— А выглядит совсем иначе, — сказал Мейсон, нолицо у него начало проясняться.

— Знаю, но, поверь, это все он. Он… втрескался в меня,Ужасно глупо.

Видимо, я говорила убедительно, потому что Мейсон улыбнулся.

— Ну, трудно не втрескаться.

— Меня он совсем не интересует. И никто другой тоже.

Маленькая ложь, но в тот момент, казалось, это не имеетзначения. С Дмитрием у меня скоро все закончится, а Мейсон… Мия права. Онзамечательный, милый и привлекательный. Нужно быть идиоткой, чтобы упуститьего… верно?

Я притянула Мейсона к себе. Других подсказок ему нетребовалось. Он наклонился и поцеловал меня, сильно прижав к стене, — вточности как Дмитрий в тренировочном зале. Конечно, ощущения совсем другие, чемс Дмитрием, но, безусловно, приятные. Я обняла Мейсона и притянула его ещеближе.

— Мы могли бы пойти… куда-нибудь, — сказала я.

Он отодвинулся и засмеялся.

— Не сейчас — когда ты пьяна.

— Я больше… я уже… не пьяна.

Я снова притянула его к себе. Он легко поцеловал меня в губыи отступил на шаг.

— Пьяна, пьяна. Послушай, мне нелегко отказываться,поверь. Но если завтра ты не передумаешь — когда протрезвеешь, — тогда ипоговорим.

Он снова наклонился и поцеловал меня. Я попыталась обнятьего, но он опять вывер??улся из моих рук.

— Уймись, девушка, ?? поддразнил меня он, пятясь всторону своего коридора.

Я сердито уставилась на него, но он лишь рассмеялся,повернулся и ушел. Моя злость угасла, и я удалилась к себе в комнату с улыбкойна лице.

На следующее утро я красила ногти — нелегкая задача с такимчертовским похмельем, — когда в дверь постучали. Лисса ушла раньше, едва япроснулась, поэтому я, пошатываясь, пошла к двери, стараясь не испортить лак наногтях. В коридоре стоял служащий отеля, в руках его была большая коробка.Слегка сдвинув ее, чтобы иметь возможность меня видеть, он сказал:

— Я ищу Розу Хэзевей.

— Это я.

Я взяла у него коробку, большую, но не тяжелую. Торопливопоблагодарила и закрыла дверь. Может, нужно было дать ему на чай? Ох, ладно! Ясела на пол и поставила коробку рядом. Маркировка отсутствовала, коробкаоклеена обычной упаковочной лентой. Я нашла ручку и начала протыкать ленту.Преуспев в этом, открыла коробку и заглянула внутрь. В ней были духи.

По крайней мере, тридцать маленьких флаконов с духами. Онекоторых я слышала, о других нет. Диапазон от безумно дорогих, из тех, чтопредпочитают кинозвезды, до дешевых, которые мне приходилось видеть в аптеках.«Вечность». «Ангел». «Ванильные поля». «Нефритовый цветок». «Майкл Коре». «Яд».«Гипнотический яд». «Яд целомудрия». «Светло-голубой». «Мускус Юпитера».«Розовый сахар». «Вера Ваш». Один за другим я вытаскивала флаконы из коробки,читала названия и нюхала содержимое.

Я проверила таким образом почти половину флаконов, когда доменя дошло: это от Адриана.

Уж не знаю, как он сумел организовать их доставку в отель встоль короткое время, но, как известно, деньги могут все. Тем не менееподобного рода знаки внимания от богатого, испорченного мороя по-прежнему меняне интересовали; по-видимому, он не улавливает посылаемых мной сигналов. Ссожалением я начала убирать духи в коробку… но потом остановилась. Конечно, яверну их… но ведь не будет вреда, если я просто понюхаю остальные?

И снова я стала вытаскивать флакон за флаконом. Некоторыепросто нюхала, сняв крышку, другими прыскала в воздух. «Интуиция». «Дольче иГаббана». «Шалимар». «Маргаритка». Один за другим ароматы обрушивались на меня:роза, фиалка, сандаловое дерево, апельсин, ваниль, орхидея…

К тому времени, когда я закончила, нос практически вышел изстроя. Все духи предназначались для людей, у которых обоняние слабее, чем умороев и даже дампиров, так что для меня они оказались очень сильны. Адриан,видимо, понимал, что с меня хватит просто чуть-чуть разбрызгать духи. От всехэтих флаконов голова закружилась, а что на моем месте испытал бы морой… это неподдается воображению. Сенсорная перегрузка отнюдь не уменьшила головную боль,с которой я проснулась.

На этот раз я отправила в коробку все флаконы, задержавшисьлишь на том аромате, который мне действительно очень понравился. Язаколебалась, сжимая красный флакон в ладони. Открыла его и снова понюхала.Свежий, нежный аромат. В нем ощущался какой-то фрукт или ягода — но незасахаренный и не сладкий. Я уже когда-то нюхала его… похожие духи были у однойдевушки в моем общежитии. Она говорила мне название… подобие вишни, но острее…А-а, смородина! Флакон источал тот же аромат, смешиваясь с каким-то цветочным.То ли ландыш, то ли еще что-то — я не могла определить. Как бы то ни было, этасмесь заворожила меня. Нежный аромат… но не слишком. Я прочла название.«Любовь. Любовь».

— Подходяще, — пробормотала я, думая о том, какмного любовных проблем одолевали меня в последнее время.

Как бы то ни было, я оставила себе этот флакон и упаковалаостальные.

С коробкой в руках я спустилась вниз к портье и взяла у негоупаковочную ленту, чтобы снова заклеить коробку, и выяснила, где находитсякомната Адриана. По-видимому, Ивашковы занимали практически целое крыло. Ононаходилось недалеко от комнаты Таши.

Ощущая себя курьером, я пошла по коридору и остановиласьперед дверью Адриана. Не успела я постучать, как она открылась. На пороге стоялАдриан. Он выглядел удивленным, как, впрочем, и я.

— Маленькая дампирка, — сказал он радушно. —Вот уж кого не ожидал увидеть здесь.

— Я возвращаю вот это.

Не успел он возразить, как я сунула ему коробку. Оннеуклюже, слегка пошатнувшись от неожиданности, подхватил ее, отступил нанесколько шагов и поставил ее на пол.

— Не понравились? — спросил он. — Хочешь,достану еще?

— Не присылай мне больше подарков.

— Это не подарок. Просто услуга. Что за женщина безсобственных духов?

— Больше так не поступай, — твёрдо повторила я.

Внезапно голос позади него произнес.

— Роза? Это ты?

Я заглянула ему за спину. Лисса.

— Что ты здесь делаешь?

Из-за головной боли этим утром я заблокировала себя от неенасколько смогла. В нормальных обстоятельствах я мгновенно поняла бы, что оназдесь, едва приблизившись к комнате. Сейчас я снова открыла себя Лиссе ипочувствовала ее шок. Она не ожидала увидеть меня здесь.

— Что ты делаешь здесь? — спросила она.

— Девушки, девушки! — поддразнил Адриан. — Нестоит сражаться из-за меня.

Я сердито посмотрела на него.