равенства, свободы и справедливости, то станет героем для народа, но Почетные граждане в итоге будут вынуждены распрощаться с вековыми привилегиями и особым положением в эллиадском обществе, а сам Верховный председатель лишится своих сторонников в высших кругах.

Погруженный в раздумья Сермонт добрался до Башни Высшего Совета и оказался в роскошном холле, где его встречала многочисленная прислуга в лазурных ливреях. Его проводили до главного лифта, в широких дверях которого переливались два сапфира овальной формы размером с яйцо. Он вышел на предпоследнем этаже двухсотметровой башни из светлого камня. С наступлением темноты на ее внешних стенах загорались четыре искусственных солнца, созданных из мозаики осветительных элементов, чей янтарный свет можно было увидеть даже из пригорода столицы. Перед входом в Зал Высшего совета его поприветствовал Алекс Бендо, черноволосый мужчина средних лет с почти прозрачными глазами, напоминавшими пару алмазов с черным отверстием для зрачка посередине. Карл Сермонт пожал ему руку. Он знал его не только по работе: секретарь Высшего совета также был старшим братом лучшего друга его сына.

Как там сейчас Филипп?

В разуме промелькнула мысль о сыне. Тот сейчас находился в Вестландском Альянсе в качестве дипломата. Через месяц Филипп должен вернуться в Александрию для бракосочетания с младшей дочерью его давнего друга, Марианной Чезанте.

Массивные двери, украшенные золотыми, сапфировыми, бриллиантовыми и топазовыми созвездиями, медленно раскрылись, и Карл Сермонт зашел в Зал Высшего совета. Когда он впервые ступил за эти двери, то был удивлен несоответствием между внушительной величиной помещения и малым количеством людей, в нем заседавших. Вдоль зала тянулись мраморные колоннады, посередине стоял длинный лакированный стол орехового цвета, к которому были приставлены мягкие синие кресла с золотистой каемкой, а куполообразный потолок, украшенный пестрой мозаикой, был таким высоким, что приходилось задирать голову кверху, чтобы его увидеть.

Экстренное собрание началось ровно в 6:00, с появлением Верховного председателя. Михаэль Адриатис приковывал взгляды окружающих далеко не только потому, что был лидером нации. Характерная внешность, являющаяся результатом генетического вмешательства, выделяла род Адриатисов даже на фоне других Почетных граждан. Серебристого цвета волосы, светлая кожа и глаза оттенка полуденного солнца — все эти черты идеальным образом воплощались в облике главы государства. Однако он был не единственным из своего рода, кто присутствовал на заседании. Место слева от Верховного председателя занимал его младший брат, Константин Адриатис, министр вооруженных сил Республики. От брата он отличался крупным телосложением, острыми чертами лица и выдающимся подбородком.

Высший совет состоял из двенадцати членов, включая Верховного председателя и его заместителя, как правило, на заседаниях присутствовал и секретарь. Семь из них принадлежали партии Национального единства, самой популярной политической силе вот уже на протяжении нескольких десятилетий. Вместе с Консервативно-патриотической партией она формировала единый политический блок, именуемый экспансионистской фракцией. Два человека, включая самого Карла Сермонта, были членами Либерально-демократической партии. Ее возглавлял 72-летний Алессандро Феорованти, министр труда и социального развития, его ближайший соратник и наставник.

Этот мудрый и осмотрительный человек, еще на рассвете своей политической карьеры получивший прозвище Хитрый Лис, имел смуглую кожу, контрастирующую с седыми волосами, а также проницательные темно-карие глаза. Казалось, будто своим хитрым, слегка прищуренным взглядом он видел человека насквозь. Хотя Алессандро Феорованти вошел в состав Высшего совета на девять месяцев раньше Карла Сермонта, принцип их назначения был практически идентичным. Оба оппозиционных политика были призваны заткнуть проблемные места в эллиадском правительстве.

Еще одним членом Высшего совета, не принадлежащим к фракции Адриатиса, была министр здравоохранения Елена Хольм. Эта маленькая, но бойкая женщина с красивыми чертами лица и светлыми волосами обладала по-настоящему волевым характером и никогда не отступала без боя. Вопреки своему воинственному духу, она возглавляла Пацифисткую партию, которая наряду с либерал-демократами составляла реформистскую фракцию.

Два оставшихся места в совете занимали члены Консервативно-патриотической партии, которая, по сути, не имела политической самостоятельности и всецело подчинялась воле Михаэля Адриатиса, о чем знали все без исключения. Ее формальным лидером был Эдуард Милорадович, 50-летний министр внутренних дел с кудрявой шевелюрой, телосложением быка и девичьим голоском. Крупный мускулистый мужчина, управлявший устрашающей репрессивной машиной Эллиада и в то же время звучавший как девочка-подросток, вводил людей в глубокое замешательство.

Наконец прозвучал бархатный голос Верховного председателя.

— Рад приветствовать вас на внеочередном заседании, уважаемые господа и дамы. Вероятно, вы задаетесь вопросом, что же послужило причиной столь ранней встречи? — Михаэль Адриатис выдержал паузу и с приветливой улыбкой обвел присутствующих лучистым взором.

Несмотря на вежливый тон и культурные манеры, нечто незримое, спрятанное за маской благочестия леденило кровь Карла Сермонта, считавшего себя крепким орешком. Будто, глядя на Верховного председателя, он видел прикрывающегося ангельским ликом прожорливого змея, гипнотизирующего свою добычу, прежде чем целиком ее проглотить.

Михаэль Адриатис сложил руки домиком:

— Скоро вы все узнаете, прояви́те толику терпения. Сначала мы заслушаем доклады наших досточтимых министров. Первым я предоставляю слово моему заместителю и по совместительству министру юстиции, Морису Пьерро.

С кресла поднялся статный мужчина с сиявшими, подобно рубинам, глазами и черными, как сажа, волосами. В свои 52 лет Морис Пьерро выглядел как 30-летний галантный кавалер в щегольском бархатном багрово-черном костюме с запонками в виде роз. Изящные черты лица и безупречное телосложение в красоте и совершенстве уступали лишь самому Верховному председателю. Морис Пьерро считался ближайшим из соратников и правой рукой Михаэля Адриатиса, возможно, за исключением одного лишь брата главы государства, и слыл большим льстецом, любителем дорогих подношений и роскошных празднеств.

Карл Сермонт прилагал недюжинные усилия, чтобы не сомкнуть веки, заслушивая доклады министров. Его особое внимание привлек министр вооруженных сил Республики, с которым у него были старые счеты. Мало того, что Константин Адриатис является одним из основных вдохновителей нынешнего национального курса, от которого экономика Эллиада трещит по швам, так он еще и вызывает сомнения в своей компетентности и имеет склонность утаивать важную информацию, как не раз подмечал Сермонт, сверяя данные, касающиеся государственных расходов.

Три года назад сын его младшей сестры, Глории, пропал вместе со всей экспедицией, отправившейся в Северо-западные нейтральные земли. Не в силах наблюдать за страданиями сестры, пребывавшей в неведении о судьбе единственного сына, он добивался правды от Константина Адриатиса и генерала армии Коллиониса, командующего Северо-западным военным округом, но каждый раз слышал лишь отговорки о том, что во всем виновны мятежники, и возмездие их скоро настигнет. Впрочем, достоверных свидетельств этому предоставлено не было, а члены злосчастной экспедиции и по сей день числились