Дальше я не слушала, тихонько отползая подальше, чтобы никто не подумал, что этот шедевр адресован мне. Конечно, врачи и медсестры, свидетели моего позора, все знали, но этого хватит!

— Помню, больше двадцати лет уже прошло, — сказала великанша, — в родильном отделении была такая же дурная нимфа. Ириной её звали. Так эта дурочка по всей больнице с огромным животом от сатира своего бегала и орала, что пошёл он на луга, сено жрать, а она другого любит. Еле угомонилась. Да и то из-за схваток. Дочку Лизой назвала, с сатиром вроде как сошлась. Вот, вспомнилось. Наверное, твоя Лиза дочь той самой Ирины. Такие дуры, да ещё и нимфы между козлом и волком — это явно наследственное.

Хлопнула меня по плечу, мол, все, теперь все сказала. Я чуть не просел под этим пудовым ударом. Потеряно кивнул баб Зине и припустил к Лизке. И к чему это она такую давнюю историю вспомнила? Ай, хрен с ним. Дело прошлое, меня не касается.

Но в голове все равно червячок завозился. А что если это про мать Лизы? Что, если в Лизе есть кровь оборотней? Как таковых полукровок у нас не случается, от смешанных браков рождались чисто кровные дети расы одного из родителей. Только, может, чуть более одарённые особыми способностями, недоступными существам той же расы, но от чистых браков.

Я затряс головой. Херня! Даже если это история про Лизкину маму и в Лизке есть волчья кровь, это ничего не меняет. Я ее люблю, она моя пара и у нас будет ребенок. Но если Лизка не чистая нимфа, а от смешанного брака, то вероятность того, что все наши дети будут оборотнями почти сто процентов!

У нас будет много много маленьких волчат! Неожиданно мне стало грустно. Волчата это хорошо. Но хочется одну маленькую нимфочку, чтобы на Лизу была похожа, такая же дурочка шебутная, которую нельзя не любить. И будут её защищать братья и я. А она себе тоже пару найдёт, борщом приворожит и с ума сведёт… Потому что должны же быть такие смешные дурочки на свете! Красивые, добрые, но сумасшедшие! Иначе скучно жить.

Я чуть не заплакал. Вот дурак. Совсем нервы поистрепались из-за этой Лизы. Но дочка нимфа точно должна родиться. Чтобы трепать нервы своему избраннику. Только тогда я почувствую себя отомщенным и не одиноким в своей беде.

Из горла вырвался нервный смешок и я толкнул дверь в палату моей Елизаветы. Она лежала и пялилась в потолок. Когда я зашёл, задумчиво посмотрела на меня и выдала:

— Знаешь, Егор, а ты не хочешь переехать за границу? — я запнулся.

— В чем дело?

Что, блядь, могло произойти, пока я чесал языки с баб Зиной?

— Я тут просто подумала, что мама нас убьёт. Сначала тебя, потом дождётся, пока я рожу, потом меня, — тем же задумчивым голосом сказала моя Лиза, — а места на кладбище нынче дорогие. Мне наша старая соседка рассказывала. Да и зачем ребёнка сиротой оставлять? Давай лучше сбежим, пока мама в больницу не приехала?

Я не знал, смеяться мне или плакать. Боги, за что мне это наказание? Правильно, за все хорошее. Спасибо, боги.

— Лизонька, я же большой и страшный волк, — сказал ласково и приблизился, присел на край кровати, — я нас всех защищу.

— Не, ты просто не знаешь мою маму, — она всхлипнула, — она же тебя голыми руками да на фа-а-а-а-а-арш. Милка ей все рассказала.

И разрыдалась, уткнувшись мне в бедро.

Я испытал целый шквал противоречивых эмоций. От мощной волны возбуждения, до щемящей нежности к этой дурочке. Моей личной истинной дурочке.

Лиза

Я не знала, сколько мы так сидели. Может вечность, может всего парочку часов. В любом случае я просто наслаждалась тем, что Егор сейчас со мной. Мой Егор! Это даже звучит как-то непривычно. Прямо как в сериалах. Ну, что, Лизка, урвала себе босса? А я что? Не виновата, что оказалась его истинной. И вообще, как же с ним хорошо. И это я хотела быть с Валерой? Вернее, как, фиктивно. Нет! Не нужен мне никакой Валера и тем более любой сатир, даже самый альфистый альфа, так сказать. У меня есть свой альфа, настоящий волк, который никогда не даст в обиду и будет любить ВСЕГДА.

С другой стороны, есть мама. Не уверена, что она мне хоть что-то разрешит. Она слишком уж жестокая для этого. Нет, конечно, если уедем в какой-нибудь Драген и никому не скажем…

… то мама отследит все мои банковские операции и первым же рейсом в Драген, разнесёт город к чертям, даже несмотря на то, что там царствуют драконы. Она хоть и нимфа, но укусить может. Как самая настоящая волчица.

Ой, страшно за Егора. Подняв голову, посмотрела на него и вздохнула. А ведь мама узнает. И капец нам. Настоящий капец.

Егор только улыбнулся и нежно провёл пальцами по моим волосам, намереваясь поцеловать. Сильные руки сжимали мою ладонь с такой любовью, что я на секунду задумалась о том, а как я вообще без него раньше жила?

Но поцеловаться нам так и не дали. Я услышала очень громкие шаги. Знакомые шаги. Обычно так ходят те, кто готов вломить первому прохожему просто потому что. Хотя нет. У этого человека была определённая цель.

Вернее, у нимфы.

Как только до меня дошло, дверь резко распахнулась. Кажется, её хотели выломать, но крепкие петли не позволили.

— Лиза?! — на меня смотрели как на врага народа, потом медленно перевели взгляд на Егора. Надо заметить, несмотря на его внушительную физическую форму, смотрели на моего истинного как на щенка.

— Мааама, — улыбнулась ей. Надеюсь, всё-таки всё будет хорошо. Конечно, предчувствие у меня плохое, но да ладно. Что уже изменишь? Я же не виновата, что мой истинный — оборотень! Ах, ну, что же, надо найти тот «писклявый» датчик снова. Вдруг моя мама захочет убить Егора, а разнять их у меня сил не хватит…

— Отойдите от моей дочери. Сейчас же! — рявкнула родительница на Егора. А вслед за ней в палату вдвинулись три дюжих сатира в белых халатах.

У меня затряслись поджилки. О нет, только не это! Кажется, мама призвала на помощь тяжелую артиллерию. А именно — сотрудников больницы для нимф. Была в нашем городе такая больница, частная клиника, куда шли нимфы и сатиры, не доверявшие общим лечебным учреждениям.

— Простите, как вас зовут? — вежливо, но твердо спросил Егор. От неожиданности мама мирно ответила:

— Ирина Борисовна.

— Очень приятно, Ирина Борисовна. Я Егор, Лиза моя истинная и будущая мать моего ребенка. Она под моей защитой. Ей предписано лежать и поменьше волноваться. Так что успокойтесь, и пусть посторонние выйдут.

Он зыркнул на сатиров так грозно, что у них, кажется, даже завяли рога. Сатиры попятились к двери. А мама начала раздуваться. Буквально раздуваться от злости, как жаба! Ее щеки налились помидорным румянцем, и в какой-то момент я всерьез испугалась, что она лопнет. Но потом она кивнула:

— Да, ребята, подождите за дверью. Приготовьте пока каталку!

Что? Какую еще каталку? Она собирается меня увезти? Караул! Полиция!