Несмотря на удручающий внешний вид, нищий явно не бедствовал: на поясе висел худенький, но все же кошелек, куда немедленно отправились мои медяки, а слева от дедули на земле стояла початая бутылка вина в компании тарелки. Отнюдь не с объедками, а нормальной закусью. Рядом, на небрежно свернутом плаще, уютно устроился каравай хлеба. И сам плащ почти новый, не иначе недавно подаренный… Все указывало на то, что преступный люд щедро снабжал бедолагу необходимым для жизни и приподнятого настроения, не опускаясь до проповедей о вреде пьянства. Хочет пить — пусть пьет. И правильно, по-моему. Может, у него эта единственная радость и осталась.

Внутри ограды, помимо собственно таверны, находилось еще несколько сооружений поменьше, из которых я опознал лишь конюшню. Между тем, конечно, здесь были и мастерские, и кузня: справа доносились удары молота, слева добрую часть двора занимали свежеизготовленные трактовые повозки с кожаным верхом на высоких дугах, составленные вплотную.

Люцифер вошел в ограду вместе со мной, следом втянулись тяжеловозы. Из таверны вывалился пожилой коренастый воин-маг шестьдесят третьего уровня, со свирепой рожей, и поспешил к нам. По его манере ходить широко расставляя ноги, словно по качающейся палубе, я угадал в нем бывшего моряка.

— Привет тебе, незнакомец! — неожиданно добродушно прогудел он, покачивая серьгой в ухе. — Зови меня Рудж. А где остальные?

— Остальных нету, — ответил я. — Прибыл один. Зовут Иван.

— Один с целым караваном? Рисково путешествуешь! Впрочем, это дело твое. Желаешь остановиться в «Сухой гавани» или что-то продать?

— То и другое. Если по деньгам устроит.

— Лучше бы устроило! Вдоль по тракту до самых Гарей на все одни цены. А за Гарями товар берут дешевле. Постой, напротив, обходится дороже… Пошли сюда! Покажешь, что у тебя. Я здесь вроде распорядителя — сразу прикину, чего и по чем у тебя возьмут. Пока обедать будешь, да отдыхать с дороги — подумаешь. Можешь с другими постояльцами посоветоваться, но ничего другого они тебе не скажут. За Гарями распродаваться не выгодно, а до них не получишь больше, чем здесь.

С этими словами Рудж увлек меня в подсобку при конюшне, служившую чем-то вроде оценочной. Вместо прилавка внутри стояла старая телега без бортов на кузове. Люцифер без стеснения вперся вместе с нами, пользуясь шириной и высотой больших двустворчатых дверей — скорее, ворот. Ну, в его-то присутствии меня хрен обманешь, по крайней мере сильно.

— Выкладывай свое разнообразие, — предложил распорядитель. — Учти, что один процент со всех сделок здесь идет мне. Не нравится — ищи покупателей за оградой и там же с ними торгуйся. Но лучше оцени выгоды и смирись: я свой процент не просто так беру, а за то, что гарантирую честные цены одной стороне и качественные товары — другой. Нам тут не нужны разборки из-за надувательства на купле-продаже. В любую минуту нападение может случиться, защищаться придется всем сообща, и потому стоит жить как одна большая дружная семья, морской змей ее проглоти. Согласен?

Я ответил, что да, и втащил в подсобку на пробу четыре вьюка с разным содержимым. Рудж помог мне их распаковать и стал осматривать трофеи, тут же называя суммы и попутно выдавая массу полезных сведений. Суть ценообразования на Разбойничьем тракте я уловил быстро: оно напрямую зависело от трудности сбыта награбленного, и насколько далеко придется его увезти для продажи. За доспехи и оружие давали от трех четвертей до половины цены, исходя из степени узнаваемости, минус скидки за повреждения. Продовольствие и фураж стоили примерно столько же, сколько в сельских местностях цивилизованных земель.

— Раскрыл бы сразу, откуда к нам прибыл, — предложил Рудж, не прекращая манипуляций с вещами. — Ты, случаем, не тот Иван, которого ловят по всему герцогству?

— Ага, — ответил я. — Вижу, слухи и досюда донеслись?

— С тебя золотой! — радостно заржал распорядитель. — Вчера в таверну притащился твой дружок, Меченый. Мы с ним давно знакомы. Так и сказал: придет Иван из Каритека — проси золотой. Будет у него — даст!

Я без споров бросил на телегу монету. Еще бы! Всю дорогу после встречи с ветеранами я гадал, как буду разыскивать на тракте Меченого, и приготовился хорошо раскошелиться за информацию о нем. И десять золотых дал бы, и двадцать. А один — ну это вроде как пивом проставиться. Плата чисто символическая.

— Карей! — заорал Рудж куда-то в пространство. — Пошли мальчишку в таверну. Пусть Меченого найдет — тут его дружок к нам прибыл!

— Сейчас! — донеслось из-за перегородки в конюшню. — Малой! Слышал? Дуй!

Через три минуты в подсобку широким шагом вошел Меченый. Я его не сразу узнал. Куда девался пусть и уверенный в себе, однако изрядно подавленный несоответствующим положением низкоуровневый ополченец? Передо мной стоял Разбойник с большой буквы. Гордая осанка, хищный взгляд. Клеймо на лбу не портит внешность, а добавляет шарма. Какой типаж! Мечта кинематографиста. Уровень уже сорок седьмой, и подсвечен зеленым, означающим регенерацию в классе. Мы обнялись, и после Меченый еще долго хлопал меня по плечам и спине, пока не выбил всю походную пыль.

— Так и знал, что ты благополучно доберешься до тракта! — приговаривал он. — Такой парень не мог не добраться! А ты, вижу, дошел более чем благополучно, а? Это ведь твое добро? Конь тоже твой?

— И лошади снаружи его, — вставил Рудж.

— Ну!..

— Вот тебе и «ну». Это ты приперся с пустыми руками. А человек не зевал в дороге.

— Ладно тебе, старый ворчун! Я тоже не совсем голым явился. Но… — Меченый выразительно посмотрел на меня. — Но Рудж не так уж приврал. Со снарягой у меня и вправду плоховато. Не подкинешь чего взаймы? Чисто для работы. Негоже идти на дело с тем, что у меня есть.

Я оглядел каторжника: на нем была дешевая посредственная кольчуга. Больше из брони ничего. На поясе висели два коротких, тоже посредственных клинка.

— А шлем совсем плохой, — подтвердил Меченый. — Лук еще хуже. Метательными ножами только из-под ногтей грязь выковыривать.

— Ножи я тебе не улучшу, — сказал я. — Не разжился. Из остального выбирай что хочешь. Не подойдет — на улице во вьюках еще есть и латы, и мечи, и луки. Стрел — на осаду крепости. Кроме того, что в колчанах, еще и пучками. Маленький отряд вез их в запас большому. Но не довез.

— Ай да ты! И уровень, смотрю, до тридцать пятого поднял? Когда успел-то? Как? На ком? Ты что, разгромил войско герцога?

— Почти. Давай закончим здесь, и расскажу.

— Да идите пока, — вновь вклинился Рудж. — Я тут сам все распакую, посмотрю и дам знать.

— Тогда пошли, — сказал мне Меченый. — И не беспокойся за барахло. Руджу можно верить.

Мы вместе отвели Люцифера в конюшню и передали его Карею.

— Сними бард и поставь коня в стойло, — сказал я. — Потом забери у Руджа весь фураж, что у меня во вьюках. И тоже — в стойло. Только мешки развяжи, а уж свою дневную норму мой Люц знает лучше любых конюхов.