сказать слабым и трусливым, что ваше орудие готово выстрелить, когда потребуется. По правде говоря, капитан Баттлакс, я не думаю, что вы превосходите нас храбростью, чем мыслями и практической мудростью. Поэтому я чувствую себя вполне способным, как президент этой республики, принять вас с учтивостью, подобающей слугам дружественного союзника.

– Очень хорошо сказано, – сказал сэр Фердинандо.

Я поклонился ему.

– А теперь, – продолжил он, – не ответите ли вы мне на один вопрос?

– Хоть на дюжину, если вам угодно их задать.

– Капитан Баттлакс не может долго оставаться здесь с этой дорогой игрушкой, которую он держит запертой где-то среди своих треуголок и белых перчаток. Я могу заверить вас, что он даже не позволил мне увидеть спусковой крючок с тех пор, как я был на борту. Но 250-тонные орудия действительно стоят денег, и "Джон Брайт" должен выйти в море и сыграть свою роль в других частях земного шара. Что вы намерены делать, когда он заберет свой карманный пистолет?

Я немного подумал, какой ответ мне лучше всего было бы дать на этот вопрос, и молчал всего минуту или две.

– Я немедленно приступлю к выполнению закона о Установленном сроке.

Я чувствовал, что моя честь требует, чтобы на такой вопрос я не давал другого ответа.

– И это вопреки желаниям, как я понимаю, значительной части ваших сограждан?

– Пожелания наших сограждан были неоднократно озвучены большинством голосов в Ассамблее.

– В вашей Конституции есть только одна палата представителей, – сказал сэр Фердинандо.

– Одной палаты, по-моему, вполне достаточно.

Я приступил к объяснению теории, на основе которой была сформирована Британульская конституция, когда сэр Фердинандо прервал меня.

– Во всяком случае, вы должны признать, что второй палаты у вас нет для защиты от внезапного действия первой. Но нам не нужно обсуждать все это сейчас. Вы намерены провести в жизнь свой Установленный срок как только "Джон Брайт" отбудет?

– Конечно.

– И вы, насколько мне известно, достаточно авторитетны среди здешних людей, чтобы позволить себе это?

– Я думаю, что да, – сказал я, скромно соглашаясь с утверждением, которое, как я чувствовал, во многом делало мне честь. Но я покраснел из-за того, что это было неправдой.

– Тогда, – сказал сэр Фердинандо, – ему ничего не остается, кроме как взять вас с собой.

Когда я услышал эти слова, меня охватил внезапный шок, который превзошел все, что я когда-либо испытывал. Меня, президента иностранного государства, первого офицера народа, с которым Великобритания была в мире, капитан одной из ее канонерских лодок должен пленить, увезти в спешке непонятно куда и оставить страну неуправляемой, без президента, еще не избранного на мое место! И я, глядя на это дело со своей собственной точки зрения, был мужем, главой семьи, человеком, в значительной степени заинтересованным в бизнесе, я должен был быть уведен в рабство, я, который не сделал ничего плохого, не нарушил никакого закона, который действительно был заметен своей приверженностью своим обязанностям! Никакое противодействие, когда-либо оказываемое Колумбу и Галилею, не могло сравниться с этим по дерзости и притеснению. Я, президент свободной республики, избранный всем ее народом, избранный хранитель ее официальной жизни, – меня должны были похитить и увезти на военном корабле, потому что, черт возьми, меня сочли слишком популярным, чтобы править страной! И это было сказано мне в моем собственном кабинете в палате представителей, в самом святилище общественной жизни, полным румяным джентльменом в черном сюртуке, о котором я до сих пор ничего не знал, кроме того, что его фамилия Браун!

– Сэр, – сказал я после паузы и, повернувшись к капитану Баттлаксу, обратился к нему, – я не могу поверить, что вы, как офицер британского флота, совершите какой-либо акт настолько жестокой тирании и такой вопиющей несправедливости, как тот, который обозначил этот джентльмен.

– Вы слышали, что сказал сэр Фердинандо Браун, – ответил капитан Баттлакс.

– Я не знаком с этим джентльменом, за исключением того, что был представлен ему за вашим гостеприимным столом. Сэр Фердинандо Браун для меня – просто сэр Фердинандо Браун.

– Сэр Фердинандо в последнее время был нашим британским губернатором в Ашанти, где он, как я могу искренне сказать, сыскал лестное мнение у самых разных людей. Теперь он был послан сюда с этой деликатной миссией, и никому нельзя было поручить ее выполнение с более безупречной честью.

Это было просто мнение капитана Баттлакса, высказанное в присутствии самого джентльмена, которого он так хвалил.

– Но в чем заключается эта деликатная миссия? – спросил я.

Затем сэр Фердинандо рассказал всю свою историю, которую, я думаю, следовало рассказать до того, как меня пригласили поужинать с ним в компании капитана на борту корабля. Меня должны были забрать и перевезти в Англию или куда-нибудь еще – или утопить во время путешествия, не имело значения, что именно. Это был первый шаг, который нужно было предпринять для осуществления тиранического, незаконного и в целом зловредного намерения британского правительства. Затем Британульская республика должна была быть объявлена несуществующей, британский флаг должен был быть поднят, а в палатах исполнительной власти появиться британский губернатор! Этим губернатором должен был стать сэр Фердинандо Браун.

Я заплутал в лабиринте изумления, пытаясь разглядеть происходящее со всех сторон. Сейчас, в конце двадцатого века, можно ли было довести угнетение до такой степени, как эта?

– Джентльмены, – сказал я, – вы могущественны. Этот маленький инструмент, который вы спрятали в своей каюте, делает вас хозяином над всеми нами. Оно было изготовлено благодаря изобретательности людей, способных господствовать над материей, но совершенно бессильных перед разумом. Что касается меня, то вряд ли нужно говорить, что это было бы неэффективно. Хотя вы и разнесли бы меня на атомы, из них возникли бы те мнения, которые полностью заставили бы замолчать вашу артиллерию. Но страх перед ней для большинства гораздо сильнее, чем сам факт обладания им.

– Вы можете быть совершенно уверены, что он там есть, – сказал капитан Баттлакс, – и что я могу использовать его так, чтобы наполовину стереть с лица земли ваш город в течение двух минут после моего возвращения на борт.

– Вы предлагаете похитить меня, – сказал я. – Что стало бы с вашим орудием, если бы я похитил вас?

– Лейтенант Кросстрис получил запечатанный приказ и практически знаком с механизмом орудия. Лейтенант Кросстрис – очень доблестный офицер. Один из нас всегда остается на борту, в то время как другой находится на берегу. Он даже не подумает, что уничтожит и меня тоже, выполняя приказы.

– Я хочу заметить, – продолжил я, – что, хотя эта власть находится в ваших руках и в руках вашей страны, ее использование выдает