Пассажир на эту реплику ничего не ответил, только коротко кивнул, соглашаясь – как будто водитель мог его видеть сквозь опущенные и плотно сжатые веки. С удовольствием затянулся сигаретным дымом, стряхнул табачный пепел за открытое окошко. Май в этом году выдался непривычно теплый… И пассажир наслаждался теплом и временным бездельем. Правда, и о деле не забывал – время от времени бросал короткие, но острые, как лезвие кинжала, взгляды в сторону подъезда, неподалеку от которого и приткнулась «шестерка».

Дверь подъезда в очередной раз громко хлопнула, выпуская во двор еще одного – уже которого за сегодняшнее утро! – обитателя дома.

Пассажир «шохи» подобрался, напрягся, как перед броском. Взгляд его теперь безотрывно следовал за появившимся мужчиной. Буквально приклеился к нему. Мозг стремительно прокручивал строки ориентировки. Мужчина, лет тридцать пять – тридцать семь, европейский тип лица… Рост… Телосложение… Особые приметы… Броские приметы…

Рука скользнула под панель. В салоне послышался шелест эфира, сопровождающий обычно радиопередачу.

– Второй, третий, четвертый!.. – Пассажир «шестерки» говорил как будто в пустоту, не отводя глаз от нового персонажа на этой сцене, который протирал забрызганное грязью лобовое стекло припаркованной у подъезда иномарки. – Объект покинул подъезд, идентифицирован. Автомашина «Хонда», белого цвета, госномер… Всем приготовиться.

– Второй принял! – голос отвечавшего звучал четко и ясно, можно было подумать, что он находился здесь же, в салоне «шестерки», третьим.

– Четвертый принял! Третий принял! – в унисон откликнулись еще двое.

– Просыпайся и улыбайся! – Пассажир коснулся плеча водителя. Впрочем, зря. При первых же звуках голоса старшего тот легко стряхнул дрему, выровнял спинку сиденья и уже запускал двигатель автомобиля. Члены группы наружного наблюдения оперативно-поискового отдела УВД области работали вместе не первый год, каждый знал свое место и обязанности.

Сейчас объект – вроде как подозреваемый в организации убийства мелкий коммерсант – покинет двор. Поедет по своим спекулянтским делам, не замечая контроля и даже не подозревая о том, что по городским улицам вокруг него самого и его автомобиля сплетается тонкое невидимое кружево сопровождения. «Ведущие» машины будут идти сзади, «забегать» вперед, постоянно сменяя друг друга. Двигаться по параллельным улицам, пролетать, распугивая прохожих, проходными дворами, чтобы, предугадав направление движения, организовать «случайную» встречу с объектом в заранее просчитанной точке.

Ну, а в том случае, если объект наблюдения вдруг решит покинуть автомобиль и пройтись по весеннему городу пешком, в некотором отдалении от него тут же появится или невидный, неброской внешности, мужичок, чьи бегающие глаза будут прикрыты козырьком низко надвинутой кепки, или такая же серая, растворяющаяся на фоне городских домов, женщина с хозяйственной сумкой в руках. В их задачи входит зафиксировать контакты объекта. Причем не просто заметить и запомнить. Сразу же, с ходу, оценить степень близости и доверительности контакта с объектом, оценить перспективность дальнейшей разработки. По возможности сфотографировать контакт с нескольких точек. Ну, а если уж совсем повезет, то постараться подслушать разговор…

И так – весь долгий день, с раннего утра до позднего вечера, практически на бегу, торопливо давясь прихваченными из дома бутербродами. Еще не зная, выйдет ли из этой выматывающей, на износ, работы какой-то толк или не выйдет. Но… В эту службу шли не по призыву – это был выбор каждого сотрудника ОПО. Собственный выбор. И они не роптали на судьбу, не жаловались – в отличие от больших чинов, занимающих уютные кабинеты и имеющих нормированный рабочий день – на маленькую зарплату. Просто выполняли свой долг…

– Ну, что же… – кашлянув пару раз, начал Игорь. – Давайте знакомиться. Меня зовут Игорь Николаевич…

– Адвоката давай, командир, – довольно развязно оборвал его сидевший напротив. – Без адвоката допроса не будет. Все.

– А кто тебе сказал, Леший, что это – допрос? – Игорь тоже отбросил ненужные церемонии. Всегда сложно начинать, произносить первую фразу, вовлекать собеседника в процесс общения. А раз слово было сказано… – Мы просто с тобой поговорим. О делах наших скорбных… А допрашивать тебя уже потом будут, в прокуратуре.

– Знаем мы ваши разговоры… – начал было собеседник Игоря, от рождения носивший почти что аристократическую фамилию Ляхневский, но возле дешевых красногорских пивных более известный под погонялом Леший. Начал – и осекся на полуслове. – Я не понял! Ты чо лепишь, командир?.. Какая прокуратура?! Меня же за кражу «приняли»! И базарить со мной должны следаки из «мусарни»! То есть, я хотел сказать, из полиции…

– Да кража – это так, – нарочито небрежно отмахнулся Игорь. «Приплыл, сазанчик!» – удовлетворенно подумал он. Леший втянулся в разговор, озаботился первой странностью, задумался и засомневался. Чего, собственно, оперативник и добивался. – Кража, на которой тебя взяли, – детский лепет. Ты же неглупый парень; зону топтал, законы знаешь…

А вот последние фразы были уже откровенной лестью. Леший умом и сообразительностью не отличался. Именно поэтому за свою недолгую жизнь успел намотать два срока: по «хулиганке» и за кражу. Всего – «пятилетка» на общем режиме. По «понятиям» – полная ерунда, о которой в «приличном» обществе и упоминать-то стремно. Более старшие и опытные коллеги на смех поднимут.

Однако Леший своим прошлым гордился – кстати, эта нелепая гордость в немалой степени дополняла психологический портрет подозреваемого – и при случае любил в компании себе подобных мелких гопников «писануться» реальными, а по большей части придуманными заслугами перед «обществом».

На этом его и «прихватил» Паша Кабан у одного из городских пивняков. Паша, кстати, личность весьма интересная. Можно даже сказать – примечательная и заслуживающая того, чтобы рассказать о ней отдельно.

Высококвалифицированный вор-домушник, Кабан был прекрасно известен и городскому, и областному уголовному розыску. А вот сделать ему ничего не могли – умен был Паша. По-подлому умен…

Объект подбирался долго и тщательно. Богатая квартира, хозяева которой имели и деньги приличные, и золотишко… Про DVD с ноутбуками и прочие электронные прелести даже и говорить не стоит – сейчас этого добра не только у олигархов хватает. Короче, «хата», которую Кабан намеревался почтить визитом, как правило, была «упакована» от всей души.

Следующий этап – «выпас». Паша старательно изучал привычки и распорядок дня владельцев избранной им квартиры. Если нужно, тратил на это несколько недель – знал, в каких случаях хороша спешка.

Одновременно прорабатывался способ проникновения. Не существовало таких дверей, которые гостеприимно не распахнулись бы перед Кабаном. Отмычки, кислота в стеклянном шприце, подобранные ключи… И никаких грубостей, никаких «фомичей» и домкратов. Технические средства – это ведь тоже улики. Лучше лишних десять минут попотеть под дверью, чем потом пять лет носить черный бушлат и такой же расцветки шапчонку из меха зверя невиданного.