– Подождите благодарить, я еще не купила ничего. Вдруг вам не понравится цвет, который я выберу.

– Я думаю, что вы сделаете правильный выбор.

– Инга!

– Что?

– Не торопитесь с разводом!

– Я и не собиралась.

– Все равно не торопитесь, – старушка сделала глоток бренди и взглянула на Артемьеву с неподдельной любовью и добротой. – В любви не бывает лжи, иногда случаются ошибки из-за отсутствия знания, но это не должно омрачать ощущений, это не ложь. В этом – вся соль.

– Что вы имеете в виду?

– Сейчас солнце, а через час гроза и дождь. В любви как в погоде… никакой предсказуемости… Простите, голубушка, мне, по-моему, пора заканчивать с бренди. Счастливого рандеву!

– Спасибо. Я вернусь утром, – Инга неторопливо вышла в холл и направилась к лифту. Она чувствовала, что старушка осуждает ее, хоть и говорит обратное. Но это было уже неважно. Плотников едет в Сиену, и менее чем через час они увидятся, а все остальное не имеет никакого значения. Сегодня точно. Может быть, завтра и послезавтра Артемьева пожалеет о своем решении, но в эту минуту ей хочется согрешить в неизвестном отеле на незнакомых простынях, которые даже нельзя будет взять на память о своем коротком и быстротечном счастье.

Женщина шла по улице. Каблучки целовали серый тротуар. Слышались звуки грома. «Дождь бы сейчас не помешал, – подумала Инга. – Такая дикая жара! Хочется воды в раскаленный полдень!» На ее горячее тело упали несколько дождинок, а затем с небес посыпался местами теплый, местами прохладный ливень, от которого Артемьева укрылась в подъехавшем автобусе.

Отель, в котором Плотников забронировал номер, расположился неподалеку от центральной и самой главной площади Сиены Пьяцца-дель-Кампо. В этой величественной средневековой части города находится знаменитый Фонтан Радости, над оформлением которого в 1412–1419 годах трудился скульптор Якопо дела Кверча.

Инга прибыла на место встречи раньше Романа. Она выпрыгнула из автобуса прямо в огромную лужу перед отелем. На ресепшене ее встретила молодая улыбчивая итальянка и вручила ключ от комнаты. Артемьевой незамедлительно захотелось принять душ, чтобы смыть с себя остатки ливня. Первым делом она прошла в ванну и открыла кран. Она скинула с себя влажную одежду на кафельный пол и встала в теплую воду, прибывающую с каждой секундой. Инга воспользовалась дешевым гостиничным шампунем и мылом. Струйки воды текли по ее нагому телу и ныряли в ванну. Пышная пенка собиралась на поверхности и гладила упругие щиколотки. Артемьева торопливо накинула белоснежное полотенце на влажные плечи. Она подсушила волосы феном и легла в постель. Только сейчас Инга обнаружила, что не взяла с собой косметичку, это стало для нее маленькой трагедией.

Неверная жена старалась лежать неподвижно, чтобы сбить накатившее смущение. Сердце билось учащенно. Она волновалась как перед первой брачной ночью, а когда в дверь постучали, то ей на секунду показалось, что сердечный мускул перестал сокращаться. Артемьева встала из простыней и совершенно обнаженная направилась к двери.

Плотников ввалился в номер с двумя бокалами и бутылкой шампанского.

– Сейчас нам принесут ягод и подставку со льдом для напитка, – вот что первое услышала от него Инга вместо «здравствуй». Мужчина поставил все, что было в его руках, на тумбочку возле кровати и довольно крепко прижал Артемьеву к себе.

– Я очень скучал, Ингуля. Я думал, что не доживу до нашего свидания.

– Я тоже, – неверная жена не хотела, чтобы он отпускал ее, и жалась к нему как можно ближе и сильнее.

Роман гладил прохладными ладонями ее горячие от постели ягодицы. Она вздрагивала от каждого прикосновения как от ласкового и пушистого птичьего перышка.

– Мне нужно принять душ, – сказал Плотников.

– Не надо душа. Позже. Возьми меня прямо сейчас, – попросила Инга и посмотрела в его черные зрачки жалобными и просящими глазами. Так смотрит щенок на своего хозяина, когда последний забывает его покормить или потискать в каждодневных заботах и беготне.

Плотников послушался. Он сделал то, о чем его попросила Инга, стоя, даже не снимая ботинок и ремня. Ей хотелось почувствовать любовника в себе. Лоно пульсировало: эти пульсации были похожи на выстрелы и сердечные удары одновременно. Мужчина оставался в ней не дольше чем сорок – сорок пять секунд, затем он вышел и, как ни в чем не бывало, спросил:

– Хочешь шампанского?

– Хочу.

– Что-то ягод не несут, а обещали.

– Включить телевизор?

– Включи.

Инга нажала на кнопку пульта и села на кровать, прикрывшись тонким одеялом:

– Как у тебя дела?

– Нормально. Только замотался страшно. Наплыв туристов очень большой сейчас. С одной стороны, меня это радует, с другой – утомляет. Как ты сама поживаешь? Как муж?

– Потихоньку. Собирается в Москву.

– Собирается, а никак не соберется. Когда ты приедешь ко мне? Лия покоя не дает, скучает, интересуется тобой.

– Я понимаю. Давай потерпим недельку. Всего ничего осталось.

– У нас есть другой выход?

– Нет, – Артемьева улыбнулась.

– Значит, будем терпеть, – Плотников передал ей бокал, наполненный шампанским.

Любовники переглянулись. Пузырьки всплывали на поверхность и щекотали губы Инги.

– Ты думала обо мне, хотя бы изредка? – Рома погладил ее по руке.

– Постоянно, – Артемьева была сейчас предельно честной и откровенной с ним. – А ты?

– Если не постоянно, то несколько раз в день точно. Особенно перед сном, – Плотников тоже не обманывал. Он действительно думал об Инге меньше, чем она о нем. Возможно, это обстоятельство объяснялось тем, что Роман имел меньше свободного времени, почти круглосуточно работал, а Артемьева бездельничала и гуляла среди виноградных лиан.

– Я все же хочу принять душ, – мужчина поставил свой бокал на столик возле окна и направился в ванную комнату.

Инга проводила его взглядом. Она погладила глазами его затылок, широкую спину, спрятанную под хлопчатобумажной майкой с короткими рукавами, скользнула вниз по джинсам с аккуратными задними кармашками. Впереди их ждала совместная ночь без спешки, страха быть разоблаченными. Артемьева предвкушала свой грех, сладкий, липкий и вязкий, словно мед. Она вспоминала слова, которые услышала от Екатерины Сергеевны перед встречей с Плотниковым.

Неверная жена чувствовала одновременно и колкий стыд и большое солнечное счастье. Инга улыбалась самой себе и пила вкусное шампанское. Артемьева ждала возвращения Ромы с нетерпением. Ей казалось, что у нее в животе расцветают невидимые цветы и журчат прохладные ручейки. Ожидание любви слаще самой любви: женщина прекрасно понимала, что волшебные ощущения вскоре сменит серая опустошенность. Инга осознала сейчас это особенно четко. Шум воды стих, и Плотников вернулся к своей избраннице таким красивым и желанным, каким ранее никогда не был.