— Да, нужно поговорить. Ты дома? Я сейчас заеду. В кафешке твоей посидим. Буду минут через тридцать. Я позвоню, когда спускаться.

Таким мрачным сухим тоном. Что, Вадичек, грустишь? Секретутка так и не дала? Столько недель обхаживал: Танюша, Танюша…и всё мимо? Мало я тебе, Вадюша, морду расцарапала. Надо было ещё с ноги добавить. Жаль, Прохоров оттащил. Мерзавец!

* * *

— Мы расстаёмся, Снежанна. Разные у нас приоритеты. Как оказалось.

— Хорошо.

— Что, вот так просто «хорошо» и всё? У меня ещё одна щека неохваченной осталась. Не хочешь, нет?

— Ой, только не надо ёрничать, умоляю! Ты, Вадик, заслужил. К тому же, из-за тебя я ноготь о твою морду сломала. Хватит с меня увечий. Разойдёмся по-хорошему. Мы ведь цивилизованные люди? Тем более, давно назревало…Ты своей Таню-у-ушей мне всю самооценку убил.

— Какой ещё Танюшей?! Мы друг из-за друга расстаёмся. Не сошлись характерами и всё. А с Танькой у меня ничего нет. Это всё твои бабские фантазии, понятно? Устал я от тебя, Снежанна. Походу, и ты от меня. Так что, никто никому ничего не должен.

— Но, по старой памяти-то общаться можем?

— Это зачем ещё?! Если в беду попадёшь и только я могу помочь — конечно, звони. Я помогу. А так — тебе налево, мне направо. Это ясно?

— Вот я как раз и попала. В смысле, не совсем попала. Пока раздумываю только… Кстати! Расскажи мне о твоём Прохорове! Что он за мужик?

— А тебе зачем???!!!

— Да он меня вчера оттащил. Тебя, практически, спас. Потом со мной возился: такси вызвал, до дому проводил. Просто хочу поблагодарить, понял? Я ж его совсем не знаю. Мне теперь перед ним неудобно. Нормальная человеческая реакция! Так что там?

— А, понятно… Ну чё… Нормальный мужик. Порядочный. Характер, правда…

— Что, плохой?

— Плохой бывает маникюр. А у Валерия характер — гранитный монолит. С ним компромиссов не бывает. Всегда видит цель, и к ней идёт. И обязательно доходит. Без рассусоливаний или, там, каких-то вариантов. Хочу только так — только так и будет.

— А семья?… Ну, чтоб неудобно не получилось перед женой. Что её мужу бабы всякие благодарные названивают. Человек меня выручил, себе вечер испортил, а я ему в семью раздор в благодарность принесу.

— Да, вроде, сейчас у него нет никого. Лет семь-восемь назад жена с ребёнком погибли. Автоавария, вроде. Больше ничего не знаю. Наверное, девушка есть. Он мужик-то видный. Плюс, состоятельный. Плюс, не бабник. По клубам точно не гуляет, чтоб баб снимать… Всё у тебя?

— Всё, Вадик. Желаю счастья в личной жизни!..

Так, значит, без семьи и компромиссов? Ещё и, забыла, без баб! Ага-ага…

— Снежинка, детка, ты готова? Я уже поднимаюсь. Открывай.

Стою у двери, как придурочная. Колени подгибаются, манджраж. Да что со мной?! Снежанна, соберись! Плыви по течению. Если у мужика сейчас бзик, лучше ему не перечить. Через неделю праздник, а я — совсем одна. Ни кавалера рядом, ни подруг.

Ну, подруг, допустим, у меня итак никогда не было. Так, временные приятельницы типа Марины — время скоротать. Сколько себя помню, всегда была одиночкой. Девчонки — злые и, часто, подлые. И завистливые, кстати. В общем, одной проще. И нож в спину никто не воткнёт. Потому, что спиной привыкла ни к кому не поворачиваться. Жизнь такая.

А с Валерой — феерический секс. Да и, вроде, нравлюсь я ему. Пока… А для брошенной девушки заинтересованный мужчина — бальзам на душу. И самооценку. Я — дама финансово независимая. Без чужой поддержки не пропаду. Мне от него ничего не нужно, так что, зависимости от него не будет. В любой момент могу сорваться и сделать ручкой… А мужское внимание просто так на дороге не валяется. Тем более, опять же, Праздник…

— Ну, что, Принцесса, где твои пожитки? Карета подана. Что, всего два чемодана???

— Я на неделю-полторы вещей собрала.

— А, и правильно! После праздников подъедем, заберём остальное.

Угу, подъедем. Обязательно подъедем… Обломись!

* * *

В прошлый раз я, как-то, не успела квартиру Прохорова осмотреть. Вообще не до того было. Только спальню и кухню. А квартира классная. Старый фонд. Потолки высокие. Лепнина, камин. Кроме хозяйской спальни, ещё две гостевых. Плюс, кабинет. Гостиная, конечно — огромный зал, в который выходят все двери.

Мебель старинная, тяжёлая. Антиквариат, картины на стенах. Как, блин, в музее. Но обстановка не давит. Видно, что с любовью обставляли. Плюс, конечно, высоченные потолки добавляют «воздуха».

Подоконники широченные — хоть спи на них. Одна из дверей гостиной выводит на крышу соседнего мезонина, часть которой огорожена под террасу. Сейчас здесь, конечно пусто и сугроб. Но, представляю, какая прелесть летом! Бамбуковая мебель, пальмы в кадках… м-м-м… Так, стоп! Какое мне здесь ещё лето?! Размечталась, девочка! Ха-ха-ха!..

Кухня огромная. С современной обстановкой и всякой «бытовухой». Зачем тебе, Валера, такая кухня? Кто на ней готовит?

— Люблю иногда, знаешь ли, на кухне что-нибудь пофантазировать, — как будто прочитав мой немой вопрос, ответил хозяин. — входи, располагайся. Ты теперь — хозяйка.

Угу. На неделю-полторы. Я помню.

— Снежинка, мне надо бы отъехать часа на два-три. Я подумал, тебе как раз будет легче без меня освоиться. Сама разберёшься, где что, да? Чемоданы я в нашей спальне поставил. Потом одну из гостевых тебе в мастерскую переделаем. Ты же, я помню, фотограф? Кстати, составь мне список, что тебе там нужно — мы всё закажем. В общем, я полетел!

Ткнул губами в щёку и выскочил за дверь. Да, Снежка, вот так всё и будет. Он — на работу, а ты — списки составлять… Кстати, о работе!..

— Алло, Ирина? Снимки готовы. Да, шикарные, конечно. У шикарной девушки не может быть обычных фоток. Да, давай. Жду тебя в студии через часок…

Вот так вот! Списки не горят. Не Вы у нас один тут — занятой и важный. У других тоже дела имеются. Так что, если ты, Валера, рассчитывал, что я буду сидеть у тебя дома, борщи варить и полторы недели тебя с работы в окошко выглядывать, то мимо. Съел?

* * *

Сколько он там сказал? Часа два-три? Шестой час уже пошёл. Мог бы, кстати, и позвонить! Не то, что б, его тут ждали… Но из приличия хотя бы. Мол, не волнуйся, милая, я жив-здоров. Всё время о тебе только и думаю. Потому и работа через пень колоду работается. Не могу, дескать сосредоточиться.

Работа! Вот это мило! А кто тебе, дорогая, вообще, сказал, что он на работу полетел?! Может, оценил твою кислую и без энтузиазма мину, решил, что никакого секса, всё равно, здесь не обломится, и полетел к заинтересованным берегам. Конечно! Так и было! А ты, родная, и дальше продолжай из себя обиженную корчить. Такое оскорбление: ночь переспали, и сразу тебя переселили во дворец. А ты здесь своей недовольной рожей картины, блин, все распугала. Вместе с хозяином.