Тэумар узнал о ее связи с другим?

Впрочем, размышлять об этом теперь, Сайму не хотелось. Он купил для Иви золотой браслет, увидев, как жадно она разглядывает прилавок с драгоценностями, и девушка приняла подарок, ничуть не колеблясь.

И затем все чаще, все нежнее становились ее, словно бы случайные прикосновения, то рукой к руке Сайма, то щекой к его плечу.

— Признайся, кто ты? — ласково пропела Иви, глядя на него восхищенно, — Ты выглядишь так, словно весь мир принадлежит лишь тебе одному.

Она более не противилась его обаянию, затухли последние искры смущения и стыда. Иви сама стремилась быть очарованной. Она безошибочно угадала в Сайме мягкость и нежность — то, чего Тэумар ей не давал, и чего девушке так остро недоставало.

— Твоя правда, — Сайм не стал лукавить, — я вождь Этеляны, только и всего…

Иви проказливо улыбнулась.

— Вождю Этеляны понадобилось любовное зелье от малоизвестной травницы?

Не сдержавшись, она опять на миг прижалась лицом к его плечу, и вдохнув запах его одежды, затрепетала. Волнительные, головокружительные чувства омыли ее тело жаркими волнами.

— Почему же? Твоя мать очень знаменита в Сетао…

Сайм ощутил дрожь желания, услышал нежный вздох, вырвавшийся из пересохших губ девушки, и ему сделалось немного печально от того, с какой легкостью любовь принимает подмену. Но, быть может, Иви никогда и не любила Тэумара, а сблизилась с ним лишь ради выгоды и устойчивого положения в жизни? На ту, которая любит всем сердцем, чары не способны подействовать так стремительно…

Сайм даже допускал мысль, что Иви, примерив на запястье драгоценный подарок, уже прикидывает, не поменять ли ей одного вождя на другого.

— А если я признаюсь, что никакое любовное зелье мне не было нужно, а это лишь способ подступиться к тебе? — проговорил Сайм с усмешкой, — Вдруг я нарочно вызнал, где ты живешь и всю ночь сторожил под твоим домом, ожидая, пока ты появишься?

— Слишком прекрасная сказка, она не может быть правдой! — кокетливо улыбнулась Иви.

— Ты одна? — спросил Сайм, стискивая сильными пальцами ее маленькую податливую ладонь и глядя в ее широко распахнутые влажные глаза, обрамленные густыми, трепещущими ресницами.

— А ты? — выдохнула Иви.

— У меня пока что нет подруги…

— Тогда приглашаю тебя на ужин… — сказал Иви, густо и стыдливо краснея, но продолжая с тихим восхищением смотреть в его лицо.

— Принимаю приглашение…

И тут Сайм догадался: Иви не боится, что ее заметят в обществе другого мужчины, потому что, вернее всего, редко кто встречал ее, свободно разгуливающую вместе с Тэумаром. Вернее всего, Тэумар не слишком-то стремился показываться на людях вместе с любовницей.

— Идем! — прошептала Иви и, взяв его под руку, повела по улицам.

— Такой дом огромный… Почему твоя мать не живет с тобой? — спросил Сайм, переступая порог.

— Она не хочет! Ей намного спокойнее жить рядом с лесом. К ней ходят заказчики, а в этом доме будет не совсем удобно принимать подобных гостей…

Внутри дом выглядел не менее богато, чем снаружи.

Сайм считал всю эту роскошь излишней, он любил вещи простые и практичные, так его с детства приучили мать и отец, так же они воспитывали и Айну, которая тоже относилась с пренебрежением к роскоши и не увешивала себя драгоценными украшениями.

Но Иви, судя по лепнине на потолке, алых шелковых занавесках на стенах, позолоченной мебели и засилию всяких безделушек, думала совершенно иначе.

Иди вслед за ней, показывающей ему дом, Сайм не уставал делать комплименты тонкому вкусу хозяйки, хотя многое из убранства комнат и коридоров казалось ему смешным и откровенно нелепым.

Прислуга ничуть не удивились, увидев госпожу в обществе мужчины. Нанимала работников сама Иви, она же платила щедрое жалованье, а приказов следить за домом в его отсутствие, они от Тэумара не получали.

Иви велела накрыть ужин в маленькой гостиной, примыкающей к ее спальне, подать две бутылки лучшего вина и больше не появляться на хозяйской половине. Служанка молча поклонилась в знак повиновения.

Стол накрыли быстро и бесшумно.

Иви пригласила Сайма сесть на резную скамью с изголовником, а сам опустилась на мягкий табурет на гнутых серебряных ножках по другую сторону небольшого круглого стола.

Из вежливости Сайм не стал отказываться от вина, но сделал лишь небольшой глоток, желая сохранить ясность рассудка. Вино оказалось очень вкусным.

— Это вино Лянсиды, — внимательно глядя на Сайма из-под полуприкрытых век, сказала Иви.

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— А я и не знал, что Изенар торгует вином! — пренебрежительно усмехнулся он.

— Это вино подарил мне его сын, — ответила Иви.

— У него есть сын? — спросил Сайм беспечно, словно любуясь со стороны какой-то, взятой на себя ролью.

— Есть. Он подарил мне этот дом, — ответила Иви, — Ты не знаком с Тэумаром?

— Отношения между нашими землями трудно назвать дружескими! — с обезоруживающей улыбкой проговорил Сайм, — Но если ты не одна, то зачем пригласила меня к себе? Не боишься лишиться всего этого, если твой благодетель узнает обо мне?

— Тэумар изменился. Мне кажется, он не любит меня, как прежде, несмотря на все его обещания.

— Обещания?

— В последнюю нашу встречу он обещал увезти меня к себе и жениться, но пропал, — с грустной озабоченностью проговорила Иви, — мне думается, что он меня бросил. Знаю, его отец не слишком-то одобряет нашу связь…

— Но ты любишь его?

— Ах, я уже и сама не понимаю, где вымысел, а где жизнь! — воскликнула Иви, — я привыкла к тому, что он рядом!

— Полагаю, мне лучше уйти, — Сайм слегка нахмурился, — не хочу причинять тебе беспокойство…

— Разве мы совершаем что-нибудь запретное? — наивно спросила Иви и пригубила вино из хрустального бокала, но непослушные пальцы ее задрожали, и она поставила заплясавший бокал обратно на стол.

— Каждый мужчина мыслит по-своему, по своему оценивает отношение к женщине… — философски заметил Сайм, пристально глядя ей в глаза.

— А что бы ты почувствовал, если бы узнал, что твоя подруга ужинает в обществе другого? — тихо спросила Иви.

— Трудно сказать… Я не ревнив без причины…

— А если причина найдется? — губы Иви заблестели, дыхание участилось.

Тэумар молча встал из-за стола и приблизился к девушке, которая, трепеща, поднялась ему навстречу.

— Я куплю тебе два таких дома за первый поцелуй, осыплю тебя драгоценностями за второй… — жарко прошептал Сайм, наклоняясь к ее пылающему лицу, страстно сжимая ее плечи.

Не мудрено догадаться, что материальные блага заботят девушку не меньше любовных удовольствий. Но винить ее в этом неразумно. Тот, кто испытал бедность, вряд ли пожелает вернуться в нее по доброй воле.

Иви всхлипнула и отдалась без борьбы его