дала ему выспаться. Возможно сейчас он наверстывает упущенное и отдыхает в своем доме.

В душе провожу не меньше часа, расслабляюсь в горячей водичке, более и менее возвращаясь в нормальное состояние. Накидываю на себя махровый халатик, и быстро просушиваю волосы феном.

В комнате меняю постельное белье на свежее. Сегодня — день стирки.

После того, как загружаю и включаю стиральную машинку, иду на кухню, и без каких-либо особых надежд заглядываю в холодильник. Честно говоря, не помню оставляла ли там хоть что-то из съестного.

Очень удивлена, потому что полки загружены продуктами на любой вкус. Несколько видов сыров, ветчина, овощи, фрукты, молоко, сок, йогурты. Ставлю чайник и на столешнице обнаруживаю пергаментный пакет. Внутри — свежий хлеб и парочка булочек с маком и изюмом.

Ммм, это же моя отрада. Они из любимой пекарни, расположенной недалеко от дома.

Ой, я прям обе хочу! Аромат божественный и я, не дожидаясь чая, голодно вгрызяюсь в мягкую сдобу, не замечая, что дверь кухни отворяется и входит Антон.

— Вкусно? — спрашивает, растягиваясь в кривой ухмылке.

Я поворачиваюсь, распахивая глаза шире, а произнести ничего не могу, щеки вздуты, как у морской свинки, в руках — по булочке, каждую из которых я уже с особым блаженным смаком надкусила.

Он, наверное, купил нам к чаю, одну мне, вторую — себе.

— Ооо, мне та-ак стыфно, — протягиваю ему одну из надкусанных булочек. — Ты, наферное, тоше хотел?

Он смотрит на мои набитые щеки, потом на отгрызенную булку, которую я держу у его лица, и вместо ответа почему-то начинает смеяться. Голову опускает, ладонью своей широченной прикрывается, и реально угорает надо мной. Я заливаюсь яркой краской. Не сомневаюсь, у меня очень глупый вид.

— Нет, это все тебе, — говорит, вдоволь посмеявшись. — Знал бы, что так понравится, больше бы принес.

Я молча отворачиваюсь и продолжаю лакомиться. Выгонять его прямо сейчас мне, почему-то, не хочется. Не то, чтобы мне было как-то неловко все ему высказать и послать его на все четыре стороны. После всего, что он сделал, это определенно было бы разумным и самым верным решением. И от его заботы мое сердце не смягчилось, я абсолютно ему не верю, но мне так одиноко.

Я все никак не могу отогнать свои настойчивые переживания по поводу отца. Что-то явно не так. Как бы он не был занят, он всегда находил время, чтобы позвонить или написать мне сообщение. Если он в командировке — всегда писал мне утром, перед работой. Неужели, настолько нагружен? Пока что не буду себя накручивать, возможно, вспомнит обо мне перед сном. Но мне нужно отвлечься, а Антон умеет отвлекать.

Как только чайник закипает, планирую налить нам кофе, но он меня опережает. Вновь начинает хозяйничать на моей кухне.

— Садись, я сам, — кивает мне на стул. — Отдыхай, я все сделаю, Варь.

Закатываю глаза, и присаживаюсь. Нашелся мне тут, добряк. Правда, что ли, рыцарем моим себя возомнил. Да только я уже все о нем выяснила, и доверие полностью исчерпано.

— В понедельник, как бы я себя не чувствовала, пойду в школу, — повторно сообщаю.

Антон ничего не отвечает, во всю куховарит. Яичницу затеял готовить. Напыщенно взмахивает лопаткой.

— Тебе взбить или оставить желтки?

— Ты можешь не стараться так. Все равно не соглашусь быть твоей, пока тебе не надоест, — парирую я ему в ответ.

— Ты же нагло схомячила мой завтрак, — кивает на последний кусочек выпечки, который я как раз забрасываю в рот, а затем врезает в меня свой острый насмешливый взгляд. — Я еще тоже ничего не ел. Оставишь меня голодным?

— Ты же сказал, что обе мне купил, — уверенности и важности в моем голосе немного убавляется. Нахожусь в замешательстве.

Нет, конечно, я понимаю, что он просто хочет меня смутить. Намеренно дразнит.

И все же начинаю взвинчино бегать взглядом по кухне, лишь бы он на меня не смотрел вот так, в упор. Потешаясь.

— Окей, подловила, — широко улыбается, подходит и взлохмачивает волосы мне на макушке. — Ты очень красивая, знаешь…

Мое сердце делает безумный выпад. Я закашливаюсь, а он отходит назад к плите.

Зачем он сейчас это сказал? Этот парень меня с ума сводит, клянусь.

Так и сижу не двигаясь какое-то время, покрываясь волнующей отчаянной дрожью.

Ты очень красивая…

Я не знаю, почему мое тело так реагирует на этот торопливо брошенный комплимент. Точнее — я знаю, виноваты все мои глупые девичьи чувства к этому придурку. Но мне так хочется контролировать этот процесс. Однако, это трудно, очень трудно.

Меня накрывает знакомое помутнение.

Не в моем вкусе, — вдруг всплывает его давняя фраза, услышанная тогда в комнате. А ведь это он говорил обо мне.

Мне просто интересно наблюдать за твоими реакциями… ты забавная… — следом.

И тогда помутнение спадает.

Я обещала себе не очаровываться больше от него, обещала и буду бороться с собой. Нужно просто спланировать все. Я избегала его почти две недели в школе, и уверена — смогу повторить.

Мои раздумья прерываются, когда Антон ставит передо мной тарелку, наполненную омлетом с помидорами и зеленью, щедро посыпанным сыром. А еще кладет приборы и чашку ароматного кофе.

Беру вилку и приступаю к еде. Боже, это бесподобно, омлет просто тает во рту. Ммм… фантастика! Закрываю глаза от удовольствия.

— Нравится? — интересуется Антон гордо, и в какой-то мере высокомерно.

— Сойдет, — равнодушно пожимаю плечами, проглатывая еду буквально за несколько минут. Еще до того, как он сам начинает есть.

Он посмеивается и непринужденно машет головой. Брови вздергивает.

— Ну да, оно и видно, — коротко бросает, тоже приступая к завтраку.

— Я просто оголодала, — оправдываюсь спокойно. — Организм у меня ослаб после вчерашнего.

— А как сейчас себя чувствуешь, в целом?

— Уже лучше. Спасибо тебе…

На этом мы оба замолкаем, растворяясь в неловкой немой паузе. Временами, пока он ест, я бросаю на него быстрые взгляды. Он себя так уверено чувствует, и его движения такие легкие, но в тоже время такие правильные.

Осанка, жесты, все поведение «Королевское». И ест он красиво, не так торопливо и небрежно, как я. Наслаждается каждым кусочком.

Мне становится не по себе, и я, цепко вцепившаяся в свою чашку с кофе, тоже выпрямляю спину. И плавным движением ставлю кружку на стол. Правда, чуть не опрокинув ее. Да уж, я не принцесса. Впрочем, мне незачем переживать, принцесса, а точнее — королева, у этого парня уже имеется.

— Так… когда у вас с этой… ну… — пока пытаюсь сказать, Антон поднимает на меня глаза, приподнимает бровь в ожидании. Уже