Из складок плаща Придери вытащил короткий черный кинжал, на рукояти которого мрачно сверкала печать Аннуина.

– А на мне нет такого запрета! – сказал он. – Да, меня предупредили обо всем, и я вооружился так, как надо. Этот клинок я получил из рук самого Арауна. Он не боится твоих заклинаний.

Выражение жалости и глубокой печали появилось на морщинистом лице Даллбена.

– Бедный, глупый человек, – пробормотал он. – Это правда. Оружие Аннуина может отнять у меня жизнь, и я не сумею остановить твою руку. Но ты слеп, как крот, который роет землю, не ведая, куда идет. Ответь теперь, лорд Придери, кто хозяин, а кто раб. Араун тебя предал.

И снова Придери злобно и недоверчиво усмехнулся.

– Да, предал, – холодно повторил старец. – Ты думал, что заставишь его себе служить, и, не желая того, служишь ему лучше любого наемника. Он послал тебя убить меня и подсказал верный способ. Да, возможно, ты меня убьешь. Но это будет победой Арауна, а не твоей. Исполнив приказ Арауна, ты станешь для него не больше чем бесполезной шелухой от съеденного ореха. Владыка Аннуина прекрасно знает, что я не позволю тебе выйти из Каер Даллбен живым. Ты мертвец, лорд Придери, даже если еще стоишь передо мной.

Придери занес над старцем черный кинжал.

– Ты пытаешься пустыми словами отвратить свою смерть, колдун! – воскликнул он.

– Оглянись, – ответил Даллбен.

Пока он говорил, темно-красное зарево полыхнуло в небе за окном. Широкий пояс огня поднялся от земли и окружил Каер Даллбен. Придери дрогнул и отступил.

– Ты поверил полуправде, – проговорил Даллбен. – Смерть от моей руки не грозила ни одному человеку, это верно. Но тот, кто презрел мои заклинания, обрек себя на смерть сам. Убей меня, лорд Придери, и языки пламени, которые ты видишь, через мгновение охватят весь Каер Даллбен. Спастись тебе не удастся.

Золотистое лицо Придери посерело. Недоверие в его глазах сменилось страхом от суровых и резких слов волшебника.

– Ты лжешь, – хрипло прошептал он. – Языки пламени умрут вместе с тобой.

– Что ж, проверь это, лорд Придери, – спокойно ответил Даллбен.

– У меня есть доказательство! – вскричал Придери. – Араун не стал бы разрушать то, что искал больше всего. Да, ты прав: он поручил мне тебя убить. Но и второе задание было у меня! При всей твоей мудрости ты не отгадал всего! Твоя смерть только половина дела. Второй шаг – добыть «Книгу Трех»!

Даллбен печально улыбнулся и глянул на тяжелый кожаный том.

– Тогда тебя предали дважды. Эта книга не будет служить Арауну, как не послужит ни одному злому делу. Тебе служить она тоже не будет, лорд Придери.

Голос старца окреп. От слов его на златовласого короля повеяло холодом.

– Ты обагрил свои руки кровью и в гордыне вздумал судить других. Ты хотел послужить Придайну? Ты избрал для этого путь зла! Добро не родится из зла. Ты объединился с Арауном ради благородной цели. Теперь ты пленник того самого зла, которое тщился победить. Сначала пленник, а теперь и жертва. Потому что в «Книге Трех» ты уже отмечен как мертвый.

Глаза Даллбена загорелись, и жестокая правда его слов, казалось, сдавила Придери горло. Лицо короля стало пепельным. С криком он отбросил кинжал и вцепился в огромную книгу. Руки его отчаянно напряглись, будто он пытался разорвать ее надвое.

– Не трогай! – выкрикнул Даллбен.

Но было уже поздно. Ослепительная молния полыхнула из-под кожаного переплета. Предсмертный вопль Придери разнесся по всей округе.

Даллбен отвернулся и опустил голову, будто придавленный тяжким горем. Огонь вокруг маленького хутора погас, алые отблески растворились в голубоватом свете утра.

Перед грядой оголенных утесов, опоясывающей холмы Бран-Галедд с запада, воины Дивного Народа – все, кроме Доли, – повернули назад. За этой границей лежала земля Арауна, короля Аннуина.

Несколько дней путники мучительно пробирались сквозь каменную пустыню. Здесь не росли даже мхи и лишайники. По низкому небу грязными пятнами плыли тонкие разводы темно-серых облаков. Казалось, ядовитый туман притек из крепости Аннуина и задушил все живое, оставив только эти безжизненные камни.

Путники мало разговаривали, сберегая силы. С первого дня на Земле Смерти они вынуждены были спешиться и вести усталых лошадей в поводу по коварным, извилистым тропам. Даже Мелинлас выказывал признаки усталости: мощное тело коня как-то обмякло, и ступал он шатко и неуверенно. Зато Ллиан ловко лавировала на узких карнизах над пропастью. Часто, пока путники с трудом спускались по крутому склону, чтобы подняться по еще более крутому, огромная кошка просто прыгала на следующий утес и спокойно ждала, обернувшись хвостом, когда Ффлеуддур догонит ее и почешет за ухом. Затем она вновь взвивалась и исчезала за ближайшей скалой.

Доли, крепко держа посох и низко опустив на лицо белый капюшон, шел впереди маленького отряда. Тарен не переставал дивиться неутомимости карлика, который словно каким-то особым тайным чутьем находил скрытые тропы и узкие, незаметные проходы, помогавшие сокращать опасный и трудный путь.

И все же через некоторое время шаги Доли как будто замедлились. С растущим беспокойством Тарен стал замечать, что карлик все чаще спотыкается. И когда Доли вдруг зашатался и припал на одно колено, Тарен кинулся к нему и попытался его поднять. Спутники бросились на помощь.

Обычно темно-красное, как от сильного загара, лицо карлика покрылось серыми пятнами. Он отрывисто дышал, с трудом переводя дух. Доли сам попытался встать на ноги.

– Будь проклято это злобное королевство, – взорвался он, – не выношу его и не могу вынести всю тяжесть затаенного здесь зла. Ну, чего глаза вытаращил? Дай мне руку!

Упрямый карлик, однако, отказался сесть на лошадь, утверждая, что он лучше себя чувствует, когда его ноги ступают по земле. А на предложение Тарена передохнуть Доли пренебрежительно фыркнул.

– Я обещал указать тебе дорогу, – ворчал он, – и намерен выполнить свое обещание. Не переношу плохо выполненной работы. Когда Дивный Народ берется за дело, он доводит его до конца.

Тем не менее через некоторое время Доли нехотя согласился сесть на Мелинласа. Он долго не мог взобраться на коня, но раздраженно ворчал, когда Ффлеуддур подсадил его в седло.

Однако даже это послабление сберегло ему силы не надолго. Голова карлика вскоре устало упала на грудь, он покачнулся и, прежде чем Тарен успел подбежать и подхватить его, скатился на землю.

Тарен поспешно подал сигнал остановиться.

– Сегодня мы дальше не пойдем, – решительно сказал он, обращаясь к карлику. – А к утру ты вновь обретешь силы.