– Тогда что? – я был готов на любые условия. Хорошо, почти на любые.

Сколько мы были с ним знакомы? Лет шесть, а то и больше. За всё это время он несколько раз вытаскивал мои дела из болота, когда это казалось невозможным. Но сейчас речь шла о куда большем, и нам обоим это было известно.

Рихард вернулся к дивану, прихватив с собой документы, которые я дал ему, как только он приехал, и которые он так и не удосужился посмотреть. Не сделал он этого и сейчас.

– Я подумаю, – кинул на столик. – Для начала кофе. Чёрный, без сахара. И пусть его принесёт хорошенькая горничная.

Я нажал несколько кнопок на аппарате внутренней связи и отдал распоряжение. Рихард всё-таки занялся бумагами, но на это у него ушло не больше минуты. Нахмурившись, он хлопнул листами по колену. Мрачно посмотрел на меня. Это было то немногое, что мне удалось нарыть про мужа Ларисы и сведения о ней самой. Внушительные доходы, хорошая, пусть и не настолько, как у меня, возможность растить дочь. Единственным моим козырем был развод – тогда, после похищения, она настолько жаждала избавиться от меня и всего, что со мной связано, что ушла, прекрасно зная, что Майю я ей не отдам. В тот момент, когда врачи диагностировали у нашей дочери вызванный пережитым стрессом сахарный диабет, она прямо заявила, что больше не может. Не может, чёрт подери! А я должен был отвечать четырёхлетнему ребёнку на вопросы о том, почему её мама больше с нами не живёт.

– Суд это не заинтересует, – Рихард озвучил то, о чём я и сам догадывался.

– Найди то, что заинтересует.

Самолюбивый, циничный и безжалостный, он хищно прищурился. Я смотрел на него в упор.

Дверь открылась после короткого стука, и в кабинет вошла горничная. Самая хорошенькая из всех, что у меня были – с круглой задницей и милым личиком. Я нанял её буквально несколько дней назад, потому как чем старше становилась Пчёлка, тем больше она умудрялась разводить в доме хаос.

– Ваш кофе, – прощебетала она, расставляя чашки. Взгляд Агатова скользнул по её ягодицам, по бёдрам.

– Дай-ка сюда, – позвал он, когда она взялась за вторую чашку.

Я указал ей на гостя, и она поднесла кофе ему. Ладонь его легла на её бедро.

– И что ты дёргаешься? – он усмехнулся. Погладил её по ноге и, забрав свой чёрный, звучно шлёпнул. – Давай, теперь иди отсюда.

Когда она вышла, он сделал глоток.

– У тебя что, нет никого получше?

– Зачем мне? – присел на край стола.

В дверь снова постучали, но на этот раз в кабинет вошла не горничная.

– Прости, – поняв, что я не один, Мирослава замедлила шаг. – Хотела предложить тебе кофе, но вижу, ты уже.

– Так это и есть твоя жена? – вопрос не Мире – мне.

– Познакомься, это Мира, – жестом велел ей подойти, и когда она сделала это, представил уже сидящего напротив сукиного сына, доверял которому безоговорочно и при этом с которым ни в коем случае не хотел бы оказаться по разные стороны баррикад. – Это Рихард, Мира. Рихард Агатов. Мой личный адвокат.

– Мне кажется, он больше похож на личного персонального дьявола, – улыбнулась Мирослава, поймав взгляд Арда.

Тот посмотрел на мою жену, потом на меня.

– А говорил, что нет никого получше, – с усмешкой.

Мирослава обернулась ко мне с непониманием, но объяснять я ничего не стал. Попросил её принести чего-нибудь сладкого. Кофе был крепким, а день отвратительным. Нужно было чем-то разбавить весь этот дёготь.

– Я возьмусь за твоё дело, – когда за ней закрылась дверь, снова подал голос Агатов. – Взамен я хочу быть крёстным.

– Каким ещё, на хрен, крёстным?

– Твоего ребёнка, – этот мерзавец не шутил. – У меня есть всё, а вот крестника нет.

– С чего ты взял, что я собираюсь заводить ещё одного ребёнка?

– Если ты этого не сделаешь, будешь идиотом, – дьявольский блеск глаз. – Лариса у тебя была ничего. Но эта… И не говори, что эта блондиночка понадобилась тебе не для того, чтобы решить проблемы с членом.

– Иди к чёрту, – послал его далеко не в первый раз и сам усмехнулся.

Отчасти, но Агатов был прав. Прав, чёрт возьми.

Глава 36

Мирослава

Почувствовав движение сбоку, я повернулась. Стас присел через кресло от меня, и я сразу же опасливо посмотрела в сторону прохода.

– Если беспокоишься о типе, который таскается за тобой, он в коридоре. Похоже, выясняет что-то важное, – усмехнувшись, бывший муж посмотрел на каток.

Майя уже вовсю рассекала по льду. Порой у меня создавалось впечатление, что чувство страха у этой девочки отсутствует напрочь. Анастасия поправила её, показала, как правильно ставить ногу, и она моментально повторила. Мне нравилось наблюдать за её тренировками. Нравилось видеть её такой оживлённой, и я благодарила небеса за то, что Яков не запретил ей заниматься.

– Помнишь, как ты приходила ко мне на каток? – спросил Стас. – Сидела и ждала меня. Мне все парни завидовали.

– Да никто тебе не завидовал, – вздохнула я.

Как ни пыталась я противиться воспоминаниям, они нахлынули сами собой. И без слов Стаса я, сидя тут, у катка, уже не раз мысленно проживала те дни, когда точно так же прятала руки в рукава куртки за многие сотни километров отсюда. Только на льду тогда была не маленькая девочка и её тренер, а свора голодных до побед мужиков, каждый из которых напоминал богатыря из старорусских сказок. Крепкие, широкоплечие, они гоняли по льду шайбу, а я сидела и смотрела, дожидаясь, когда они закончат, чтобы вместе со Стасом пойти домой. Или…

– Кафе в квартале от катка помнишь? – услышала я. Как будто он прочитал мои мысли. – Трубочки со взбитыми сливками. Тебе нравилось…

– Как они хрустят, – сказала как-то само собой. Улыбнулась. Крошки слоёного теста оставались на пальцах, крем таял на языке. Мы всегда брали набор из пяти штук. Я съедала одну, Стас – остальные. Опомнилась и попросила: –