удивляет, почему в ближнем было так мало сил. Как они вообще планируют захватить сначала городские ворота, а потом еще и дворец, если их так мало? Может, их там больше?

Я согласно кивнул.

— Их наверняка было больше: выделил я слово «было». - До тех пор, пока Сатоси не отозвал всех своих людей и всех, на кого имел влияние, тем самым обескровив авангард вторжения. Занять стены для них не было бы проблемой. Да и сейчас тоже. Большая часть верных законному правителю сил наверняка будет сосредоточена в порту, а на стене и воротах будут в основном предатели, которые вырежут всех не вовлеченных в заговор и впустят врагов в город. К тому же вторженцам наверняка помогут Вагараши и люди заговорщиков, которых наверняка сейчас полно в городе. А там бы их провели прямиком во дворец, по пути вырезая всех лоялистов. И туда бы их тоже наверняка пустили. Да и не надо сравнивать опытных головорезов с обычными стражниками.

Наоки помрачнел, а у дайме меж бровей залегла складка, и он продолжил ход моих мыслей:

— А тем временем пираты вместе с командой из Аме и людьми Вагараши устроили бы нам бойню прямо на причале, может быть, как раз тогда, как я попробую забрать два церемониальных клинка от Вагараши и передать их Васаби, или даже еще раньше. Если бы я побежал во дворец — там бы меня уже ждали. А если бы я попытался сбежать через Западные ворота в Страну Огня, то меня бы перехватили по дороге.

— Все верно, дайме-сама — кивнул я, — как видите, они все продумали, все учли. Это отличный план, у вас просто не было бы шансов спастись, реализуй они его как планировали. Даже сейчас он все еще опасен для вас.

— Но что будет с наемниками из дальнего лагеря? — спросил Нарки.

— Даже если они, заняв позиции, разберутся с тем, что приказ был поддельный, то время будет безнадежно упущено. Собрать обратно весь этот сброд, рассеянный по обширной территории, и заставить его шагать к столице быстро у них не получится. А за это время вы передадите власть над городом Васаби, зачистите клан Вагараши и прочих предателей, мобилизуете ополчение, найдете наемников и подготовите Гедараши к обороне. Я думаю, что в такой ситуации они побоятся воевать. А нет — им же хуже.

Дайме еще сильнее нахмурился:

— Даже в таком случае нам может не хватить сил, чтобы отбиться. Затяжная гражданская война приведет к разорению страны. Этого нужно избежать. И что в это время будете делать вы, Умино-сан?

— Давайте решим это после выполнения текущий миссии. Если заговорщики не успокоятся, то и силы мятежников все еще будут представлять для вас угрозу, то мы повторим налеты на их лагеря, пользуясь преимуществом в скорости, качестве бойцов и не дадим им подойти к вашей столице организованной силой. Разумеется, это будет уже другая миссия.

Чтоб окончательно развеять сомнения, я криво ухмыльнулся.

— Моя специализация — тихие убийства, ловушки и засады. Мне не впервой малой группой устранять превосходящие силы противника.

— Мне казалось вы учитель, Умино-сан. — недоверчиво сказал Наоки.

— Какое-то время был, но до того я сам ходил на миссии и в свободное от обучения детей время — тоже, — слегка приврал я.

А то есть такой стереотип, что учителем у генинов делают калек или тех, кто не особо силен и к полевой работе неприспособлен. Не нужно же много уметь и знать, чтобы преподавать основы профессии.

— А как же те дети, что с вами? — переспросил телохранитель. — Вы же их сенсей?

— Опасное заблуждение, — покачал я пальцем, — эти «милые детки» уже имеют на своем счету приличных размеров кладбище и две успешно завершенные миссии, вроде той, которой сейчас буду заниматься лично я. Моя работа контролировать их, а не обучать.

Наоки впечатлился, а дайме не скрываясь, тяжко вздохнул.

— Во сколько это мне обойдется? — обреченно поинтересовался Хомяк-Будда, вернув себе дар речи.

Тут я призадумался, потирая подбородок, а затем выдал лекцию о ценообразовании на конкретном примере:

— Чтобы выполнить данную миссию, я проведу субподряд и найму себе в помощь специального джонина и двух чуунинов. Дешево за подобную работу никто не возьмется, все-таки жизнью будем рисковать, да не в одном бою, а в четырех, а то и в пяти подряд. Да и выбора у меня особого нет. Значит, чтобы быть уверенным, надо заплатить минимум по восемьдесят тысяч чуунинам и сто двадцать тысяч — специальному джонину. Это уже двести тысяч и… это — сопутствующие расходы на операцию без моего гонорара, доли Конохи и даже без учета трат на расходники, вроде яда, сенбонов, фуин-печатей и тому подобного. Мой гонорар, как лидера этого отряда, как лица, ответственное за операцию, нанимателя для этих шиноби, а также главной ударной силы нашего отряда… так, минутку, мне надо все посчитать. На бумагу легли цифры: 120 000 + 80 000 + 80 000 + 40 000 + 20 000 + 60 000 = 400 000. Итак, мой гонорар — четыреста тысяч хо-рье.

Катамари аж крякнул.

— Я… я, конечно, заплачу, но все же позвольте полюбопытствовать, откуда такая сумма и откуда такая разница с гонорарами ваших коллег?

— О, тут все просто. Я ничем не уступаю своему коллеге специальному джонину (тут я слегка слукавил, кое в чем он все же лучше), значит, меньше ста двадцати тысяч за ту же работу и риск я принципе взять не могу. Логично?

Дайме кивнул.

— Еще восемьдесят тысяч — это командирская доля. Она определяется либо процентом от стоимости заказа для команды, некой дополнительной договорной суммой либо еще проще — минимальной платой бойца. Там примерно то на то обычно и выходит. То есть командир получает свою долю за свою силу и навыки плюс дополнительную плату за командование, поскольку это не только лишняя работа, но также дополнительный риск и траты.

— А риск? — будто что-то считая в уме, спросил дайме, — Вы же командир, значит, остальные бойцы должны озаботиться вашей защитой.

Я мрачно усмехнулся.

— Увы. У нас, у шиноби, командир — это обычно сильнейший боец. И он должен не только сражаться наравне со всеми, но и при этом думать за всех и еще всех прикрывать в бою, что не способствует долгой