– я заговорщически шепчу ему, – это посчитают за государственную измену.

Дамиан, смотрит на меня как на нерадивое дитя.

– Вот как?

– Ага, а теперь давай ускоримся. Она сказала у Анны, что-то случилось.

И я вновь со всех ног мчусь на выход, чтобы добраться до дворца Теркс, который расположен вблизи от Приады, а значит топать до него, придётся далеко. И все-таки что там происходит?

– А делегация Виртании? – спрашивает мне вслед Дамиан.

Блин. Красавчик Кастан, у меня из-за Деметрии совсем из головы вылетело, что я должен пойти туда утром и устроить ему экскурсию.

– Сначала в Теркс, потом в Тэпаллу! – я выскакивают из своего дворца и со всех ног бегу по каменной дорожке в сторону дома Анны.

До дворца Теркс я добираюсь за десять минут, приходится вилять в саду и обходить лабиринт. Вокруг старого одноэтажного особняка нет ни слуг, ни охраны. Я беспрепятственно вхожу внутрь и слышу чей–то гневный крик. Он раздаётся откуда-то из глубины дворца.

– Что здесь происходит? – бормочу я, идя на крики. Чем ближе я подхожу, тем отчетливее становятся крики. В конце коридора за закрытой дверью кричит женщина, и кто-то тихо плачет.

– Ты виновата в этом! Отвратительная уродина! Если бы родилась не ты, а мальчик, я бы не прозябала в этом старом доме!

Я ещё прислушиваюсь к крикам.

– Кто надоумил их провести твою церемонию? Это была ты? Отвечай мерзавка!

Я слышу, как что-то разбивается с грохотом рядом с дверью. В груди все стынет. Что там происходит?

Схватившись за ручку двери, я пытаюсь открыть её, но она заперта. Дамиан, пришедший со мной, велит мне отойти в сторону. Он взмахивает рукой, и дверь мгновенно распахивается и ударяется об стену. Я вхожу в комнату:

– Что здесь происходит?

Передо мной разворачивается ужасная сцена. Женщина в дорогой одежде стоит с занесенным хлыстом в руке. А на полу лежит, закрыв голову руками Анна. Одежда на ней местами разорвана, а на коже, виднеются красные следы от ударов.

– Ты ещё кто такой? – гневно спрашивает женщина. – Убирайся немедленно!

Она пытается ударить Анну, но я успеваю преодолеть расстояние, разделяющее нас и перехватить её руку.

– Перед вами луна империи, Его Высочество, наследный принц – Грациан Оберин, – объявляет Дамиан. Он оттаскивает женщину в сторону. – Королева Виола, вы обвиняетесь в преступлении против империи и императорской семьи. Я сейчас же вызову стражу из главного дворца.

Глава 32

Я злюсь. Ужасно злюсь на эту страшную женщину, которая избивает собственное дитя. Отвратительное существо, здесь только она.

– Как ты посмела поднять руку на члена императорской семьи? – грозно восклицаю я, но ответа не получаю. Эта сухая бледная женщина с ненавистью в глазах смотрит на безмолвно рыдающую Анну.

– Ты во всём виновата! – бормочет она. – Это она! Если бы не родилась она, я была бы императрицей.

Она сумасшедшая? Везёт мне сегодня на чокнутых. Сначала Деметрия, а теперь эта… Дамиан не слушает причитания королевы Виолы, он хватает её за предплечья и вытаскивает из комнаты. Королева сопротивляется и покрывает всех проклятиями. В дверях повернув голову, Дамиан через плечо сообщает мне:

– Я запру её до прихода стражи.

Я киваю, хотя Дамиан этого уже не видит. И перевожу внимание на сестру.

– Анна…, – я присаживаюсь на корточки рядом с ней. Она поднимает свое заплаканное лицо и испуганно пятится в сторону, я ловлю её за плечи. – Это я Грациан. Анна? Как ты?

– Б-брат Г-грациан? – она стала сильнее заикаться. Насколько сильно эта женщина её запугала? Неужели такое повторялось постоянно?

– Твоя мать часто тебя била? – спрашиваю я и тут же прикусываю язык, заметив, как затравленно на меня, посмотрела Анна. – Не отвечай, и так вижу.

Порванное местами платье не скрывало синяков, ни новых, ни старых уже ставших бледно–лиловыми. Раньше я этого не замечала, но Анна никогда не носила открытых платьев. Мать била её, но так чтобы не оставлять следов на видных местах. От этого злость во мне закипела ещё сильнее.

– Я накажу её, – обещаю сестре. Она напугано трясёт головой.

– Н-не н-надо, н-нет не н-наказ-зывай, – из глаз Анны текут такие крупные слезы, что мне становится не по себе. Почему она защищает эту женщину?

– Её надо наказать Анна. Никто, никогда и никого не должен мучить так, как делала она с тобой.

– Н-но о-она м-моя м-ама, – вздрагивает от рыданий Анна.

– Будь она твоей матерью, не посмела бы поднять на тебя руку, – безапелляционно заявляю ей. – Посмотри на свои руки, эти синяки не свидетельство её любви. Они говорят о том, как сильно она…

– Н-не н-на-до! – Анна закрывает уши руками, не желая меня слышать. Как она может жалеть и желать спасти эту женщину? Пусть она и дала ей жизнь, но эта жизнь была ужасна! Может сейчас Анна и не понимает, но потом поймёт. Так жить нельзя.

В коридоре раздались тяжёлые шаги. Чьи–то голоса разрезали пустоту дворца. Я стянула с себя камзол и накинула на всхлипывающую Анну. Страже не стоит видеть её в разорванной одежде. Плечи Анны сильно трясутся и камзол все время сползает. Я тяжело вздохнув притягиваю её к себе и крепко обнимаю.

– Не плачь сестричка, все будет хорошо. Вот увидишь.

Я вижу в открытую дверь, как Дамиан проходит мимо по коридору.

– Взять под стражу королеву Виолу и доставить в тюрьму, – раздался голос кронпринцессы Валерии. По коридору прошли стражники и через несколько минут вывели сопротивляющуюся королеву из дворца.

Проследив за этим, Валерия вошла в комнату, где я пытаюсь успокоить Анну. Она не стала подходить к нам ближе.

– Я доложу Его Величеству, и в ближайшее время над королевой Виолой проведут суд. Любой поднявший руку на члена императорской семьи будет наказан по закону Оберина. Её не казнят, но скорее всего, отправят на север во Вдовий дворец.

Анна, уткнувшись мне в плечо, не перестаёт всхлипывать. Я глажу её по голове.

– Твою мать лишь отправят в изгнание на север. С ней ничего другого не сделают.

Но Анна продолжила плакать.

– Думаю, Анне не стоит одной оставаться здесь, – Валерия осмотрела полупустую комнату и нахмурилась. – Почему здесь нет слуг? И почему все такое старое? Каждый