Внизу, в ущелье, спокойно спавшие Охотники вскакивали, кричали, сшибались и в дикой панике носились среди груд камней, пытаясь выскочить из ловушки. Но было поздно. Пылающая вода накрывала их с головой, несомые ею валуны сбивали с ног. С воплями и проклятиями Охотники падали под безжалостным могучим каскадом, который бросал их, как щепки, на острые скалы. Немногим все же удалось вскарабкаться на изрезанные каменными морщинами скалы, однако там их ждали темные быстрые тени. Настала очередь зверей отомстить тем, кто подстерегал их всегда и всюду и безжалостно убивал.

Все смолкло. В рассветном полумраке мерцала темная вода, заполнившая ущелье. Некоторые ветви и стволы еще горели, другие тлели. Серый дымный туман висел над долиной. Стук ссыпающихся с откоса камней заставил Тарена обернуться и выхватить меч.

– Привет! – сказала Эйлонви. – Вот и мы.

– Странная у тебя манера приветствовать людей, – хмыкнула Эйлонви, глядя на застывшего с разинутым ртом Тарена. Тот от переполнившей его радости не мог вымолвить ни слова и безмолвно пожирал ее глазами. – Мог бы наконец сказать хоть что-нибудь.

Гурги, визжа и подпрыгивая, крутился рядом, желая поздороваться со всеми сразу. Тарен порывисто шагнул к Эйлонви, обнял ее и притянул к себе:

– Я уже не надеялся…

– И очень глупо, – ответила Эйлонви. – Я вот и не собиралась терять надежду. Хотя, согласна, несколько неприятных моментов этот разбойник Дорат мне доставил. Я могла бы порассказать вам о волках и медведях такие истории, что вы и не поверите. Припасу их на другое время, а прежде вы расскажете мне, что приключилось с вами. Что же касается Охотников, – весело продолжала она, направляясь вместе со всеми к тоннелю, – то я видела все сама. Сначала я не понимала, что вы собираетесь делать. А потом сообразила. Это было восхитительно! Да, мне надо было раньше догадаться, что тут приложил руку Доли. Добрый старый Доли! О, это было грандиозное зрелище! Река пылающего льда! – Принцесса внезапно замолчала, глаза ее изумленно распахнулись. – Да вы сами-то понимаете, что сотворили? – прошептала она. – Вы знаете, что сделали?..

– Знаем ли мы? – засмеялся Ффлеуддур. – Конечно! Мы избавились от Охотников, и это было отлично сделано! Даже Ффлам не справился бы лучше! Ты видела? А вот я доволен тем, что не смогу больше увидеть. Ясно? Я не увижу больше ни одного Охотника!

– Пророчество Хен Вен! – воскликнула Эйлонви. – Часть его осуществилась! Разве вы забыли? Про Дирнвин. «Ночь обратится полуднем и реки морозным огнем запылают, прежде чем будет он вновь обретен». Ведь вы подожгли воду, – по крайней мере, так это выглядело. Морозный огонь вполне может означать лед и горящие ветки!

Тарен внимательно посмотрел на принцессу. Руки у него задрожали, потому что в памяти всплыли слова пророчества.

– Ты видела то, что сделали мы. Но разве и ты сама не сделала столько же? Сама того не понимая! Подумай! «Ночь обратится полуднем…» Твой золотой шар сотворил дневной свет из тьмы!

Теперь настала очередь Эйлонви удивиться.

– Одно предсказание свершилось! – воскликнула она.

– Да, да, – вскричал Гурги, – мудрая поросюшка говорила правду! Мы найдем могущественный меч!

Бард выставил ногу и откашлялся.

– Ффлам никогда не сомневается, – важно сказал он, – но все же хочу напомнить вам и другие слова пророчества: «Дирнвина пламя угаснет, исчезнет сила его». Если это случится, то какой прок от огненного меча, даже если мы его добудем? К тому же я вспоминаю что-то о вопрошении немых камней. Не слышал я пока ни одного слова от камней, а их вокруг достаточно. Спать на булыжниках ужасно неудобно – это да; но больше ничего я от них не узнал. И вообще, если вам интересно мое мнение, нельзя доверять пророчествам. Знаю по опыту, что они так же опасны, как колдовство, и ведут только к одному: к беде!

– Я и сам не понимаю значения пророчества, – признался Тарен. – Дают ли эти знаки надежду, или мы обманываем себя, толкуя их на свой лад? Только Даллбен или Гвидион могли бы их разгадать. И все же у меня есть какое-то неясное чувство, что у нас появилась надежда. Однако ты прав, Ффлеуддур. Наша задача легче не стала.

Доли скривился:

– Легче? Да она теперь просто невыполнима! Ты еще надеешься достичь Багровых Земель? Я предупреждаю тебя, что нагнать Детей Котла не удастся. – Он фыркнул. – Не говори мне о пророчестве. Лучше потолкуем о времени. Мы и так потеряли его слишком много.

– Я много об этом думал – с того самого мгновения, как обрушился тоннель, – тихо сказал Тарен. – Я считаю, что наш единственный шанс – пройти прямо через горы и попытаться задержать Детей Котла, когда те будут поворачивать на северо-запад, в Аннуин.

– Никудышный план, – возразил Доли. – Дивный Народ не может заходить так далеко. Это запретная земля. Так близко к королевству Арауна Дивный Народ не выживет. Придорожный пост Гвистила был самым ближним к Земле Смерти, и вы видели, что произошло с его характером и желудком. Самое большее, что мы в силах сделать, – это указать вам дорогу. Один из нас может пойти с вами, – добавил он. – И вы, конечно, догадываетесь, кто будет этим дурнем. Добрый старый Доли! Я провел так много времени на поверхности земли с вами, людьми, что пребывание в Аннуине мне уже не повредит. – Карлик яростно нахмурился. – Да, я пойду с вами. Ха, добрый старый Доли! Иногда мне очень хочется избавиться от своего дурацкого покладистого характера! Хрр!

Немощный, ссохшийся, словно малый ребенок, горбился над заваленным книгами столом седой старец. Голова его упала на руки. С костлявых плеч свешивался поношенный плащ. Огонь в очаге еще теплился, но зимний холод словно бы проникал внутрь оцепеневшего тела. У ног его беспокойно ворочалась Хен Вен, тоненько и жалобно похрюкивая. Даллбен, который сейчас не спал и не бодрствовал, ласково почесал ее за ухом.

Свинья не успокаивалась. Ее розовый пятачок подергивался, она несчастно пофыркивала, бормотала и пыталась спрятать голову в складках свисающего плаща. Наконец волшебник с видимым усилием поднялся.

– Что это, Хен Вен? Неужто пришло наше время? – Даллбен ободряюще потрепал свинью по щетинистой холке. – Что ж, это мгновение, как и любое другое, пролетит и исчезнет, чем бы все ни кончилось.

Он неторопливо взял длинный ясеневый посох. Опираясь на него и прихрамывая, старец двинулся из хижины. Хен Вен трусила следом. В дверях он поплотнее закутался в плащ и вышел в ночь. В глубоком, темном небе застыла полная луна. Даллбен стоял, внимательно вслушиваясь в тишину. Другому уху маленький хутор показался бы таким же тихим, как сама луна. Но старый волшебник, нахмурясь и прикрыв глаза, кивнул.

– Ты права, Хен Вен, – пробормотал он, – я их слышу. Однако они все еще далеко. Значит, – лицо его сморщилось от мгновенной улыбки, – я должен набраться терпения и ждать.