Илюха вздохнул.

– Знаешь, не могу долго без женской ласки, – заявил он. – Чахну.

– Так в чем проблема? – спросил я, накидывая полотенце на плечи. – Вон сколько туристок вокруг.

Он посмотрел на меня как-то мучительно и тоскливо и сказал:

– Ты понимаешь… Странная штука со мной тут приключилась… Буквально последние дни… Заметил я вдруг, что на белых у меня стоять перестал. Хочу черную… С белыми что-то вообще никак не могу. Какой-то переворот в сознании. Пробовал вчера с нашей итальянкой. Чуть не опозорился. Вовремя отступил. Чувствую – нет пороха в пороховницах…

А на черных как посмотрю!.. Тут ведь такие попадаются Нефертити!..

– Да, – говорю, – тамилки есть красивые.

– Точно, – закивал Илюха. – А потом заметь, какие они все стройные, упругие. Как ходят! Плечи прямые, голова всегда гордо поднята. Сама ведь из деревни последней, а какая стать! Наши красавицы почти все по сравнению с ними… – он запнулся, подыскивая сравнение, – бурдюки. Белые, набитые мясом, жирком и субпродуктами бурдюки!

– Что-то ты сегодня жесток к европейским женщинам. Они тебе этого не простят… Только зря ты мечтаешь. Здесь подход, как у горцев: тронул девушку – женись.

Илюха вздохнул.

В столовую вошла Настя. Ей пора готовить ужин для трехлетнего сына.

– Вот, – сказал я, – Настя, видишь: Илюха говорит, что европейские женщины по сравнению с тамилками никуда не годятся.

– В каком смысле? – спросила она.

– В смысле наружности. Особенно фигуры.

– Кому как, – ответила Настя. Похоже, ее эта тема не затронула.

Илюха скептически посмотрел на ее угловатые формы, еще раз вздохнул и сказал:

– Поеду, наверное, к Сай-бабе.

– А что ты там забыл? – спросила Настя. – Ну, посмотришь на этого Джимми Хендрикса старенького. Ну, даст он тебе пакетик вибхути в лучшем случае.

– Что такое «вибхути»? – заинтересовался Илюха.

– А! Толком никто не знает. Пепел какой-то ритуальный. Он его, типа, прямо из пальцев материализует. А некоторым дарит перстенек, тоже материализованный… Только тебе это не грозит.

– Почему?

– Там люди неделями сидят – ждут, когда он на них обратит внимание. Некоторые – месяцами. У тебя терпения не хватит.

Настя быстро приготовила кашу, ухватила полотенцем кастрюльку и ушла из кухни.

– Слушай, а может, мне проститутку взять? – спросил Илюха. – Есть же у них проститутки?

– Наверное, есть, – говорю. – Хотя я не видел.

– Не может такого быть, чтобы их не было. Проститутки есть всегда и везде.

– В Антарктиде нет.

– Так там холодно. Было бы тепло, были бы и проститутки.

– Ну, – говорю, – попробуй найти, если совсем невтерпеж.

– А где их искать? Может, объявления есть в газетах? Ты не видел?

– Не знаю… Попробуй на автовокзал съездить. Место злачное, наркотики предлагают. Там тебя сориентируют. В Ауровиле, думаю, такие услуги не практикуются.

– Слушай, поехали со мной на автовокзал. Во-первых, у меня скутера нет. Во-вторых, по-английски я плохо… Поможешь товарищу? Не оставишь в беде?

Я задумался. Каюсь, но мне, как начинающему инженеру человеческих душ, стало интересно глянуть на злачные проявления южно-индийской жизни. Меня вдруг осенило:

– Подожди, а где ты с ней собираешься?.. Ты вроде как бомжуешь. Не у Тани ведь на крыше.

– Так ты мне свою комнату уступи на пару часов. Не убудет ведь у тебя. А с меня бутылка гоанского – еще есть в запасах.

Я посмотрел на Илюху. У него был вид верного и голодного пса. Мне стало его жалко.

– Ладно, – сказал я. – Но только один раз. В порядке, так сказать, этнографического эксперимента.

Илюха оживился.

– Когда поедем? – деловито спросил он.

– Давай попозже. Встретимся в одиннадцать у «Эдена».

Без пяти одиннадцать я подъехал к ресторану «Эден». Илюха уже топтался на обочине.

– Готов? – спросил я.

– Всегда готов! – ответил Илюха и сел позади меня. Под его массой скутер просел и заворчал низким голосом.

«Вечно ввязываюсь в какие-нибудь истории, – подумал я. – Оставил бы этого озабоченного, умирающего без женской ласки – ничего бы с ним не случилось».

Ночной Пондичерри мне неожиданно понравился. Он казался чистым и был похож на то, как в старых советских фильмах изображали ночную жизнь в буржуазных городах. Вокруг все сияло огнями реклам, вывесок, магазинов, кинотеатров и ресторанов. По улицам двигался транспорт, насыщая пространство звуками клаксонов. По тротуарам ходили красиво одетые девушки – в своих лучших сари и украшениях. С загадочным блеском в глазах они бросали на нас мимолетные взгляды и сразу же смущенно отворачивались. Илюха вертел головой во все стороны.

На очередном перекрестке мимо нас проехала моя таинственная испанка. Она с легким удивлением посмотрела на Илюху, чья массивная фигура придавила заднюю часть скутера. Меня взглядом не удостоила.

Огромный автовокзал жил своей жизнью – заполненная автобусами и авторикшами территория, окруженная со всех сторон лавками, магазинами и кафе, с бесчисленным количеством людей с сумками, чемоданами, тюками, баулами и сидящими на тротуарах семьями с маленькими детьми. Все это издавало разнообразные запахи и звуки, сливающиеся в единый размеренный океан шума.

Мы нашли стоянку авторикш.

– Марихуана? Гашиш? – подлетели к нам сразу несколько человек.

– Как нам найти девушку? – спросил я. – Мой друг хочет девушку.

– Девушку? – удивился белозубый водитель в бежевой форме.

Похоже, вопрос был для него неожиданным. Посовещавшись со своим приятелем, он достал телефон и принялся звонить куда-то.

Любой индус всегда постарается найти то, что ищет клиент. Даже если понятия не имеет о том, где это взять. Он будет названивать по телефону, куда-нибудь бегать, требуя при этом, чтобы ты его непременно дождался. Такие поиски могут иногда затягиваться часами, поскольку остановится ваш помощник только тогда, когда исчерпает все возможности.

Я уже начал побаиваться, что мы нарвались на такого гида, но через пару минут он закончил разговор, убрал трубку и сказал, показывая на свой тук-тук:

– Поехали.

– Сколько стоит? – спросил Илюха.

– Поехали, – говорю. – На месте разберемся. Может, там такие красавицы, что тебе и бесплатно не захочется.

Мы забрались на заднее сиденье. Спереди к водителю пристроился еще один чернявый помощник, и мы тронулись.

Ночью город выглядел совсем по-другому. Я понял, что совершенно не ориентируюсь в нем и не понимаю, куда нас везут. Впрочем, мне показалось, что едем мы на юг, в сторону, противоположную Ауровилю. Ехали мы достаточно долго. Через какое-то время дома стали ниже, транспорта на дороге поубавилось. Пейзаж вокруг уже совсем напоминал деревенский. Наконец тук-тук остановился. Я огляделся вокруг и вдруг понял, что мы стоим на перекрестке у французского кафе в начале дороги на Ауровиль!