— Да. Неплохую.

Вик ухмыльнулся, и на какую-то страшную секунду я решила,что он прочитал мои мысли. Но улыбался он вовсе не поэтому.

— Ты чувствуешь?

В воздухе заметно похолодало. Я обхватила себя руками.

— Да.

Никаких ледяных кристаллов. Никакого инея на окне. Никакихвнешних проявлений. Я просто знала, что секунду назад мы с Виком были одни, атеперь с нами есть кто-то еще.

Сначала я растерялась. Почему это не так внезапно и жутко,как все предыдущие появления призраков? Призраки не прокрадываются тихонько вуголок комнаты — они пробивают себе путь ледяными кинжалами. В академии «Вечнаяночь» это происходило именно так.

Стоп. Школа была построена так, чтобы отпугивать привидения,в ее стены и балки вмонтированы железо и медь — металлы, которых призракибоятся. И хотя они смогли проложить себе путь внутрь, это было для них нелегко.Может, ледяные сталактиты и колеблющийся голубовато-зеленый свет — просторезультат этих усилий? Может, в таком месте, как это, в обычном доме, призракине прибегают к подобным драматическим эффектам?

— Эй, привет! — весело произнес Вик. — Это мой друг Бьянка.Она немножко поживет внизу, в винном погребе, с Лукасом, тоже моим другом. Ониклассные, тебе понравятся. — Такое впечатление, что он представлял нас приятелюна вечеринке. — Они нервничают, особенно Бьянка, потому что ей уже приходилосьсталкиваться с привидениями. Но ничего личного, ладно? Я просто хотелудостовериться, что вы, ребята, подружитесь.

Разумеется, никакого ответа не последовало. Мне показалось,что свет в одном углу чердака сделался немного ярче, может даже, немногоголубее, но разница была ничтожной, почти незаметной.

И тут я ее увидела.

Не глазами. Скорее это походило на воспоминание,захлестнувшее с такой силой, что я перестала различать то, что находилось прямопередо мной. Девушка-призрак возникла у меня в сознании, та самая, из моихснов. Это и есть привидение Вика? Ее короткие светлые волосы казались почтибелыми, а черты лица были заостренными.

«Можешь остаться, — сказала она. — Никакого значения это неимеет».

И видение исчезло. Вздрогнув, я заморгала, пытаясь прийти всебя.

- Ого!

— Что случилось? — Вик оглядывал комнату, будто мог в нейчто-нибудь увидеть. — Ты на несколько секунд как будто ошалела. С тобой всенормально?

Что призрак имел в виду?

Однако того ужаса, как при предыдущих встречах с привидениями,я не испытывала. Девушка-призрак не проявила никакой враждебности, не шепталаничего вроде «прекрати», или «наша», или еще чего-нибудь в этом роде. Или ейнравился Вик так же сильно, как она ему, и ради него она готова нас не трогать,или обсидиановый кулон и вправду надежная защита.

Вик, внимательно вглядываясь в мое лицо, спросил:

— Ну?

— Мы можем тут остаться, — улыбнулась я.

У нас с Лукасом появился дом, пусть и ненадолго.

Вик отвез нас обратно в отель и прежде, чем они с Ранульфомуехали, сбегал к банкомату и дал мне обещанные шестьсот долларов — стопкубанкнот, которые я сунула в сумочку. Еще он вручил нам ключи и назвал код,чтобы отключать сигнализацию в винном погребе. На прощание я обняла Викакрепче, чем обнимала кого-либо в своей жизни.

По дороге к отелю Лукас ни разу не улыбнулся. Онразговаривал с Виком и Ранульфом, благодарил Вика за пристанище, но совсем незамечал меня. Пока мы занимались делом, он сдерживался, но был мрачнее тучи.

Мы молча поднялись наверх в лифте. Напряжение нарастало скаждой секундой. Перед моим мысленным взором то и дело возникал Эдуардо,умирающий от руки миссис Бетани, я снова и снова слышала тот тошнотворныйхруст.

Когда мы вошли в номер, я думала, что Лукас тут же начнеткричать на меня, но он промолчал. Прошел в ванную и начал мыть лицо и руки,причем тер их так сильно, будто хотел содрать кожу.

Когда он начал вытираться, я не выдержала.

— Скажи хоть что-нибудь, — попросила я. — Что угодно. Наорина меня, только не молчи вот так.

— А что ты хочешь от меня услышать? Я говорил тебе — непользуйся электронной почтой. А ты просто наплевала на мои слова.

— Ты не говорил почему. — Он сердито глянул на меня, и японяла, что это звучит жалко. — Я понимаю, что это не оправдание...

— Я много месяцев назад сказал тебе, что наши электронныеписьма могут выследить! Неужели ты думаешь, что я не писал тебе в прошлом годупросто потому, что не хотел? Неужели одного этого не хватило, чтобы понять: нато есть важные причины?

— Ты на меня кричишь!

— О, извини. Я не хотел принимать слишком близко к сердцутакой пустячок, как гибель людей!

Вот тут на меня со всей силой обрушилось чувство вины.Ничего подобного я не испытывала с той ночи, когда миссис Бетани напала наЧерный Крест. Я снова ощущала запах дыма, слышала крики. Видела, как миссисБетани злобно поворачивает голову Эдуарде, как из его глаз исчезает свет и он,мертвый, падает на землю.

Я вылетела из номера, чувствуя, как слезы обжигают глаза. Вэту минуту я не могла видеть гнева Лукаса, хотя и заслужила его. Собственныеугрызения совести были более сильным наказанием, нежели мог придумать кто-тодругой. Мне нужно было остаться одной, выплакаться, но куда я могла пойти?

Хватаясь за перила лестницы, я мчалась наверх, слыша, какэхом отдаются мои рыдания. Я не знала, куда бегу, просто хотела скрыться отсвоих переживаний. Домчавшись до крыши и поняв, что дальше бежать некуда, япошла к бассейну. В «лягушатнике» плескались какие-то детишки, но та сторона,где глубоко, оказалась полностью в моем распоряжении. Я сбросила шлепки, опустилав воду ноги, уронила голову и негромко заплакала — и сидела так до тех пор,пока не кончились слезы.

В сумерках кто-то сел рядом со мной. Лукас. Я все еще немогла заставить себя посмотреть ему в глаза. Он расшнуровал башмаки и тожеопустил ноги в волу. Пожалуй, это был хороший знак.

Лукас заговорил первым:

— Я не должен был кричать на тебя.

— Если бы только я представляла, что может произойти... чтомиссис Бетани сумеет нас выследить и нападет... я бы в жизни не послала тописьмо, клянусь.

— Я понимаю. Но ты могла послать простое письмо. ПопроситьВика позвонить родителям. Много чего еще. Если бы ты хорошенько подумала...

— А я не подумала.

— Нет. — Лукас вздохнул.

Моя недальновидность дорого стоила Лукасу, а некоторым изохотников Черного Креста стоила жизни. И хотя многие из них были простофанатиками, они не заслужили такой смерти. Это все из-за меня.