Подготовка к спасательной операции прошла с таким напряжением и хлопотами, что оставалось только удивляться, как она вообще подступила к финалу.

Ко всему прочему еще и письма из странных линий успели расшифровать. Частично, правда, материала не хватало, но все-таки. В этих письмах некие инопланетяне, дающие свои, но только им понятные координаты своей вселенной и называющие себя «санитарами космоса», предупреждали о немалой опасности, проживающей в недрах. Хотя перевод не мог блистать совершенством, но это вот слово «проживающей» несколько насторожило ученых. Зная про аборигенов, можно было заподозрить их в попытках напугать пришельцев с иных галактик, но здравый смысл преобладал в рассуждениях, и Тител Брайс во время завершающего инструктажа обратил на эти письма особое внимание.

– Мы даем вам несколько автоматических дешифраторов, которые при нахождении подобных посланий уже легко на базе имеющегося анализа проведут конечную вычитку имеющихся и перевод новых писем. Но уже ясно, что внутри могла таиться или некая болезнь, или некое опасное существо. Ведь недаром на планету заглянули исследователи с таким звучным определением. Поэтому постарайтесь, находясь в толще массива, забрала сюртуков не открывать до полного выяснения обстоятельств. Ну и выжигайте все, что шевелится или летает по воздуху.

Инструкции были приняты, хотя работать пришлось в начальной стадии операции только одному, пусть и большого размера, но все-таки человеку. Ведь баюнг расположением внутренних органов ничем не отличался от хомо сапиенс.

Шу’эс Лав с тяжеленными карликовыми танками намучился как никогда в жизни. Даже в несколько облегченном состоянии они оказались такими нетранспортабельными через межмирское пространство, что можно было надорваться. С воина древности сто потов сошло, пока он забросил пятнадцать наиболее тяжеленных объектов на раскаленную планету. И только потом, облачившись в свой сюртук с системой охлаждения, он начал доставку комплектующих батарей и боезапаса для самоходного оружия. Следующими пошли более легкие устройства, часть которых грузилась на танки, а часть отправлялась к горам самостоятельно. Хотя вес самоходных разрушителей со щупальцами-манипуляторами, геологических роботов и некой универсальной, многопрофильной тележки под названием робот-катун тоже были на пределе по шкале грузоподъемности. И только напоследок были переброшены заплечные ускорители и армия живой силы по утвержденному списку: графиня Александра Светозарова – одна штука; пегас Вихрь – один штук; наездница, тоже графиня и тоже Светозарова, но уже Елена, – одна штука; барон Курт Вайсон, знаменитый воин не менее знаменитой группы боевиков «Третья», – тоже один штук.

В итоге ходок пришлось великану сделать невероятное количество: более двухсот. Себя он утешал только тем, что приговаривал:

– Ничего, ничего! Обратно все эти железяки пусть сам граф и переносит!

Самое легкое и приятное в этой изнурительной работе оказалось перенести пегаса. Его и в самом деле только и следовало взять за узду возле самой головы и шагнуть вперед. Умное животное, а скорее всего, даже полуразумное (если не больше!) синхронно шагнуло вместе с Торговцем, а оказавшись в раскаленном мире Огненной Патоки, тут же окуталось еле заметным облачком какого-то защитного поля и стало терпеливо дожидаться свою хозяйку.

Вернее, не хозяйку, а подругу, если судить по тем отношениям, которые сложились между Вихрем и Еленой. Если она чего-то хотела, то вначале долго доводила свои просьбы посредством слов и эмоций прямо на ухо крылатому чуду, потом тот раздумывал и отлично понимаемым фырканьем либо соглашался, либо показывал, почему он этого не хочет. Фырканье, конечно, нельзя было назвать неким языком пегасов, между собой они общались практически беззвучно, но как метод общения с человеком, тем более ощущающим этот язык эмоциями, подходил прекрасно.

К слову сказать, никакого иного способа управления, кроме уговоров, пегас не признавал. Та же уздечка кардинально отличалась от подобной, применяемой на лошади. Никакого мундштука с грызлом, мешающего пегасу во рту или ограничивающего его свободу. Лишь красивые, изукрашенные несколькими каменьями ремешки, которые только подчеркивали изысканный облик благородного животного и являли единый комплект с уникальным по отделке нагрудником, да и всей подпругой в целом. Ну и сами поводья только и служили для лучшего удержания наездника в седле.

Что еще позволил погрузить на себя Вихрь, да и то лишь после объяснений Елены, так это переметные сумы с оружием и двухдневным сухим запасом провизии для себя. Оружие подбиралось лишь то, которым за последние недели сестра Дмитрия научилась управляться в полном объеме. Причем не только по графе «разборка – чистка», но и по умению поражать даже движущиеся цели. Здесь уже вся заслуга в обучении принадлежала двум людям: барону Курту Вайсону и мастеру-оружейнику, который заправлял замковым арсеналом и относящимися к нему многочисленными тирами. Причем в обучении этими двумя прославленными воинами использовались структуры закрепления навыков, созданные не кем-нибудь, а самим Верховным целителем. Подобные артефакты имелись не у каждого императора мира Зелени.

Все воины мини-армии имели по две свирели, блокирующие ментальное воздействие на разум, основную и дублирующую. Так что главного врага, вернее, его ментальной атаки никто не боялся. Для защиты от физической опасности извне, газов и яда тела были облачены в пуленепробиваемые сюртуки и оснащены заплечными ускорителями. Даже великану, весящему за двести пятьдесят килограммов, успели сделать синхронизированный тандем из двух устройств-носителей, оставленных хаерсами в подарок своему спасителю. Оружие и его разнообразие тоже являлось бы причиной для острой зависти любого боевого подразделения. То есть суммарная ударная сила отряда выглядела очень внушительно.

Чего нельзя было сказать про моральный дух и взаимопонимание в самом отряде между его членами. И главным яблоком раздора все-таки была именно Елена. С ее участием в экспедиции спасения Александра так и не согласилась окончательно. Вначале она, во время все того же подведения итогов, поругалась сильно на эту тему с Тителом Брайсом.

– Что вы себе ни думайте и ни измышляйте, – повторяла графиня в споре неоднократно, – но слабый воин в отряде – это обуза и опасность для всех. А про пегаса я вообще не говорю: ему в недрах совсем делать нечего!

Разгневанную воительницу, правда, уже с некоторой деликатностью, но твердо поддержал и Шу’эс Лав. Уж он-то лучше всех остальных представлял, куда они отправляются и чем может грозить малейшая несогласованность в действиях между товарищами в одном строю.

– Если уж на то пошло, – утверждал он, – то лучше я прыгну в Лудеранский лес и спрошу у других баронов из «Третьей», не желают ли они немного размяться. Честно говоря, с ними мне будет гораздо спокойнее.

Единым фронтом против таких несправедливостей встали сам барон Вайсон, питающий к сестре Торговца неоднозначные чувства, сама Елена и непосредственно Тител Брайс, слово которого в конце концов и оказалось решающим. Понятно, что немца, при всем к нему уважении, в расчет не принимали. «Что взять с влюбленного, который стал почти тенью недавно спасенной из неволи женщины?» Его только стоило пожалеть и посочувствовать искривлению в мозгах. Кстати, по поводу тех самых мозгов Александра проходилась, нисколько не стесняясь.