– Фу-у-ух, – медленно выдыхает Джен и жестом предлагает Лорен повторить за ней. – Глубокий вдох. Твоя энергия слишком мощная, чтобы тратить ее на злость.

«Твоя энергия слишком мощная, чтобы тратить ее на злость» – вдох. Раньше не хотела этого признать, потому что отчаянно пыталась увидеть в Джен хорошее после потери Бретт, но она действительно до начала сезона получает патенты на определенные фразы, а затем изготавливает со своими вдохновляющими изречениями кофейные чашки и толстовки, чтобы продать через Инстаграм во время записи сезона. Мне тут же хочется выпить, чтобы снять напряжение от эфирной чепухи Джен. Для меня это новое ощущение. Я никогда не относилась к людям, которые после долгой недели или пережитого стресса говорят: «Мне нужно выпить!» Как по мне, лучше съесть какой-нибудь вонючий сыр или сходить на массаж в The Mandarin. От желания выпить начинают слезиться глаза, а это явный знак – беги отсюда, пока не поздно! – вот только я не верю в приметы.

Лорен быстренько выдыхает ради Джен, после чего резко разворачивается ко мне, чуть не теряя при этом равновесие.

– Выглядишь сексуально, – замечает она, оценивая меня с головы до пят. – Мне нравится твоя сорочка.

– Спасибо, она от Stella…

– Знаешь, больше всего меня восхищает в тебе то, что ты не строишь из себя монашку только потому, что тебя когда-то изнасиловали. – Однако голос ее лишен даже толики восхищения.

– Именно это тебя восхищает во мне больше всего? – насмехаюсь я. Лорен тихонько отрыгивает в мою сторону.

– Из прочего, – уточняет она.

– Ну спасибо, наверное, – выгнув брови, бросаю взгляд на Джен, которая хмуро смотрит на Лорен, словно разочарована в ней – но не злится! – Только я не жертва изнасилования. А жертва домашнего насилия.

– Один хрен, – открыто зевая, говорит Лорен. – Но знаешь? Это сложно. Ты мне нравишься, но верить тебе нельзя, что ни слово, то ложь.

Добро пожаловать в мир реалити-шоу, где двуличие не только поощряется, но и является навыком выживания. Когда я в последний раз виделась с Лорен, она разделяла мое мнение. Когда я в последний раз виделась с Джен, она ругала спасенную от издевательств собаку. Теперь же Лорен настроена враждебно, а Джен – мир, любовь и свет.

– Почему бы нам не обсудить это в другой раз, на трезвую голову? – негромко спрашиваю я Лорен. Это предложение одновременно защитит меня (Я столько нагородила вранья, что предпочла бы обсудить это, когда буду знать, о какой именно лжи идет речь) и ее (ты всем говоришь, что не пьешь, но я знаю, сколько ты сегодня выпила).

– Да я трезва как стеклышко! – Лорен тревожно выпучивает глаза, словно это неопровержимо докажет, что ей можно садиться за руль. – И я хочу знать, почему ты сказала, что это Бретт отправила видео в Page Six, когда это не так.

Если бы меня не снимали, я бы облегченно вздохнула. Сказать Лорен, что Бретт ответственна за эту статью в прессе – наименьшее из моей лжи.

– Я не говорила, что это Бретт. Я сказала, что подозреваю ее, поскольку знаю, что у нее есть выход на одного из редакторов.

– Как и у тебя! – возмущается Лорен. – И у тебя тоже!

Несколько лесбиянок в привозном полиэстере, выданном за атласную пижаму, замолкают. Нас ждет крутой закадровый материал.

– Может, выйдем в коридор, чтобы обсудить это не на виду у всех? – предлагает Джен, и я тут же понимаю, что там нас ждет Бретт.

Распрямляю плечи. Я думала, что готова выяснить с Бретт отношения, но теперь, когда выпадает такая возможность, понимаю, что ошибалась и что, наверное, никогда не буду готова. Я не обязана прощать ее, что придется сделать, если мы сегодня увидимся.

– Мне и здесь хорошо.

– Конечно, – бормочет Лорен, – ты же портишь не свою вечеринку.

Я выдаю раздраженный смешок.

– Это ты начала!

– Давайте просто… – Джен кладет руки на наши поясницы и ведет к дверям, словно Будда. Сначала я сопротивляюсь, но, когда мы выходим в коридор, замечаю в дальнем углу ужасную картину и превращаюсь в добровольного участника идиотизма. Мой муж сидит на двухместном диване у камина слишком близко к другой женщине.

Прищурившись, я понимаю, что это Келли в белом пеньюаре, который очень похож на костюм сексуальной медсестры из The Halloween Store. Винс наклоняется и шепчет что-то ей на ухо. В ответ Келли с улыбкой кладет руку ему на грудь, останавливая. Пульс грохочет в ушах, когда я смотрю на Лизу, опасаясь, что она заставит Марка снимать этого подлеца, но все полностью сосредоточены на предстоящем конфликте между Бретт и мной. «Одной заботой меньше», – думаю я, на миг расслабляясь, но затем ловлю взгляд Джен и понимаю, что она тоже это видела. Прекрасно. Просто прекрасно.

* * *

Бретт стоит у лифтов в шелковой пижаме, которую я купила ей в прошлом году.

Это не случайность. Штаны помяты, и если подойти поближе и уловить запах, уверена, обнаружится, что им отчаянно требуется химчистка, что тоже является стратегией. Она хочет, чтобы я знала: она ее носит, она думает обо мне. Команда окружает нас в ожидании, кто из нас заговорит первой.

– Я не хочу с тобой ссориться, – начинает Бретт. Мятеж. Она здесь именно за этим.

Я нагло смеюсь ей в лицо.

– Тогда зачем ты сюда пришла, Бретт?

– Я попросила ее прийти, – весело вмешивается Лорен. Как ей нравится роль раненой птицы в центре всей этой драмы. – Это моя вечеринка. И я могу приглашать кого хочу. Мне не нужно твое разрешение, Стеф.

Джен берет руку Лорен и прижимает к своему сердцу.

– Лор, – произносит она, ее голос глубокий и хриплый, – помни, о чем мы говорили. Защищайся уязвимостью, а не возмездием.

– Черт-те что и сбоку бантик, – буркает Бретт, глядя в камеру.

Когда снимался первый сезон, Лиза вбила нам в головы, что мы никогда не должны смотреть в камеры (за исключением признаний, конечно). Затем сезон показали по телевизору, и оказалось, что не только Бретт не согласилась с этим правилом, но и что зрителям это понравилось, они назвали ее Джимом Халперном нашего шоу. Бретт неспособна воспринимать личную беседу как должно, и это предательство по отношению к коллегам по съемке. Смотреть в такие моменты в камеру сродни смеху за кадром. Это говорит зрителям: да, я тоже смеюсь с вами над ними.

– Хочешь, чтобы я выступила посредником? – спрашивает Джен у Бретт, отбросив интонацию далай-ламы. Между ними что-то происходит, неразличимое для всех, кроме нас. «Они виделись после нашего собрания в квартире Джен, – понимаю я. – И о чем-то договорились. Это я сегодня на волоске». Пользуюсь моментом, чтобы сориентироваться. У них на меня что-то есть? Они создали собственный альянс? Быстро решаю, что лучше всего показать раскаяние.

– Лорен, – щебечу я, поворачиваясь к ней со сложенными в молитве руками, – я правда думала, что Бретт стоит за этой статьей в Page Six. Я не врала. Если Бретт говорит, что это не она, значит, так и есть, и мне жаль, что я создала такую путаницу. А теперь мы можем вернуться внутрь и отметить важную и необходимую новую главу SADIE?