Я ускользала от мага, швыряла в него, что попадётся: яблоко, салат… Норд ловко уворачивался. Пачка с какао, пакет молока, нож… Прекратив это бесполезное занятие я попросту запрыгнула на стол.

Норд медленно огибал его. Не желая уступать, следил, чтобы я не успела сбежать. Мы оба уже были в муке и кусочках теста и, хохоча, едва переводили дыхание. Выгадав момент, я спрыгнула, рассчитывая улизнуть, однако Норд каким-то чудом переместился, и я попала прямиком в его объятия. Сердце остановилось, маг замер, и весёлые улыбки сползли с наших лиц. Я ощущала, как быстро и сильно бьётся его сердце, сама же и не дышала. Если чуть склоню голову, то смогу прикоснуться к его губам. Радужная сфера с влажным звуком отделилась и, медленно всплыв к потолку, взорвалась, осыпая нас снопом искр.

Пока не было Норда, так у меня получилось лишь однажды, и видели это только подруги. Сейчас, замирая в объятиях мага, я поняла, что чёрные сферы Клякса вбирал лишь когда я попадала в него, и тёмный окрас держал долго, а вот эти… Эти он с удовольствием втягивал сам, но светлел лишь на время. С другой стороны, таких сильных чувств, как к Мардарию, у меня не было никогда.

– О чём ты мечтаешь? – неожиданно спросила я. – Что хочешь от жизни?

Норд словно очнулся и медленно, казалось, даже неохотно опустил меня на пол. Хмыкнул, волшебство рассеялось, лицо мага снова словно окаменело. Это выражение мне знакомо до боли. Сама нарвалась! Кто за язык тянул? Думала, Норд не ответит, но маг вдруг криво усмехнулся и слегка склонился ко мне В глазах его снова сверкнул озорной огонёк.

– Маги не мечтают, Беда, – подмигнул он и схватил меня за запястье. – Маги действуют!

Сердце пропустило удар, когда Норд подтянул меня к себе за руку и вдруг слизнул кусочек теста с моего пальца. Всего какой-то миг, а меня пришпилило будто молнией. Пока я хватала ртом воздух, не в силах прийти в себя, Норд неожиданно сморщился и сплюнул. Воскликнул:

– Вот Беда!

– Что, невкусно?

Спина облилась холодным потом, а щёки опалило жаром. И прозвучало двусмысленно, и с рецептом что-то напортачила! Хотела попробовать сама, однако Норд перехватил мою руку. Недоумённо посмотрела на мага, а он улыбнулся:

– Вот беда, моя Беда! Это настолько вкусно, что я от неожиданности так сделал.

– Ты плюнул! – обвинила я. – Наверняка это жуть какая гадость.

Подняла вторую руку, но там кусочков теста не осталось. Потянулась к столу, но Норд не отпускал. Притянул к себе и улыбнулся так тепло, что я снова растеклась сладким желе.

– Я докажу, – шепнул он и облизал мой второй палец.

Судорожно сглотнув, я вытаращила глаза и застыла, забыв, как вообще разговаривают.

– Теперь веришь? – с пластмассовой улыбкой спросил маг.

Я машинально кивнула, но, естественно, не поверила. Будь это вкусно, он не скривился бы на миг, думая, что я не замечу. Но за время вечерних тренировок, когда о намерениях молчаливого и бессердечного мага можно было лишь догадываться, я долгое время изучала его лицо и малейшие движения мышц. Мардарий прекрасно владел собой, поэтому за ним приходилось следить ещё внимательнее, чем за другими.

В награду за веру Норд меня отпустил, и я судорожно вдохнула. Не могу дышать, когда он рядом. Если маг вдруг захочет моей смерти, достаточно подержать меня в объятиях минут пять, и свеженький трупик готов! Подавай к столу.

Норд осматривал свою грязную рубашку и, ворча чего-то себе под нос, отвернулся, а я метнулась к столу и, отщипнув теста, отправила себе в рот. Ох! И кто просил такой большой кусок брать?! Глаза едва из орбит не вылезли, когда по нёбу растеклась противная горечь. Отплёвываясь, схватила белую пачку и, прочитав маленькие буквы, простонала:

– Соль! А я думала, сахар…

Плюхнув пачку на стол и морщась от жуткого вкуса, потянулась за стаканом. Набрав в рот воды, обернулась и при виде полуобнажённого Норда, прыснула, обдав его всего водой. Маг, зажмурившись, застыл на месте. Стакан выпал из моих ослабевших пальцев и, упав на пол, разлетелся вдребезги, обдавая щиколотки брызгами и осколками. Норд открыл глаза и осмотрел разгром на кухне. И лишь Клякса, высоко поднимая лапы и брезгливо отряхивая их, пробирался к нам между коробок, овощей и осколков.

– Кто придумал назвать тебя Бедой, Виктория? – недоумённо спросил он. – По мне так ты не меньше, чем катастрофа!

– Ты зачем снял рубашку? – взвизгнула я.

– Она вся в тесте, муке, ещё Клякса знает в чём, – вытирая предметом спора лицо, возмутился он. – Не могу же я в грязном ходить?

Я честно пыталась не смотреть. Отчаянно сопротивлялась, но это было нереально! Да и кто мог устоять, если бы увидел такое тело? Какие кубики… Да тут можно в шахматы играть! Взгляд, как приклеенный, не желал отводиться. Ничего себе, да у Норда пояс Аполлона! Эти две стрелочки, скрывающиеся в низко посаженных брюках… Это безумие какое-то, Норду официально надо запретить снимать рубашку на людях. Имей Сакс такое тело, он бы и без волшебной палочки исполнил бы розовую мечту о штабелях из девушек. Мне вот резко захотелось немного отдохнуть, полежать в толпе поклонниц Норда… Ох, ну и мысли у меня!

Маг внимательно с усмешкой наблюдал за мной, но даже это не вернуло мне способность нормально мыслить. Лишь смогла выдавить:

– А… ну это… конечно…

Норду этого было мало. Маг медленно, словно подкрадываясь, шагнул ко мне. Глядя, как он неотвратимо приближается, я ощущала, как сердце начинает заходиться в бешеном темпе. Даже Клякса так жестоко с мышами не играет! Чего Норд добивается? Но как же приятно смотреть на него, ощущать, мечтать… Понимая, что сейчас снова вырвется сфера и ослепит меня, да ещё в такой щекотливый момент, я взвизгнула и взмахнув руками, каким-то образом швырнула радужную магию в Кляксу.

Котёнок застыл и, держа одну лапку на весу, громко икнул. Сфера с чавкающим звуком втянулась в его тощее тельце, а шерсть вдруг встала дыбом, заискрилась. Клякса протестующе мявкнул и, подпрыгнув на месте, бросился обратно к холодильнику.

– Ваш аккумулятор заряжен на сто процентов, – прокомментировал Норд. – Больше в Кляксу ни сферочки не влезет. – И посмотрел на меня: – Я рад, что ты наконец поняла, что нужно делать. Поздравляю, Беда! Мы почти победили.

И обнял. Я икнула и с вожделением покосилась на холодильник, мечтая потеснить там очумевшего от чудес Кляксу. Я тоже была заряжена на сто процентов! Я впитала Норда. Пропахла им. Стала им…

Я пропала.

Раннее утро забиралось под одежду и холодными пальцами касалось коленок. Я подходила к широким кованым воротам, а сердце то и дело обливалось горячей кровью. Вот-вот увижу Норда! Вчера, когда в огромную кухню вошёл невозмутимый «пингвин», подав Мардарию чистую рубашку, я так стушевалась, что двинулась бочком-бочком по стеночке и, позабыв про всё на свете, выскочила в коридор. Каким чудом я нашла выход в этом огромном доме – до сих пор загадка!