Она замялась и полезла в каталог.

– Ага! Вот… Художник изобразил на холсте золотое руно. Понимаете?

– Нет, – без всякой причины заволновалась Алина.

– Запечатленное на холсте событие происходило в Эпоху Овна. То есть между двумя тысячами лет до нашей эры и рождением Христа.

Алина была равно далека от греческих мифов и от религии. Ее интересовали совершенно другие вещи. Однако она продолжала стоять и слушать ученую болтовню.

– Овен – это овца?

– В данном контексте речь идет о зодиакальном созвездии, – снисходительно пояснила девица. – А вообще овен – это баран, овечий самец. По легенде, шкура златорунного овна хранилась на дереве в священной роще Ареса. Сокровище стерег дракон, который извергал пламя…

Алина ощутила дурноту. У нее потемнело в глазах, коленки подкосились. Она торопливо выскочила на воздух, забыв попрощаться со словоохотливой девицей. Но лучше ей не стало. Непроницаемая тьма окружила ее со всех сторон…

Деревня Трошино

Бушинский был не в восторге от того, что ему пришлось тащиться за город. После ночи с Алиной он никак не мог прийти в себя. И сцена с Рассохиной тому подтверждение. Поостыв, он признал, что переборщил. Не в его правилах скандалить на публике, тем более набрасываться на женщину.

– Она меня вынудила, – процедил он, сбавляя скорость на повороте. – Моему терпению есть предел. Я ее уволю! И баста!

Через полчаса его «Хонда» притормозила у ворот загородного дома. Он в точности выполнял инструкции Рената, который запретил ему звонить управляющему и предупреждать о своем приезде.

«Пусть это будет для него сюрпризом! Вы ему доверяете?»

«Доверял! Теперь я никому не верю. Даже вам! Какого черта вы отправляете меня в Трошино? Что там такое важное?»

«Приедете – узнаете!»

Бушинский сидел в машине, раздумывая, а не перемахнуть ли ему через забор? Ротвейлеры на него лаять не станут, и он проникнет в дом незамеченным. Застанет Аркадия врасплох.

«Фактор неожиданности сыграет свою роль, – напутствовала его Лариса. – Внезапный визит позволит вам увидеть больше».

Бушинский хмыкнул и пожал плечами. Что может скрывать от него Ступников? Но обещание нарушать нельзя.

– Назвался груздем – полезай в кузов, – буркнул он и вышел на дорогу.

В свете луны на траве блестела роса. За забором темнел сад. Бушинский зашел за угол, примерился и… отказался от этой затеи. Пожалуй, у него не получится. Он не в той физической форме, чтобы лазать по заборам. Прошли те времена, когда он занимался фитнесом и бегал по утрам. Мысль проверить заднюю калитку не пришла ему в голову.

Отряхнув брюки, он вернулся к машине и поискал брелок, чтобы открыть ворота. Обычно это делал управляющий по его звонку. Но нынче – особый случай.

Ворота были хорошо смазаны и тихо заскользили в сторону. Бушинский отчего-то заволновался. Неужели ему неловко перед Аркадием за эту проверку?

Он выругался и заехал во двор. Зашуршали шины, и один из ротвейлеров подал-таки голос. Однако из дому на жалобное подвывание пса никто не вышел.

– Спишь крепко, Аркаша? – удивился хозяин и повеселел. – Тем лучше!

Ступников не был алкоголиком, но выпить мог много и после возлияний засыпал мертвецким сном. Правда, такое случалось редко.

Бушинский поставил «Хонду» на усыпанную гравием площадку и поднялся на крыльцо. Подергал дверь. Заперто. Рука потянулась к звонку, но он ее отдернул и достал ключи. Ротвейлеры заводили в вольере уже в два голоса.

Вообще-то ночью собакам полагалось бегать по участку, а не сидеть на приколе.

– Здорово ты набрался, брат, – пробормотал Бушинский. – А если бы это были грабители? Так можно собственную смерть проспать!

В доме было сумрачно и пусто. На первом этаже управляющего не оказалось, на втором тоже. Хозяин обошел комнату за комнатой, щелкая выключателями. Везде чистота и порядок, все вещи на местах. Горничная постаралась. В кухне она оставила открытое окно, видимо, проветривала.

Наверное, Ступников уснул где-нибудь в беседке или во флигеле. Где пил, там и улегся.

Странное чувство охватило Бушинского. Словно его дом, двор и сад дышат опасностью. Он постоял на крыльце, глядя в сторону беседки. Оттуда не доносилось ни звука. Только ротвейлеры продолжали завывать, и этот вой теперь казался не радостным, а тоскливым…

* * *

Бушинский нашел в холодильнике початую бутылку водки, хотел выпить, но передумал. Сварил себе кофе и сделал бутерброд с сыром.

Управляющий куда-то исчез. Из открытого окна в кухню доносился вой собак. Вероятно, тот забыл покормить ротвейлеров, и они выли от голода.

Бушинский не выдержал, нашел в сарае мешок с кормом и насыпал своим любимцам полные миски. Ротвейлеры поели, но вели себя странно. Вместо того чтобы радоваться хозяину, жались друг к дружке.

– Что с вами? – удивился он.

Поведение собак вызывало тревогу. Отсутствие Ступникова злило. Куда он запропастился? Бросил дом без присмотра и не торопится возвращаться. Может, какая-нибудь местная красотка его приворожила?

Бушинский обошел двор, заглянул в беседку. Мангал стоял с перегоревшими углями, на столе было чисто, ни крошки. Остатки трапезы управляющий убрал, а выбросить угли не успел. С кем он тут пировал? Неужели один?

– У-у-ау-у… у-у-ууу… ау-у-у… – выводили ротвейлеры.

У Бушинского заныло сердце. Позвонить, что ли, Ренату? Спросить, как действовать дальше? Впрочем, тот же сказал: по обстановке.

Впервые хозяину было неуютно в собственных владениях. Он тщательно обследовал дом, заглянул в каждый угол. Потом спустился в подвал. Помещения выглядели обычно. Дальняя кладовая была закрыта на ключ.

– Что я ищу?

Ничего подозрительного Бушинский не заметил. Тревога и бессонная ночь утомили его. Он всё-таки выпил водки и прилег на диване в гостиной.

Во сне он сражался с тенями и звал Джейн. По его лицу текли слезы, замерзали от студеного ветра и превращались в лед. Ему было холодно, очень холодно…

– Джейн, – стонал он. – Джейн, где ты? Я потерял тебя навсегда…

Из белого марева выплыла фигура женщины с ножом в руке. Она склонилась над ним, острое лезвие коснулось его горла. Бушинский закричал и… очнулся. В гостиной было нечем дышать. Он встал в холодном поту, распахнул окно и вздохнул всей грудью. В саду пахло яблоками и скошенной травой.

– Ну, Ступников, получишь…

Джейн с лицом Рассохиной укоризненно качала головой.