Мама каким-то неведомым чудом высвободила больше времени для дежурств, оставив Розе трансфер, решение вопросов питания и поставок, и у Розы появилось свободное время. Она так истово и искренне сватала Розе Матвея, что той начинало казаться, что она и есть мама Матвея, а ей — будущая свекровь. Роза не жаловалась, грешно! А пользовалась лояльность семьи и проводила больше времени с «русским богатырем» и главным тренером и руководителем Розенбергом М.

Невольно присматривалась к его работе, слушала разговоры с тренерами, Серегой Витальевичем и Олегом, наблюдала за детьми. Илью Голубя, как и Олега, Матвей гонял безбожно, орал и требовал, как казалось Розе, невозможного, при этом, не всегда хваля в конце.

Семке и Роме доставалось меньше тренерской «любви», при этом в глазах мальчишек читался едва ли не первобытный трепет перед Розенбергом Матвеем, хотя основным наставником у них был Серега Витальевич. Младшие — Даниил, Светик и теперь Олеся, вошедшая в компанию «русского богатыря» незаметно и настолько гармонично, что Роза перестала этому удивляться, так и не начав, — получали задания от Олега — при этом Матвей всегда строго следил за ним, — и всегда по силам и возможностям. Учитывалось все — рост, вес, пол, физические способности.

— Из моих двухсот гавриков в большой спорт пойдут, дай бог, двадцать, — говорил Матвей. — Моя задача не навредить, не сломать на первом этапе, увлечь спортом, здоровым образом жизни, перенастроить мозги на правильное понимание, трудолюбие, целеустремленность, ну, а если кто-то пройдет отбор, тут уж держись. И парень или девочка, и тренер.

— Альбина отдавала Олесю на фигурное катание, говорит, там сразу строго, две тренировки в день, соревнования, прямо олимпийских чемпионов с младых ногтей выращивают.

— Есть спорт, где и требуется с младых ногтей. Физиология, психология учитывается. В спортивной гимнастике лучшие результаты показывают девочки, пришедшие до пяти лет, то же касается художественной. Или той же хореографии. Самбо раньше занимались с двенадцати лет, не просто так, это силовой, опасный вид спорта, сейчас время изменилось, экономическая ситуация требует, а то и орет в ухо. Мы перестроились, соревнования для самых маленьких, тренировки с пяти лет, но ломать малышню — это не ко мне. Даже если природа видна с младенчества, как у Даниила — не ко мне.

— У Даниила? — Роза удивилась. Даниил — худенький, робкий, вдумчивый, мечтательный мальчик, — и природа для борьбы?

— У Даниила. Этой осенью попробуем первые соревнования, поборется для себя. Преодолеть себя, свой страх, вот что важно на данном этапе.

— Оооо, — только и смогла ответить Роза. В детях она не разбиралась, в спорте тоже, тем более в борьбе, будь это самбо, дзюдо, даже в кунг фу — ее познания дальше мультика не ушли.

А еще Матвей начал ухаживать за Розой, самым настоящим образом. Поначалу она даже растерялась от незначительных, но приятных презентов. Как только находил время и возможность приобрести? При этом подарки всегда были нужные, настолько кстати, что Роза терялась, а потом начинала таять, как эскимо на солнце. Разве возможно, чтобы мужчина был настолько внимательным и предусмотрительным? Нет, конечно! Но Матвей таким и был.

Когда у Розы перестал работать компьютер на ресепшене, демонстрируя надпись, гласившую откровенную хрень, которую Роза была не в силах понять, Матвей каким-то чудом нашел парнишку, тот быстро разобрался с проблемой и не взял деньги. Впрочем, в альтруизм парня не очень-то верилось, а во внимательность Матвея — с радостью. Когда Роза устала настолько, что кажется, перестала соображать, в ее руках появилась шоколадка, а вместе с ней заряд бодрости и жизненных сил.

Они даже выбирались в город, в кино! На вечерний сеанс! Роза была в неописуемом восторге. Казалось бы, малость, кто-то ходит в кинотеатры каждые выходные, а для Розы это стало настоящим событием. Она сидела на последнем ряду, рядом сидел Матвей, держа в руках большой стакан попкорна, куда ныряла Роза, не отводя глаз от экрана, несмотря на то, что фильм был откровенно слабенький, нашпигованный пафосом и ляпами.

А потом они бродили по городу, держась за руки, как школьники, и именно так себя Роза и ощущала — впервые влюбленной школьницей. Правда, по мере того, как Рав 4 несся дальше от города, приближаясь к курортной зоне, школьное настроение улетучивалось. Салон машины становился тесным от флюидов, кружащих голову, пульсирующих в висках и низу живота. Матвей почти не целовал в тот вечер Розу, и в машине говорил на отвлеченные темы, а то и молчал, а Розе было достаточно того, как он смотрел. Прожигая взглядом, заставляя пылать щеки, искриться кожу, пускать электрические импульсы по рукам и ногам в кончики пальцев. Простреливая острым желанием в груди и внизу живота, отзываясь тягучим томлением.

Всю дорогу Роза боролась с собой, чтобы не остановить машину и не затащить Матвея в ближайшие кусты, хоть и была уверена, что он не откажется.

Как только загнала Рав в гараж, выпрыгнула наружу и была тут же поймала Матвеем, его губами и руками. Губы впечатались в губы, язык тут же захватил инициативу, Роза отвечала, хватаясь за плечи, пытаясь вжаться в горячее тело как можно теснее, в то же время расстегнуть пуговицы мужской рубашки, чувствуя, как по спине сбегает рука и тянет за собой собачку молнии платья, которая заканчивалась ниже поясницы. Упасть платью не позволил Матвей, оно скользнуло вниз и было поймано им, Розе осталось только переступить через ткань, а потом заняться рубашкой Матвея стаскивая по рукам, так же ловя ткань, не позволяя ей упасть.

Разум отступал под жадными, хаотичными движениями, Розу мелко трясло, и она бы не сдвинулась с этого места, не получив разрядку, не смогла бы физически. Матвей, очевидно, был в таком же состоянии, особенно очевидно это стало, когда Роза дернула молнию джинсов, разобравшись до этого с пряжкой на ремне.

Она что-то говорила, скулила, взвизгнула, когда лямки бюстгальтера опустились вниз, высвобождая грудь, забыла, как надо дышать, когда почувствовала скользящие по ногам трусики, поймал ли их Матвей, или они остались лежать кружевном пятном на полу гаража, Роза не заметила. Как и не заметила, как легко ее поднял Матвей, удерживая одной рукой, прижимая к себе, продолжая целовать губы, шею, плечи.

Обхватила ногами талию, потерлась грудью о волоски на мужской груди и потерялась во времени и пространстве, ощутив, что Матвей не терял времени зря, вошел и сразу начал двигаться, держа на себе. Пожалуй, стоило испугаться, подумать о технике безопасности, но Роза ни о чем таком не думала, только держалась крепко и отвечала синхронно на движения, отметая все страхи или сомнения прочь, пока не напряглась, почти до боли, и не кончила одновременно с Матвеем.

Он ли подгадал или так само получилось, Роза думать не могла. Она ни о чем не могла думать, превратившись в мелко дрожащее желе, даже сумасшедшие бабочки раскинули крылья и парили на волнах эндорфинов, отказываясь комментировать происходящее.

— Не представляю, как буду без тебя, — все еще прижимая к себе, проговорил Матвей.