Обездвиживание с помощью дротика – это разрешенный протокол поимки животного, и несколькими годами ранее представители штата в рамках экспериментальной программы перевезли в другие места несколько волков с реки Фортимайл в верхнем Юконе, что в сотнях миль к югу от полуострова Кенай. Кто бы стал жаловаться в данном случае? Волки целы, люди целы – проблема решена.

Однако процесс усыпления с помощью транквилизатора не такое уж простое дело. Препарат очень сильный, ввести правильную дозу в плечо посредством дротика довольно проблематично, и некоторые подверженные этой процедуре животные – от белых медведей до лосей – погибают от стресса, неблагоприятной реакции на наркотик, да и просто от ран, нанесенных дротиком. Как правило, случаи смертельного исхода составляют около одного процента, но иногда происходят непредвиденные ситуации. Животные могут погибнуть во время переезда по множеству разных причин. На самом деле несколько волков, которых перевозили из Фортимайла в Кенай, погибли именно во время транспортировки.

Даже если волка успешно доставят и выпустят, сбросив его в незнакомой местности, в рыхлые весенние сугробы, для него это может означать смертный приговор – если не от голода, так от клыков стаи, защищающей свою территорию от незваного гостя, который и без того уже ослаблен и дезориентирован.

Передвижения и вся дальнейшая жизнь волка, вероятней всего, будут отслеживаться с помощью спутникового датчика на ошейнике, который надевают при поимке животного. Это удобная штука, когда нужно фиксировать перемещения конкретной особи в научных или хозяйственных целях. Но вес датчика, приблизительно в полтора килограмма, по мнению некоторых биологов, лишь осложняет несчастному жизнь. Закрепить дополнительный груз на животном, чье выживание зависит от его скорости и способности скользить по снежному насту, – все равно что марафонцу подвесить пару килограммов камней (в буквальном смысле) во время решающего забега.

При этом надо еще учитывать тот факт, что все полученные данные, особенно в таком широко обсуждаемом деле, непременно станут достоянием общественности, и случайное убийство волка или даже намек на неверные действия вызовет громадный резонанс. Робус резюмировал эту дилемму так: «Множество людей хотят, чтобы волк остался здесь. Для них это фантастическая возможность насладиться общением с миром дикой природы. Если мы попытаемся вывезти или убить животное, то вызовем больше нареканий, чем имеем сейчас. Для нас это в любом случае проигрышная ситуация».

И, наконец, последний рассматриваемый вариант – попытаться приучить волка остерегаться людей с помощью метода, который называется в психологии «обратным обусловливанием», был идеальным с точки зрения биологов и почти не имел рисков. Если говорить на языке обывателя, все очень просто. Высылаются биологи с собакой. Когда волк подходит близко, они стреляют рядом с ним холостыми патронами, которые лишь отпугнут, не причинив физического вреда. Теоретически после нескольких таких эпизодов он должен будет ассоциировать людей и собак с негативным опытом и держаться от них подальше.

В распоряжении департамента было три вида отпугивающих средств: так называемые резиновые пули (не всегда из резины, просто не считающиеся смертельными), мешочки с картечью и шумовые заряды. Все это активно применялось в целях отпугивания, или «обратного обусловливания», диких животных. Резиновые пули, подобно выстрелу дробью, выпущенные из огнестрельного или специального ручного стрелкового оружия, имеют максимальные дальнобойность и ударное воздействие, и потому они далеко не безопасны. Когда подразделения полиции – не важно, в какой стране – стреляли подобными пулями, это приводило к многочисленным летальным исходам и тысячам увечий. А все, что может ранить или убить человека, сделает то же самое и с волком. Несмотря на то что на волков было потрачено не так много резиновых пуль (благодаря их неуловимости и неконфликтности), биолог Марк Макней из Департамента рыболовства и охоты зафиксировал один случай гибели волка от такой пули в канадском Заполярье. Выстрелы мешочками с картечью – крошечной подушечкой с пульками, – которыми заряжается 12-калиберное ружье, гораздо реже приводят к увечьям, но они не очень точны и эффективный радиус применения у них менее тридцати метров. И, наконец, остаются еще шумовые заряды, то есть пиротехнические патроны, которыми выстреливают из ружья, чтобы отпугнуть объект, а не попасть в него.

В статье, напечатанной в газете «Эмпайер», утверждалось, что сдерживающим фактором будет резиновая пуля, хотя Мэтт Робус рассказал мне впоследствии, что это был случай предоставления недостоверной информации, поскольку он не имел права отдать подобный приказ.

В интервью Бартен заявил, что для первой попытки отпугнуть волка он использовал выстрел мешочком с картечью, что и было заснято фотографом Джоном Хайдом. «И я промахнулся, – добавил Бартен с кривой ухмылкой. – Но, похоже, это произвело желаемый эффект… Выстрел явно испугал волка. Не знаю, заметил ли он вообще мешочек с картечью, который приземлился прямо перед ним. Однако он скрылся в лесу, повыл там немного… и исчез, почти не появляясь на протяжении нескольких следующих недель». И хотя впоследствии Бартен обходил озеро несколько раз, он сказал, что больше ни разу не стрелял в волка по одной простой причине: у него не было такой возможности. Стал ли в итоге Ромео благополучно «обратно обусловленным», избегая людей и собак (или только одного Бартена), – этот вопрос остался открытым, тем более с учетом того, что вскоре волк возобновил регулярные контакты со своими многочисленными друзьями, включая Гарри и Бриттен.

Конечно же, некоторые поклонники Ромео были огорчены тем, что волка спугнули, по их мнению, в этом не было необходимости. Они также были обеспокоены тем, что, загнав волка в иные, менее безопасные места, люди подвергли его еще большему риску.

Гарри утверждал, что Ромео был действительно ранен резиновой пулей, вследствие чего стал прихрамывать. (Волк и вправду периодически припадал на переднюю левую лапу весь остаток весны, хотя эта травма могла появиться оттого, что он поскользнулся, поранился об иглы дикобраза или даже попал в капкан, из которого ему удалось выбраться.)

* * *

У меня, как и у большинства тех, кто знал Ромео, были смешанные чувства. Заставив его остерегаться нас, мы, возможно, и поспособствовали его выживанию, но если бы мы не были так эгоистичны, его жизнь могла бы протекать более благоприятно. Будь то мешочек с картечью или резиновая пуля – отпугивание было реакцией властей на инцидент, который мог закончиться гораздо хуже.

Впереди нас ждал, по крайней мере, месяц непростых отношений волка с людьми на озере и в Дредж – вполне достаточный срок для того, чтобы что-то пошло не так. А некоторые разгневанные противники волка только и ждали повода, чтобы настоять на радикальных мерах или даже взять дело в свои руки.

А вдруг Ромео решит, что некоторые собаки – например, представители определенных мелких пород, слишком заносчивые и самоуверенные и часто далеко отбегающие от хозяев, – теперь могут стать для него дополнительным блюдом? И что, если за первым исчезновением последует второе? Повтор подобного происшествия, буквально вслед за первым, может стать приговором для черного волка – и это лишь вопрос времени.