Тамакити улыбнулся. Они прошли к автомобилю, и Дронгопомахал обоим полицейским, сидевшим в машине. Затем он уселся в «Тойоту». Имашина поехала в сторону района Мукодзима. Полицейская машина тронулась заними. Так они и проехали весь путь обратно. Когда они подъехали к дому Симуры,там стояло еще два неизвестных автомобиля.

— Число полицейских растет, — недовольно заметилДронго.

— Это их сменщики, — возразил Тамакити.

— А вторая машина? — спросил Дронго,приглядываясь. — Хотя, кажется, я уже знаю, кто приехал.

Из второго автомобиля вышел Цубои, сидевший там со своимисотрудниками.

Он тактично не входил в дом, дожидаясь появления Дронго.

— Здравствуйте, — сказал Цубои, доставая сигарету.Он щелкнул зажигалкой. На его носу были темные очки. Дронго отметил, что еговизави поменял пиджак, теперь это был темный шерстяной. Очевидно, инспектор нелюбил носить костюмы, а предпочитал брюки и удобные широкие пиджаки, которыенесколько утяжеляли его худощавую фигуру.

— Добрый день. — Дронго даже поклонился Цубои,настолько привычным стал для него этот жест за несколько дней пребывания встране.

Цубои что-то сказал Тамакити, и тот перевел его словаДронго.

— Он хочет с вами поговорить. Спрашивает, можно ли емувойти в дом.

— Придется пустить, — сказал Дронго, — иначеон вызовет меня на допрос.

Они вошли в дом, прошли в небольшую комнату, предназначеннуюдля приема гостей. Дронго уселся в кресло. В другом кресле устроился старшийинспектор Цубои.

— Скажи ему, что он может говорить, — предложилДронго, обращаясь к Тамакити, — только предупреди этого инспектора, чтобыговорил громче. Нас могут записыв??ть.

Тамакити перевел его слова, и Цубои ответил, ухмыльнувшись.

— Он говорит, что дом не прослушивается, — началпереводить Тамакити, — говорит, что вы можете не беспокоиться: чтобы получитьсогласие на установку микрофонов в доме Кодзи Симуры, он должен был получитьсогласие не только прокурора Хасэгавы, но и самого господина министравнутренних дел. Ему никто не разрешит соваться в такой дом со своимимикрофонами. А вы, наверно, беседовали со своими гостями только в саду. Онговорит, что ему уже доложили о вашей сегодняшней встрече с господиномМориямой.

Дронго усмехнулся.

— Скажи, что ему правильно доложили. Спроси, что онхочет. Я готов отвечать на его вопросы.

— У него несколько вопросов, — перевел Тамакити.Он сидел на диване между двумя собеседниками.

— После того как вы вчера так непростительно грубо себяповели, я не должен был вообще с вами разговаривать, — напомнил Дронго,глядя на Тамакити, чтобы тот переводил его слова. И, дождавшись перевода,продолжал:

— Вы же прекрасно знали, что я только ужинал с Сэцуко.А потом ее родственник отвез меня в отель. Вы наверняка допросили и владелицуресторана, и ее мужа. Спроси его, зачем он устроил такой балаган?

Дронго замолк, ожидая, пока Тамакити переведет. Цубоивнимательно слушал, подвинув к себе пепельницу, лежавшую на столике перед ним.

Неожиданно Цубои, усмехнувшись, что-то сказал, показывая надом.

— Он говорит, здесь очень хороший дом, — перевелТамакити, — и он даже не думал, что вы серьезно решите сюда переехать.

— Он же сам говорит, что дом очень хороший, —ответил Дронго. — Что касается меня, то здесь даже удобнее. Здесь он хотябы спрашивает моего разрешения, прежде чем ворваться в мою спальню. А в отелеон и его сотрудники были гораздо бесцеремоннее.

Тамакити перевел, но Цубои возразил.

— А если бы вас убили? — спросил инспектор. —Вы же знаете, что у нас произошло. Сначала погиб Вадати, потом подстроилиубийство Сэцуко. И, наконец, эти выстрелы в розовом зале отеля. Я подумал,убийцам будет выгодно убрать и вас, чтобы было на кого свалить все этипреступления. Услышав это, Дронго покачал головой.

— Поэтому, проявляя обо мне заботу, он так трогательнопоссорил меня с Фумико. Скажи ему, Сиро, только обязательно скажи, что я не набилему морду только потому, что он сотрудник полиции. Хотя то, что он сделал, этоне выполнение должностных обязанностей, а типичный… — Он хотел сказатьпо-русски «сволочизм». Но это слово не переводилось на английский. И уж темболее Тамакити не сможет перевести его на японский. Чуть подумав, Дронгозаключил:

— Это типичная провокация.

Тамакити перевел все слово в слово, но Цубои снова возразил.

— Мне было важно посмотреть, как она себяповедет, — признался инспектор.

Дронго удовлетворенно кивнул, услышав перевод:

— Я так и думал. Вы преследовали определенную цель,Цубои.

— Я видел, что она врет, — ответил Цубои,стряхивая пепел в изогнутую пепельницу в виде морской раковины, — это былосразу понятно. Вы ей понравились, и она нам врала. Кроме того, мы проверили попоказаниям остальных участников встречи. Последние слова перед смертью Симураговорил на английском языке. И поэтому она врала, когда говорила, чтопереводила вам его слова с японского на английский в тот момент, когдараздались выстрелы.

Тамакити перевел последнее предложение и с тревогойпосмотрел на Дронго.

— Подождите, — прервал Тамакити Дронго, — тысказал, что Симура перед смертью говорил на английском. Он разве уже умер?

— Так сказал господин старший инспектор, — пояснилТамакити. — Я переводил его слова.

— Спроси у него, — предложил Дронго.

— Пока нет, — ответил Цубои, — но в сознаниене пришел. А госпожа Одзаки сказала нам не правду.

— И он решил ее разозлить, чтобы она меня выдала.Обманутая женщина — страшная сила. Он не знает, Тамакити, почему полицейскиевсего мира похожи друг на друга? Одинаково подлые и грубые методы. Спроси его —неужели он думал, что она похожа на базарную торговку?

— На кого? — не понял Тамакити, который не смогперевести эту фразу.

— Ну да, конечно. В вашей стране базарные торговки —это такие же женщины, как остальные. Так же кланяются при встрече, так жеулыбаются и так же вежливо отвечают. Я имел в виду, что он посчитал ФумикоОдзаки обычной женщиной, с которыми он сталкивается на работе. Проститутки,наркоманки, содержательницы притонов, разного рода мошенницы, воровки, ну итому подобное.

А госпожа Одзаки — леди. Она дочь известного человека изакончила Оксфорд, Тамакити, переведи ему это слово — Оксфорд. Образованиенакладывается на воспитание и формирует человека. А он подошел к ней с обычноймеркой. Решил разозлить ее, чтобы она перестала меня защищать. Но его дешеваяуловка не удалась. Вместо этого она провела пресс-конференцию и выставила всюполицию в неприглядном виде.