при взгляде на Рогана дракон только насмешливо дрогнул длинным носом. Эмоций у Рогана на лице было через край, только относились они не к ожившей истории, а к Йэльфу. — Райнэ, — тем временем светски продолжила Лиса, — Может, пройдёте в зал? Там стол накрыт, прошу! Мы вас ждали!

— А? Да-да… — компания старых знакомых послушно побрела рассаживаться, а Лиса заметалась. И послушать хочется — мочи нет, и того, что она для Дона приготовила, на троих вампиров не хватит! Похватала на кухне молоко, яйца, мёд, взбивалку — и в зал галопом! А там дракона потрошат вовсю, только пух летит!

— Значит, поклялся, да? Да что ты? А просто придти и сказать — никак? А то, что Перворождённые над живой материй властны, в твою умную голову не пришло? — пушил его Йэльф.

— А за лошадей-то что ж сами не взялись, живая материя? — отбивался Ри. — Что ж вы…

— Ты не увиливай! Лошади — дело другое, они на магический фон реагировали, а без фона мы тогда не умели! Теперь бы смогли, и никаких Зверей, уж будь уверен, не наляпали бы! А ты, судя по всему, не фонить давно разучился!

— Как это?.. Ой, бли-ин! — только сейчас Ри понял, что не поставил никаких щитов, и его магический потенциал легко прочтёт любой, даже самый слабый маг. А что подумать можно про такое поведение… спасибо, что сразу не убили. Хам, одно слово. Совсем разучился вести себя в приличном обществе…

— Та-ак. Ты опять что-то забыл? — не предвещающим ничего хорошего голосом поинтересовалась Лиса и грозно уставилась на обескураженного дракона. Она, вообще-то, хотела узнать, как этот самый «фон» отразится на саде, и чего ей в результате от Птички ждать, когда на её любимой груше клюква заколосится, но не успела. Заржали все, даже сам Ри.

— Ты глупый, самоуверенный, а главное — безобразно и вопиюще рассеянный мальчишка, — слегка успокоившись, отчитал дракона Йэльф. — Думаешь — почему мы с Вэйтом здесь? Правильно, Дон решил, что у какого-то мага крышу сорвало, и вызвал. Мы тебя убивать шли, вообще-то. Твоё счастье, что Вэйт тебя по рисунку силы опознал! И тем более удивляет в тебе такое соединение рассеянности с недоверчивостью. Рассказал бы нам всё сразу, не пришлось бы столько времени понапрасну тратить жизнь и силы. Тебе и всего-то надо было — придти к нам…

— Ага, так бы вы мне прямо и помогли бы сотворить новую расу! — вызверился Ри. — Мне, вон, за одних Зверей сколько досталось! А за вампиров вообще чуть не убили, еле спрятаться успел!

— Ой, да что ты? Да уж лучше в драконов преобразовывать, чем в таких, как мы! — всплеснул руками Йэльф. — Ты что же думаешь, это такое уж замечательное состояние? Да, я безумно тебе благодарен за то, что в результате моя Тали до сих пор жива, и даже светится, но я мёртв! Мёртв, понимаешь? Не здесь, — постучал он пальцем по голове, — а вот тут, — прижал он руку к груди. — Я неполноценен! Я это знаю, я это чувствую каждый день, каждую минуту! Спроси любого ле Скайн — и он тебе скажет, что он — нежить! Да, ни дискомфорта, ни сожалений по этому поводу мы не испытываем, как и ординары — но, в отличие от них, мы это осознаём! Очень хорошо осознаём, уверяю тебя! Я не прав? — повернулся он к Дону. Тот серьёзно кивнул. — Вот! — поднял палец Йэльф. — Да, кровь кормлецов не навязывает нам эмоций, у кормлецов их попросту нет и, спасибо святой Афедоре, за счёт этого нет опасности, что гормональная атака чужой крови заставит нас охотиться, а потом думать, что делать с «плодами» этой охоты. Да, есть масса придурков среди людей, которые к этому состоянию стремятся — вечная жизнь, способности, романтика, и так далее. Но они и есть придурки, понимаешь, детка? А те, кто хоть чуть поумней, от поднятия отказываются, даже если предложить! Потому что это — не жизнь! Это не-жизнь, а мы нежить! А, да что теперь… — махнул он рукой. Роган вздохнул, остро сочувствуя. Нежить, да. Но до чего же здорово, что она… он… да наплевать! Здорово, что эта нежить есть, и Роган её видит. Просто видит и слышит — и этого вполне достаточно, чтобы быть абсолютно счастливым!

— А теперь всех в драконы! — бодро заявила Лиса, ставя перед ними новые вампирки с молочной смесью. — Что-о? — оглядела она онемевших вампиров. — Он затем и пришёл. Получилось у него! А вы не поняли? Только, чур, я первая! — воинственно подбоченилась она, задрав нос, и энергично погрозила пальцем: — А вы потом! Это мой заказ был, между прочим, я целых двадцать лет мечтала… Да что-о? Что я такого сказала-то? Я вам клоун, что ли? А ещё Старейшины! Что вы ржёте-то?

— Мы… мы очень рады, что с тобой познакомились! — еле выговорил древний Старейшина Вэйтэльф, которого заявка насчёт целых(!) двадцати лет ожидания повергла в весёлость, граничащую с истерикой. Йэльф усиленно закивал, и Лиса ещё больше удивилась. Они не врали! Сумасшедшие, чесслово!

Роган сбежал от словесной баталии на крыльцо. Тихая гладь озера чувств, вдруг образовавшегося у него в душе, наполняла его неведомым доселе светом и заставляла складываться мышцы лица незнакомым для них образом, в удивлённую и кроткую улыбку. Безграничный покой наполнял его до краёв, а перед глазами стоял Йэльф. Вот так он смеётся, а вот так хмурится. Вот так смотрит, поворачивает голову, садится, встаёт, ходит. Невероятно! А ведь мог бы так и не увидеть никогда! Роган неверяще покачал головой. Надо же! Вот это как, оказывается? Он улыбнулся своим мыслям. Нет, он, конечно, никому ничего не скажет, просто у него теперь это есть! И никто не отнимет, это только его, и хорошо, что только его, по крайней мере, никто не испортит, даже сам Йэльф. Ему же не надо от него ничего, даже видеть не надо, он и так стоит перед глазами — достаточно просто знать, что где-то там живёт вот такое невероятное существо. И ехидно говорит кому-нибудь, как поёт: «Ой, да что ты?», и головой при этом поводит, вот так. Роган представил и тихо засмеялся от удовольствия. Как здорово! И ещё… ещё ему абсолютно всё равно, что с ним самим будет дальше. Главное с ним уже произошло, он это откуда-то твёрдо знал. А остальное не важно. В драконы? Можно. Легко! Нет, рассчитывать на что-то просто наивно: от Дона