Еще одно возможное объяснение заключается в том, что медикаменты некоторых типов – например, морфиноподобные вещества или другие сильнодействующие болеутоляющие, которые назначают тяжелобольным или пациентам в критическом состоянии, – могут вызывать ОСО. Есть мнение, что околосмертный опыт – это бред, спровоцированный медикаментами. Однако об ОСО часто сообщали люди, не находившиеся под воздействием медикаментов, так что эта гипотеза несостоятельна.

В то же время некоторые лекарства могут оказывать настолько негативное воздействие на память, что люди не в состоянии вспомнить свой ОСО. Остается неясным, почему лишь небольшой процент тяжелобольных сообщает об ОСО. Пациентов держат в состоянии комы на искусственной вентиляции легких после операции, автоаварии, при сложной реанимации или общей анестезии во время операции. Может ли быть так, что, как предполагает недавняя статья, большинство этих пациентов забыли про свой ОСО из-за больших доз медикаментов? [47]

Это представляется не совсем вероятным, так как известны сообщения о случаях ОСО во время операции или комы, когда пациент под действием сильных седативных препаратов находится на искусственном дыхании. В нидерландском исследовании было предпринято систематическое изучение роли медикаментов в возникновении ОСО и статистически исключен любой подобный эффект. Говоря в целом, околосмертный опыт – особое состояние сознания, возникающее во время надвигающегося или фактического периода физической, психологической или эмоциональной смерти. Демографические, психологические и физиологические обстоятельства не в состоянии объяснить, почему люди приобретают или не приобретают ОСО.

Поскольку в ОСО может фигурировать множество разных элементов – внетелесный опыт с подтвержденным восприятием; опыт движения в туннеле; опыт пребывания в неземной обстановке; ощущение безусловной любви в присутствии света; встречи с умершими близкими; панорама жизни или предвидение, – ряд различных объяснений выдвигался в связи с каждым из этих элементов. Различные физиологические и психологические факторы, упоминавшиеся в этой главе, могли бы в разной степени сыграть свою роль, но они не могут служить объяснением феномена во всей его полноте [48].

Теориям ОСО, изложенным выше, не удается объяснить опыт расширенного сознания с ясностью мыслей, эмоциями, воспоминаниями из раннего детства, видениями будущего и возможным восприятием из положения вне тела и над ним. Кроме того, им недостает адекватного объяснения того факта, что во время ОСО все увиденное выглядит гораздо более ярким и реальным, чем то, что происходит при повседневном бодрствовании сознания. Остается необъяснимым и то, что ОСО сопровождается ускоренным мышлением и доступом к глубинам мудрости. Современные научные знания также не в состоянии объяснить, как все элементы ОСО можно испытать в тот момент, когда у многих приобретающих этот опыт функции мозга серьезно нарушены. По-видимому, существует обратная зависимость между ясностью сознания и потерей функций мозга. Нет и объяснений тому факту, что люди всех возрастов и принадлежащие к всевозможным культурам сообщают об опыте, по сути являющемся аналогичным. Нет и ответа на вопрос, почему некоторые люди приобретают ОСО, а большинство не может вспомнить период, проведенный без сознания после кризиса с угрозой для жизни. Примечательно, что спровоцированный опыт обычно не совсем идентичен ОСО, в первую очередь потому, что некоторые элементы ОСО редко, если вообще упоминаются после применения препаратов или стимуляции мозга, но еще и потому, что за спровоцированным опытом никогда не следует процесс изменений.

Удовлетворительная теория, объясняющая ОСО во всей его сложности, должна принимать во внимание как весь спектр различных обстоятельств, при которых может происходить приобретение ОСО, так и элементы, составляющие его. Возможно, разработка такой всеобъемлющей теории действительно невозможна, и нам следует удовлетвориться разноплановым подходом, предлагающим отдельные объяснения для разных аспектов ОСО. Кислородное голодание, по-видимому, временами играет свою роль, как и страх смерти и, возможно, мозговые процессы – например, блокирование определенных рецепторов или прекращение электрической активности в височных долях. Роль ДМТ в провоцировании ОСО также заслуживает более пристального изучения.

Немало фундаментальных вопросов остаются без ответа. Большинство теорий основано на отдельных известных примерах и ретроспективных исследованиях с самоотбором участников и без точных медицинских данных. Поставив перед собой цель учесть эти возражения и найти более конкретные ответы на множество открытых вопросов, группа ученых в Нидерландах приступила в 1988 году к всестороннему и научно обоснованному проспективному исследованию причин и содержания околосмертного опыта. Нидерландское исследование, итоги которого были опубликованы в журнале The Lancet в 2001 году, вызвало интерес во всем мире. В следующей главе оно рассматривается подробно.

Мой научный интерес к феномену ОСО вырос в 1986 году, с началом предпринятого мной пробного исследования. За два года я расспросил всех пациентов, переживших остановку сердца и бывающих у меня на амбулаторных приемах; я выяснял, не сохранилось ли у них каких-либо воспоминаний о периоде, проведенном без сознания. К моему удивлению, 12 из моих 50 пациентов (24 %) заявили об ОСО, в том числе сообщили чрезвычайно трогательные подробности. Но, к сожалению, я не мог объяснить, каким образом у людей сохранились воспоминания о бессознательном состоянии, вызванном остановкой сердца, если, согласно преобладающим научным теориям, это невозможно. В предыдущей главе я привел обзор всех существующих объяснительных моделей, основанных на данных ретроспективных исследований.

Для того чтобы подтвердить или опровергнуть существующие теории о причинах и содержании ОСО в силу более достоверных данных, нам требовалось тщательно продуманное научное исследование. Вот почему в 1988 году ко мне, кардиологу, присоединились в проспективном исследовании Руд ван Веес и Винсент Мейерс – психологи, специализирующиеся на ОСО. На тот момент нигде в мире не предпринималось широкомасштабных проспективных исследований ОСО. Целью нашего исследования было охватить всех, кто в будущем переживет остановку сердца в больницах, участвующих в исследовании. В ходе проспективного исследования у таких пациентов уже через несколько дней после реанимирования спрашивали, не сохранилось ли у них каких-либо воспоминаний о периоде остановки сердца, то есть о периоде, проведенном ими без сознания. Медицинские и прочие данные пациентов тщательно фиксировались до, во время и после их реанимации. Другими словами, в это проспективное исследование должны были войти только пациенты с объективным опытом кризиса, угрожающего жизни. Все эти пациенты умерли бы от остановки сердца, если бы их не удалось реанимировать за 5–10 минут. Планом исследования также была предусмотрена контрольная группа пациентов, переживших остановку сердца, но не сохранивших никаких воспоминаний о периоде, проведенном без сознания.