От старшей сестры Кэнди частенько доставалось, пока они росли.

— Да, — ответила Энни. Она сейчас ненавидела весь мир. Сабрина и Кэнди пробыли у нее еще полчаса, пытаясь развеселить ее и вывести из мрачного настроения, но безуспешно. Наконец, подчинившись ее желанию, они ушли, пообещав вернуться, если она позвонит сегодня, или приехать завтра.

По дороге домой сестры только об этом и говорили. Тот факт, что Энни разозлилась, Сабрина была склонна считать хорошим признаком. Свой гнев ей было не на ком сорвать, кроме них. Да и как ей было не гневаться на судьбу, которая одним махом лишила ее матери и оставила ее слепой?.. Судьба обошлась с ней поистине жестоко.

— Как мы поступим с домом? — встревоженно спросила Кэнди. — Что, если она не захочет жить с нами?

— Захочет, — спокойно сказала Сабрина. — У нее нет выбора.

— Печально, — вздохнула Кэнди, снова жалея сестру.

— Да. Вся эта история печальна. Для нее, для папы, для нас. Но мы должны постараться сделать эту ситуацию сносной. И Энни, в конце концов, это поймет, — сказала Сабрина, надеясь, что так оно и будет.

По приезде домой она нашла послание от психоаналитика. Сабрина сразу же позвонила ей, рассказала о том, что случилось, и та согласилась приехать из Нью-Йорка, чтобы встретиться с Энни.

Женщина-психоаналитик практиковала в Нью-Йорке, но в особых случаях она в порядке исключения посещала пациентов там, где они находились. Случай Энни она, по-видимому, сочла особым. Пообещала приехать в среду и была рада слышать, что через неделю-другую сестры переезжают в Нью-Йорк. Сабрина с облегчением услышала, что женщина готова заняться Энни. Судя по голосу, психоаналитик была приятным человеком. Да и хирург Энни очень рекомендовал обратиться именно к ней.

Затем Сабрина отправила послание Тэмми о том, что они взяли дом в аренду. Остальную часть дня она отвечала на телефонные звонки и наводила порядок. Позвонила к себе в офис, потом хозяину о расторжении договора об аренде ее квартиры. Это оказалось несложной процедурой, а когда она объясняла обстоятельства, все проникались к ней сочувствием и предлагали помощь.

В больницу к Энни сестры поехали только на следующий день. Она прогуливалась с медицинской сестрой в коридоре. Вид у нее был нерадостный. Энни почувствовала их присутствие прежде, чем они поздоровались. Она взяла Сабрину за плечо, и они вернулись в палату. Энни выглядела испуганной и старалась не натыкаться на окружающие предметы. Увидев ее в коридоре, сестры с особой остротой ощутили, насколько она беззащитна, словно черепаха без панциря. Вернувшись, она долго молчала, потом кое о чем рассказала. Энни разговаривала с Чарли. Она выглядели очень печальной.

— Он был в Греции и сказал, что его телефон не принимал звонки. — Она чуть помедлила, потом продолжила: — Сказал, что встретил другую. Как это мило. Я уехала из Флоренции менее двух недель назад, и он тогда был безумно влюблен в меня. Но не проходит и нескольких дней, как он встречает другую. Он явно трусил, говоря по телефону. Ему не хотелось разговаривать. Подозреваю, что он и в Грецию с ней ездил. — По щекам Энни поползли две слезинки, и Сабрина осторожно смахнула их.

— Парни иногда совершают мерзкие поступки. Наверное, женщины тоже. Вообще с людьми такое случается. Но с тобой он поступил отвратительно, — сказала Сабрина. Энни даже не подозревала, насколько мерзко.

— Да уж! Я не сказала ему, что ослепла, так что причина не в этом. Но я рассказала ему о том, что попала в аварию, и о смерти мамы. И сказала, что со мной все в порядке. Не хочу, чтобы он меня жалел. Если бы между нами все было как прежде, я бы, конечно, ему сказала. Чтобы он мог сам решать, как быть дальше. Но до этого дело не дошло, потому что он поспешил сказать мне о другой женщине сразу же, как только ответил по телефону.

Слушая ее, Сабрина решила, что так даже лучше. Она правильно поступила, что позвонила и предупредила Чарли. Если бы Энни сказала ему об этом сама, а он бы отверг ее, было бы гораздо тяжелее. А так она думает, что ее просто бросили, как любую другую женщину. Невезение. Мерзкий поступок с его стороны. Но не смертельный удар, который наносит мужчина, который больше не хочет ее потому, что она ослепла. То, что она с ним рассталась, было к лучшему. Он явно не принадлежал к числу надежных парней.

— Мне очень жаль, Энни, — сказала Сабрина, а Кэнди заявила, что в ее жизни еще будут другие мужчины и что этот Чарли, судя по всему, полное ничтожество.

— Не будет у меня больше никаких других парней. Кому нужна слепая? — вздохнула Энни, жалея себя. Сабрина решила не говорить пока о психоаналитике, но была рада ее приезду.

— Будут, вот увидишь, — тихо сказала Сабрина. — Ты все такая же красивая, умная и милая, какой была раньше. Все это осталось при тебе.

— Знаешь, меня, например, всю жизнь бросают, — добавила Кэнди, и сестры рассмеялись. При ее внешности в это никак не верилось. — Многие парни из тех, с кем я встречалась, полные придурки. Они не знают, чего хотят. Сегодня они любят тебя, а завтра хотят кого-нибудь другого. То ли они хотят переспать, то ли просто сходить с тобой на вечеринку. Тебя просто используют.

Сабрина вдруг поняла, что это, наверное, и есть отличительная черта жизни Кэнди. Многие хотят использовать ее. А она слишком молода и пока не может справиться со всем этим. Тэмми тоже нелегко приходится с мужчинами ее возраста и старше. Мужчины в любом возрасте способны причинить немало неприятностей.

— Если послушать вас обеих, то мне приходится радоваться, что я не так молода. Я успела забыть, какими ничтожествами бывают парни в двадцатилетнем возрасте. До Криса я встречалась иногда с настоящими кретинами.

Разговор происходил в шутливом тоне, но Сабрина видела, как глубоко обижена Энни. То, что Чарли так неожиданно бросил ее, якобы променяв на другую, было для нее тяжелым ударом, особенно сейчас. Энни не сомневалась в том, что он именно тот парень, который ей нужен. Она была почти готова переехать в Нью-Йорк ради него. Сабрина не стала напоминать об этом.

— Ничего с тобой не случится, если ты некоторое время поживешь вместе с нами. К тому же это может оказаться очень весело.

— Мне уже ничто и никогда не будет весело, — упрямо твердила Энни.

— Скажи мне это через шесть месяцев, когда ты будешь встречаться с каким-нибудь другим парнем.

— Не будет у меня другого парня, — печально сказала Энни, и они обе поняли, что она в это верит.

— Ладно, — вздохнула Сабрина. — Сегодня четырнадцатое июля, День взятия Бастилии. Держу пари на сто долларов, что через шесть месяцев, то есть четырнадцатого января, ты либо уже будешь какое-то время встречаться с другим, либо начнешь встречаться с ним. Я получу сто баксов, если ты будешь встречаться. Кэнди — свидетель. Так что начинай копить денежки, чтобы расплатиться со мной, Энни.

— И не надейся выиграть, — покачала головой Энни. — Я могу поклясться, что ни через шесть месяцев, ни через шесть лет я не буду ни с кем встречаться.