— В прямом! Выйди, я тебя по-хорошему прошу.

— А то что? — ох, и бурлил сейчас в Сереге Витальевиче адреналин, помноженный на гормональный взрыв мозга. Гремучая смесь, любая женщина скажет, что опасная. Любая, но не Роза.

— А то перешибу, мало не покажется, — двинулась на Серегу Витальевича, сжимая в руке невесть откуда взявшийся черенок от лопаты. Не бита, но вдоль спины приварит за милую душу, массаж год делать придется, лечебной физкультурой вряд ли обойдется. Рука у Розы тяжелая, она не рафинированная Альбина и уж тем более не перепуганная «малышка».

- Ээээ! Ты чего?! — отскочил Серега Витальевич. — Ты это брось! — сделал шаг назад. — Ты думала, я ее ударю, что ли. Или тебя? Нееее, вы чего, девы? — развел руками. — Эй! Ты куда это?!

«Малышка» воспользовалась заминкой и выскочила с ресепшена, убегая по тропинке к своему домику. Далеко ей убежать не удалось, Серега Витальевич догнал, и через минуту эмоциональных жестов, размахиваний руками и топтания на одном месте, парочка жарко целовалась, при этом Серега Витальевич подталкивал «малышку» к домику, а та не особо-то и сопротивлялась.

Роза вздохнула. Даже немного с облегчением. Шекспировские страсти — это, конечно, прекрасно, даже зрелищно, но главное, что, похоже, деньги возвращать не придется. Без пяти минут сентябрь. Студенты разъезжаются, родители маленьких детей смело едут на море, чище и не так шумно и грязно, найти быстро постояльцев на несколько дней не так-то и просто.

Курортные романы такие — искрят. И всегда заканчиваются. Почти всегда внезапно. Вот и Розин подходил к концу. Самый впечатляющий за всю ее жизнь, с самым потрясающим мужчиной, которого создала природа, не ленясь, наделяя одного человека всеми мыслимыми достоинствами.

Для Розы — неоспоримыми. Для кого-то, например, для Альбины, тренер, хоть и старший, хоть и руководитель — слишком мелко. Да и ухаживал Матвей без апломба и показухи, цветы если дарил, то не неподъемными охапками, бесполезным коробкам конфет предпочитал что-нибудь существенное, что точно любит Роза, серенады под окнами не пел, а вот массаж уставшим ногам или затекшей шее — обязательно.

Он не тратил лишнего, не ходил павлином, не изображал тетерева на току, рассказывая о своих достоинствах. Он их демонстрировал, молча, без прикрас, но и не жеманничая, ожидая похвалы или лести. Матвей Розенберг был создан специально для Розалии Ивановой, они даже жили в одном городе, ходили по одним улицам, и не такая и большая разница в возрасте у них была, чтобы никогда не встретиться, но что-то во вселенной пошло не так, и судьба раскидала их, как фишки, не давая и шанса на продолжение романа. Роза вздохнула и вернулась к повседневным заботам.

А накануне отъезда, вечером, Розу огорошил Матвей, буквально сбил с ног в прямом и переносном смысле, как только она перешагнула порог десятого домика.

В одной комнате сопели Светик и Даниил, в другой на кровати сидел Матвей, в полутьме, и смотрел в стену. Сосредоточенно.

Розе стало как-то зябко от его вида. Да, это их последняя ночь, может, лучше провести ее с пользой для тела, а не изображать из себя гладиатора перед боем на арене. Благо фактура подходила.

Розе и без того хотелось плакать, да что там, ей хотелось реветь в голос и топать ногами, как избалованный ребенок, которому не досталась игрушка, которую он очень, очень хотел. Хотел настолько сильно, что даже поверил в Деда Мороза, написал ему письмо и ждал целый месяц, а потом нашел под елкой упаковку фломастеров и раскраску.

— Пойдем, — Матвей встал навстречу Розе и протянул ей руку, взял ладошку, поглаживая большим пальцем, пуская тепло по всему телу, прямиком в душу, заставляя сердце биться сильнее, разгоняя ставшую хмельной кровь.

Они обошли десятый домик, он был крайним, сразу за ним открывался вид на корявые деревья в конце участка, реку и поляну, усыпанную лечебной ромашкой, горы с противоположного берега и низкие звезды на темном, почти черном небе.

— Стой, — Матвей остановил Розу рукой, закрыл ладонью глаза и развернул спиной к виду, лицом в бревенчатый домик, оступившись, Роза чуть не упала, была тут же поймана и поставлена на ноги уже ставшим привычным жестом. — Постой так минуту, пожалуйста, лягушонок, — Роза согласно кивнула и слушала какое-то шуршание, знакомый запах, даже предвкушала предстоящие события и все равно оказалась не готова, когда ее развернули обратно.

Она медленно оглядывалась вокруг себя и немела с каждым вздохом. Когда и как успел устроить это Матвей? Каким образом сохранил все в тайне? На ее же, Розы, базе. И никто из детей не проговорился, не выдал план Матвея — ни болтушка Светик, ни серьезный и вдумчивый Даниил.

Каким-то чудом деревья украсили фонарики, похожие на маленькие керосинки. На земле, оказалось, стояли свечи, так же похожие на керосиновые лампы, фитиль которых был из ароматической свечи, они источали не только мерцающий свет, но и аромат, он разносился по воздуху, становясь неуловимым, как и чувство легкости, которое покидало Розу, пока она оглядывала все совершенство, сотворенное Матвеем.

Низкий столик, накрытый белой скатертью, два резных стула, не походных, взятых из домика, сервировку и фрукты, украшающие стол, деревянный поднос-блюдо и разложенные на нем любимые лакомства Розы. Ветчина любимого производителя, все возможные виды сыра, так любимые Розой, даже тот, что купить в этом месте невозможно. Такую красоту Роза видела только на фотографиях в инстаграмме, и никак не ожидала лицезреть это вживую, да еще и в честь своей персоны. Видимо поэтому, сделав шаг, она еще раз споткнулась, тут же упав в руки Матвея, моргая и не зная, что сказать.

— Дар речи потеряла, лягушонок? — Матвей внимательно посмотрел на Розу, она только и смогла, что поежиться и отвести взгляд в испуге.

— Я тоже, если честно. Но давай по порядку, — поставил на ноги и жестом пригласил к столу.

Роза уселась и смотрела, как жестом фокусника Матвей достает бутылку и лихо расправляется с пробкой, как-то просто для не употребляющего алкоголь человека. Впрочем, велика ли наука! Любой старшеклассник с ней справляется за считанные минуты.

— Ты разве пьешь? — Роза ошарашенно смотрела, как Матвей наливает два бокала.

За все время, что она знала Матвея, он не сделал и глотка пива, не пригубил вино, которым частенько баловалась Роза на его глазах. Да что там, он даже редко ел после ужина, полностью игнорировал чипсы, любые снеки и даже пиццу. Нет, ел он много, с завидным аппетитом, но именно то, что прописано им же в меню. Правда один раз позволил себе шашлыки, выбрались на пикник с Михаилом и детьми, всем на радость, правда, майонез в качестве соуса проигнорировал напрочь. Спортивное питание. Правильное соотношение жиров, белков, углеводов и физических нагрузок. Если бы Роза что-то в этом понимала.

— Конечно, — кивнул в подтверждение своих слов. — Нечасто и уж точно не с детьми, но позволяю себе. Не вижу криминала в фужере сухого или пятидесяти граммах хорошего коньяка.