Бен склонился к ней:

– Служба знакомств ошиблась, Шелби. И мы оба знаем это.

Он улыбнулся и встал, чтобы уйти. Оставив на столе тюльпаны и щедрые чаевые для официанта. Когда он вышел из ресторана, Шелби взяла со стола пять долларов и потихоньку спрятала их в кошелек. Деньги Бена понадобятся ей на такси, а цветы пусть остаются официанту. Может быть, его жена порадуется им. Возможно, она затащит его в постель и скажет, что никого не любила в своей жизни так сильно, как его.

Когда температура воздуха приближается к ста градусам по Фаренгейту, люди, живущие на Манхэттене, всячески стремятся погулять по зеленой травке, найти местечко под тенистым деревом, даже если это подразумевает выезд в Вэлли-Стрим. Шелби сидела на заднем дворе у Маравелль со своими собаками. На ней была футболка и короткая клетчатая юбка. Они наполнили из садового шланга холодной водой, быстро нагревающейся на солнце, пластиковый детский бассейн, купленный в местном магазинчике, где все товары стоят один доллар.

Шелби погрузила в воду ноги, хотя бóльшую часть бассейна занимал Пабло, развалившийся в нем, как большой полярный медведь. Как она и ожидала, виноградная лоза, которой так восхищалась Маравелль, когда покупала дом, свешивалась с гаража. Сотни пчел собирались вокруг сладких бутонов, так что Маравелль попыталась срезать лозу. Когда ей это надоело, она принесла кувшин чая со льдом и немного рома.

– Мне казалось, ты бросила курить, – сказала Маравелль, когда Шелби зажгла сигарету.

– Я вновь закурила после свидания с Беном. Это было серьезное потрясение. Завтра перестану.

– Бросай сегодня же, – посоветовала Маравелль. – А Бен мне нравился.

– Да ты его едва знала! Он всегда был или на работе, или в училище. Мы жили каждый сам по себе.

– Это ты завела такой обычай. Всегда его отталкивала.

– Я вправе разрушить свой мир. – Шелби подлила рому в чай со льдом и сделала маленький глоток. Затем облизнула губы. – На удивление освежающий напиток.

– Бен был готов на все ради тебя.

– Я думала, это означает, что он идиот.

– Нет, – возразила Маравелль. – Это ты вела себя как идиотка.

Они поужинали на заднем крыльце. Маравелль вела себя очень сдержанно: она как будто избегала разговора, обмолвившись только, что у нее проблемы с детьми.

– Опять этот гад Маркус появился?

Маравелль покачала головой:

– Нет, не это. Но я все время наблюдаю за ними. Раньше я жалела тебя из-за того, что у тебя нет детей, а теперь думаю: возможно, тебе повезло. Ни о ком не надо волноваться.

– Но я все равно волнуюсь. Я по этой части главная.

– Уж поверь мне. Когда дети, гораздо хуже. Они появляются на свет изначально хрупкими. Потом перестают слушаться, теряются, простужаются. Влюбляются без взаимности, у них появляются ужасные друзья, они начинают лгать.

Сегодня вечером стряпала Жасмин, и в честь приезда Шелби она приготовила говядину в апельсиновом соусе. Жас подрабатывала летом официанткой в китайском ресторане, а все свободное время проводила на кухне, стараясь узнать как можно больше о кулинарии. Миссис Диас принесла рис и остановилась, чтобы поздороваться с Шелби.

– Слышала, что ты встречалась со старым дружком, но он улизнул из ресторана, – сказала она.

– Да, так и было. – Шелби бросила взгляд на Маравелль. – А что, об этом писали в «Нью-Йорк пост»?

Жасмин засмеялась, доставая тарелки и столовое серебро.

– Об этом сообщало «Эхо Вэлли-Стрим», известное также как моя матушка.

– Твой бывший дружок не знает, что потерял.

Миссис Диас сказала так, чтобы поддержать Шелби, но та была уверена: Бену точно известно, чего он лишился, из-за этого он и покинул их свидание столь поспешно.

Дориан вернулся домой после тренировки по плаванию. Он пах хлоркой. Мальчик стал таким высоким и красивым, что у Шелби перехватывает дыхание. Неужели люди растут так быстро? Он наклонился, чтобы обнять ее.

И только сейчас Шелби поняла: кого-то не хватает. До недавнего времени братья всегда были вместе.

– Где Тедди? – спросила она.

Остальные присутствующие обменялись взглядами. Вот почему Маравелль была так расстроена! Из-за Тедди. Дориан наполнил тарелку и приступил к обеду. Маравелль последовала его примеру. Никто не ответил Шелби.

– Я не вижу его уже третий раз, когда приезжаю. Он что, включен в программу защиты свидетелей?

Это была шутка, но никто не засмеялся.

– Посмотрите на Пабло, – сказала Маравелль, пытаясь сменить тему разговора. Большая собака развалилась, занимая весь маленький бассейн. – Он знает, как охлаждаться в такую жару.

– Значит ли ваше молчание, что мне не следует даже упоминать Тедди? – спросила Шелби.

– Я не хочу о нем говорить, – ответила Жасмин.

Дориан со злобой посмотрел на нее.

– Тебе не кажется, что ты должна винить себя: ведь это ты познакомила его с Маркусом?

– Но я же не виновата, что он стал таскать деньги у мамы!

– Жасмин! – попыталась одернуть дочь Маравелль.

– Мне нужно притвориться, что я не слышу этого? – спросила Шелби. – Я кто в вашем доме? Уборщица? Если это так, я забыла прихватить швабру.

– Что с вами со всеми?! – Дориан выскочил из-за стола и направился к дому, не доев бóльшую часть своей порции. – Вы просто повернулись к нему спиной и притворяетесь, будто ничего не случилось!

– Ты уверена, что хочешь все знать? – спросила Маравелль у подруги.

Шелби кивнула, и после обеда они вывели собак на прогулку.

– Нет ничего настолько ужасного, что бы ты не могла мне рассказать, – подбодрила подругу Шелби. – И ты прекрасно это знаешь.

– Он попал в дурную компанию. Я уже давно ничего о нем не слышала.

– Насколько дурную?

Это спокойный район. Маравелль переехала именно сюда, чтобы уберечь детей от скверного влияния.

– Он принимает наркотики.

– Но я тоже баловалась травкой, и все кончилось благополучно, – напомнила подруге Шелби.

– По сравнению с чем?

Они обе рассмеялись, но недолго.

– Тут дело похуже, чем употребление наркотиков, – сказала Маравелль. – Моя мама нашла под кроватью коробку из-под обуви, полную этой дряни. Тедди брал деньги из моего кошелька и украл часть сбережений Жасмин. Бóльшая часть моих драгоценностей пропала.

Шелби тоже воровала деньги из кошелька матери, когда вернулась домой из психиатрической клиники. Она обшаривала аптечку в поисках какого-нибудь рецепта, который помог бы решить ее проблемы. В тот день, когда случилась автокатастрофа, она была хорошей девочкой, а потом стала плохой. Но она всегда любила маму, даже когда крала у нее деньги. Безумно любила.