— Не похож он на молодой дубок, — заметила я. Аррен кивнул.

— Не похож, но думаю, к нему стоит присмотреться. Лешак мог намекнуть как раз на это. Нам нужен мотив и доказательства.

— Согласен, — ответил Бертран. — Никакой суд не примет свидетельства местной нечисти. Будем искать!

* * *

Аррен

— В народной медицине дуб используют для лечения кожных заболеваний. Он отлично справляется с проблемами десен. Кстати, капли на зернах двустворки, которые я тогда приготовил для короля, тоже лечат десны! Но в очень слабой концентрации. В сильной и в сочетании с вином они вызывают остановку сердца. Тогда за обедом его величество не рассчитал дозировку.

— Как и я тогда с удобрением, — Джейн обернулась к дому, увидела Лемпи, которая вышла на крыльцо, и сказала: — Мы уже идем!

— Барин! — воскликнула девушка. — Барыня, ну хоть вы ему скажите! Пришли из леса и сразу в огород подались, вот что вам так дома-то не сидится? Самим не страшно, так хоть меня не пугайте!

— Надо было посадить и укрепить наперстянницу, — сообщил я, показав на хрупкий цветок, который устроился на грядке. Подкармливать его, поливать — и он разрастется на славу. Раз уж лешак отпустил нас живыми, я решил позаимствовать растение из его владений. Думаю, это его не рассердило. Я не вырвал цветок ради забавы, а взял его для того, чтобы потом лечить людей.

Моя зеленая кухня постепенно становилась такой, о которой я когда-то мечтал в студенчестве. Я наконец-то не был орудием для убийства — от этого становилось легче дышать. Возможно со временем, исцеляя здешних больных лекарственными растениями, я сумею искупить свои грехи.

— Да ну ее на сто лет, — буркнула Лемпи. Мы вошли в дом, и служанка, которая привыкла к нам и теперь не лезла за словом в карман, не стесняясь, продолжала: — Вон все добрые люди по домам сидят да богам молятся, чтобы беду отвели. Смелые да глупые только на рожон лезут! А вам то лешаков допрашивать, то в огороде сидеть, а мне тут со страху умирать. Покойникам-то закон не писан, они и днем вылезут, и ночью, и в лесу и в саду. Ну уж самим-то надо поберечься?

— Не ворчи, мы уже дома и до завтра никуда не собираемся, — заверил ее я, и Лемпи сокрушенно покачала головой — не поверила. В ее глазах мы были авантюристами, которые даже в ссылке хотели искать приключения.

На обед подали ароматный куриный суп и рыбу с картофелем, тушенные в молоке. Компанию им составил уже привычный свекольный салат. Некоторое время мы ели молча, а потом Бертран позвал служанку и поинтересовался:

— Скажи-ка, а как зовут такого высокого седого мужчину, который носит на лацкане брошь в виде дубового листка?

— А это Джереми Коскинен, — охотно откликнулась девушка. Было видно, что Коскинен пользуется ее уважением: с таким вдохновенным видом говорят только о тех, кого искренне ценят и любят. — Ой, он очень хороший! Его сюда сослали, когда он совсем молоденький был. Какое-то преступление против короны, нам-то простым про это особо не рассказывали. И что бы вы думали? Он взял и открыл школу! Стал учить ребяток! Мы тут люди-то простые, в лесу родились, пню молились. Вон святой отец покажет, как имя написать, да и ладно, в лесу да в поле и без грамоты обойдешься. А теперь все в поселке грамотные, книги читаем.

— Странное сочетание имени и фамилии, — заметил я.

— Это он женину фамилию взял. Сказал, что хочет быть у нас своим, — ответила Лемпи, и я невольно ощутил уважение. У короля было много недругов, кого-то отравили, кого-то отправили в ссылку, но найти достойное занятие вместо того, чтобы угрюмо пьянствовать — такому человеку хотелось пожать руку.

— А дети у него есть? — поинтересовалась Джейн.

— А как же! Фредрик и Рикку, близнецы. Фредрик, кстати, женился в конце зимы, его Ханни сейчас ребеночка ждет.

“Сильная молодая поросль”, — подумал я. Нет, вряд ли дети местного учителя будут метать камень из пращи, чтобы проломить голову грубияну. Не так воспитаны.

— Марти задирал их? — осведомился Бертран. Лемпи вытерла руки, присела на стул и ответила вопросом на вопрос:

— А кого он тут не задирал? Та еще гадюка, вот видят боги, тут все бы пива выставили тому, кто тот камень бросил.

— Это мы уже поняли, — согласился я. — Но одно дело ругаться и скандалить и совсем другое — убить.

— Да, тут нужна особая натура, — кивнула Лемпи. — Смельчак вроде вас. По улицам покойники да русалки шастают, а они в лес подались, лешака допрашивать! Я тут не знала, где сесть и за что взяться! Вам все храбрость, а нам потом вас с деревьев снимать.

Джейн ободряюще улыбнулась и, погладив Лемпи по руке, сказала:

— Я говорила с лешаком. Он совсем не страшный и очень добрый. Его незачем бояться.

Некоторое время Лемпи рассматривала ее так, словно увидела впервые, а потом уткнулась лицом в ладони, сокрушенно покачала головой и пробормотала:

— Нет, ну я не могу на вас! Вы меня до гробовой доски своей храбростью доведете.

Она поднялась, гневно хлопнула полотенцем по бедру и ушла к печке — вынимать пирог. Бертран задумчиво смотрел ей вслед, и выражение его лица было спокойным и мечтательным, словно Лемпи ему нравилась. Возможно, скоро девушку ждало сокрушение сердца. Кажется, Джейн тоже это поняла, потому что посмотрела сперва на Бертрана, потом на меня и заговорщицки улыбнулась.

— И ни к чему переглядываться, — блаженно-задумчивым тоном произнёс Бертран. — Мне всегда нравились такие вот заботливые девицы.

— У нас будет две свадьбы? — весело осведомилась Джейн. Бертран вздохнул и наколол на вилку селедку и свеклу из салата.

— Главное, чтобы не двое похорон, — ответил он так, словно рекомендовал больше не задавать глупых вопросов.

* * *

Джейн

В старых сказках говорилось, что духи, привидения, нечистая сила и прочие потусторонние обитатели никогда не говорят прямо. Сказки-то как раз и строились на том, что герой пытался разобраться с тем, что ему рассказали. Поди туда, не знаю, куда. Приди ко мне ни голым, ни одетым, ни пешком, ни на лошади. Вот и сейчас, сидя у окна и пытаясь нарисовать Арренову зеленую кухню, я думала о том, что байн-биин-адаар указал на преступника так, как умел.

И Аррен сделал мне предложение! И я согласилась! Вот где настоящая сказка!

Когда я начинала думать об этом, то мысли путались и разбегались во все стороны. Могла ли я представить, ковыляя ночью по берегу реки,