Пока я наспех уплетал тушёнку с галетами, одновременно заполняя боевой журнал, Ромео со Сферой приволокли снайпера. Матёрый наёмник совсем не говорил по-русски, или делал вид, что не говорит. Исподлобья меня буравили глубоко посаженные тёмные глаза, которые вместе с худощавым лицом, сморщенным носом и вздёрнутой верхней губой делали его похожим на загнанного хищника. Я одобрительно кивнул мужикам, они кивнули в ответ и посадили связанного наёмника, прислонив к колесу. За минуту до отъезда его оттащили в кювет, сунули в связанные сзади руки лимонку и выдернули чеку. Бывай, волчара, и попытайся выжить.

Через Доброполье мы проехали открыто по шоссе, свернули налево и в восточном пригороде на прошлогоднем поле перед карьером наткнулись на дивизион «Градов» из двадцати установок,пяти транспортно-зарядных машин и грузовиков с контейнерами. Этот полевой лагерь укров уже почти свернулся по тревоге. Наверняка их встревожили звуки боя в тылу. Боевые машины маневрировали, выстраиваясь побатарейно. По полю бегали люди и грузили имущество в грузовики. Я смотрел в бинокль на суету ракетчиков, и вид снаряжённых установок натолкнул меня на мысль.

– Внимание всем. Атакуем с хода. Артиллеристов не трогать, стрелять только по охране и агрессивно сопротивляющимся. Динго пальни для острастки разок фугасом, но смотри не зацепи, «Грады» нужны целыми. Остальным приготовиться окружить всю эту гоп-кампанию. Народу там от силы сотни полторы. Если что киньте пару наступательных гранат. Это сильно прочищает мозги. Короче побольше шума и ужаса. Всех берём живьём.

Артиллеристы и особенно ракетчики вояки никудышные, как те крокодилы, которые тоже летают, но очень-очень низко и недалеко. А потому через полчаса мы согнали всю толпу в одну кучу. Конечно, кое-кто убежал, кто-то решил погеройствовать и лёг навеки, но в целом захват прошёл удачно.

– Господа пленные паны и свидомые громадяне, – я старался придать голосу суровость и металл, чтобы охладить горячие головы, – сообщаю, что вас с оружием в руках захватил отряд спецназа армии Новороссии. Вы пришли на эту землю убивать мирных жителей, а, значит, вы преступники, и по закону военного времени подлежите уничтожению, поскольку пленных мы не берём. Но… у меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться. Нет, конечно, отказаться вы можете, но это будет ваша последняя воля, и вы уже никогда не увидите семьи, детей и родителей, оставшись здесь на поживу воронам. А предложение простое: сделать залп всеми наличными боеприпасами по указанным мной координатам. После этого мы отпускаем вас по домам. Кто против этого предложения выходите вперёд… Ромео, Сфера, Стингер свяжите этих му… героев. Все остальные ждите.

Плотно упакованных неукротимых хохлов усадили кучкой в стороне, оставшиеся ракетчики сбились плотнее и втянули головы в плечи.

Когда через четверть часа Марк выдал точные координаты заслона к северу от города, я продолжил выполнять свою задумку.

– Водители боевых машин выйти вперёд… Вывести установки на рубеж стрельбы фронтом на северо-запад. Марш!! Теперь наводчики и командиры машин слушайте внимательно. Стрельба полным залпом по квадрату Ж-4 по улитке 5 и 6, дистанция пять километров. Действуйте по наставлению стрельбы: два парных пуска пристрелочных, корректировка и залп. Не мне вас учить. Но учтите, дрон всё видит, а наши стволы наготове. К тому же, помните, вокруг полно сёл, поэтому специально мазать и стрелять в сторону не советую. Работайте спокойно, как учили. И помните вы на мушке. По машинам!!

Подготовка к пуску заняла пять минут. Установки уже приготовились в работе, когда справа донеслись автоматные очереди. Видно, кто-то из укров попытался окрыситься или смазать пятки.

После пристрелочных пусков головной машины Марк сделал поправку, а потом полный залп дивизиона накрыл огромную площадь почти в 100 гектаров. Восемьсот ракетных снарядов обрушили на ждущие нас в засаде самоходки и танки свыше пяти тонн гексогена, которые превратили всё поле в лунный ландшафт с кучей обгорелого железа, среди которого пылало топливо и взрывались боеприпасы.

Я был полностью удовлетворён, поскольку нам удалось уничтожить ещё одно гадючье гнездо, из которого посланцы смерти могли бы разлететься по мирному Донецку и трудовой Горловке. Теперь здесь осталось сделать два дела: отпустить артиллеристов и уничтожить «Грады».

Когда встревоженные и угрюмые пленные кое-как построились, я объявил, что они свободны, но предупредил, что теперь не советую им возвращаться в армию и служить преступному киевскому режиму, поскольку только что они уничтожили дивизион самоходок, две батареи тяжёлых миномётов, роту танков и пехотную бригаду ВСУ. Пленные сначала заволновались, потом поникли и начали группами и по одному расходиться в разные стороны. Ещё полчаса заняло минирование и уничтожение техники. Все пять набитых ракетами ТЗМ исчезли в гигантском взрыве прихватив с собой и двадцать боевых машин. Даже с расстояния в две версты смотреть на это зрелище было жутковато.

Незаметно подобрался вечер. Молчаливые мужики заметно осунулись и устали, но по-прежнему вида не подавали. Я смотрел на них и ломал голову, как устроить им отдых, ещё сутки такой войны они могут не выдержать. Нужно опять найти поблизости какое-нибудь тихое укромное местечко. Тщательно просмотрев карту, я такой закоулок отыскал. Спрятавшееся в стороне от всех дорог село Новоелизаветинское утопало в садах, и рядом с ним за лесопосадкой находился большой чистый пруд. То, что нужно.

Мы сходу, не заезжая миновали Покровск и двинулись дальше на юг. Через семнадцать километров от города мы добрались до места. Колонна съехала с шоссе на узкую разбитую в хлам дорогу, и уже в сумерках остановилась на берегу старого ставка. Определив очерёдность караула, я приказал всем отдыхать, а сам, как обычно засел за боевой журнал. Через полчаса в нашем лагере бодрствовали только трое: часовые да я.

Потихоньку подбрасывая ветки в огонь, я смотрел, как в потухающем костре ветерок постепенно раздувает огонь, и как вновь начинают плясать языки пламени. Завораживающее мерцание света приковывало взгляд, а запах дыма навеивал воспоминания и покой. Голова незаметно опустилась, и время куда-то подевалось, позабыв про меня. Как и когда я заснул, не помню, зато помню, что снилось что-то очень хорошее. Ромео растолкал меня в пять утра.Свои четыре часа сна я всё-таки прихватил.

– Подъём, командир. Укры весь эфир воплями загадили, что к ним в мягкое подбрюшье залезла дивизия злобных сепаратистов. И думается мне, что они не шуточно разозлились и всем своим бандеровским кагалом приготовили нам встречу в Курахово. Неприлично заставлять их ждать. А, как Курахово проедем, предлагаю сразу же валить в Донецк. Сам знаешь, последнее дело судьбу искушать.

– Охо-хо, ну, и поросёнок же