олман же только-только говорил, что на ходящих были гонения, что их презирали, выживали из городов, а они сами занимались какими-то ужасными вещами. А теперь хочет, чтобы я созналась в том, что одна из них? Что я - такая, как вот эта, ужасная ведьма с сиреневыми глазами, что живет в жуткой пещере, увешанной костями и прочей пакостью вместе со своим котом?

Соврать! Бог мой, как же хотелось соврать!

- Не знаю, клянусь, не знаю! - выпалила я. - Но есть несколько моментов, из-за которых может оказаться, что… что ведунья права…

Просто не в силах была солгать, глядя в серые глаза моего принца. Это казалось таким неправильным, мерзким, настоящим предательством.

- Да ходящая она, ходящая! - встряла визгливо старуха. - Чудак чудака видит издалека! Так что нет сомнений, она даровита, да еще и унаследованная! Я не могу ошибиться, сама такая же, почуяла ее, как только вы из телепорта вышли.

Слова старухи не утешали, не облегчали сомнений, напротив, только еще больше запутали. Что значит унаследованная? Это она про тот дым-туман, что меня окружил, когда я приютившую меня знахарку хоронила? Ощутила ведь тогда что-то такое необъяснимое, да только значения не предала, не до того было, от навязчивого Тагона спешила смыться! Какая же я все-таки глупая, не наблюдательная растяпа! Как можно было так легкомысленно относиться к ненормальным, магическим вещам, что происходили вокруг меня и - уж тем более! - со мной.

- Ха! Только девица твоя, похоже, и  правда о своей силе ни сном, ни духом! - продолжала ведунья. - Вона как вся скукожилась, трясется, хуже зайца под кустом. Небось и пользоваться даром не умеет, да?

Инстинктивно отрицательно покачало головой. Как можно уметь пользоваться тем, о существовании чего даже и не знаешь?!

- Так я научу! - блеск в глазах ведуньи разгорелся с новой силой, стал таким прямо-таки лихорадочным, безумным. - Скажу, как разыскать, что надобно. Только не за просто так, разумеется! А сама делать не буду, не просите, хоть режьте, хоть бейте, хоть в кипятке варите, не буду! Находилась уже, все, нет больше мочи!

- Что ты хочешь за свою науку? - процедил сквозь зубы Олманиэль.

- От тебя мне ничего не надо, принц, - выплюнула злобно старая. - Вы, коронованные, думаете, что все вам можно, все дозволено, все в руках ваших. А вот шиш тебе!

Ведунья и в самом деле сложила пальцы обеих рук в две понятные фигуры и резко протянула их вперед, будто хотела сунуть их Олманиэлю прямо под нос. И столько ненависти и злобы было в этом жесте, что сложно даже передать словами.

- А вот она может мне кое-чем помочь… - опуская руки и пряча их за спину, выдала старушенция.

Его Высочество коротко глянул на меня и тут же отвел взгляд, потупившись. Похоже, просить заключить сделку с этой странной, да и чего греха таить, страшной ведьмой он не решался. Видимо, памятуя о том, кто такие ходящие, вроде бы как, по их же местным легендам, которые сам Олман мне и пересказал, забирали у просителей души.

- Чего ты от меня хочешь? - спросила я, втянув воздух.

- Да не пугайся, милая, - елейным голоском проговорила ведьма. - Ничего такого не попрошу. Так, сущую мелочь, безделицу. Сделаешь и ничего даже не заметишь…

Ощутила, как по спине пробежали мурашки нехорошего предчувствия. Ведь именно вот у таких просьб - маленьких, незначительных, простеньких - обычно оказывается самое большое количество подводных камней, о которые потом так больно бьешься!