Во мне себя изображаешь,

Как солнце в малой капле вод.

Ничто!- Но жизнь я ощущаю,

Несытым некаким летаю

Всегда пареньем в высоты;

Тебя душа моя быть чает,

Вникает, мыслит, рассуждает:

Я есмь - конечно, есть и ты!

Ты есть!- природы чин вещает,

Гласит мое мне сердце то,

Меня мой разум уверяет,

Ты есть - и я уж не ничто!

Частица целой я вселенной,

Поставлен, мнится мне, в почтенной

Средине естества я той,

Где кончил тварей ты телесных,

Где начал ты духов небесных

И цепь существ связал всех мной.*

Выразительно прочитал помощник капитана из своих записей стихотворение о Боге. До этого он занимал моряков, закончивших этот день службы, словами о бодрости духа, что морская стихия не в первый раз готовит сюрпризы, что весна — время нестабильное. Он пытался успокоить настрой матросов, а не поддерживать их мысли, что бурю вызывают тёмные силы, а то и присутствие на судне женщины, возможной ведьмы.

Однако никакие слова ни его, ни капитана не помогали. Матросы всё чаще слонялись по палубе без дела, о чём-то переговаривались. Когда же звучала та или иная команда капитана, выполнять рвались не все и с неохотой. Угроза бунта нависала, словно та самая грозовая туча, которая приближалась к кораблю...

-Кап! - вдруг вышел перед капитаном один из матросов, что не отреагировал на очередную команду и о чём-то переговаривался с товарищами. - В это плавание творятся странные вещи, и всё далеко не так, как было ранее, в чём Вы пытаетесь нас всех убедить!

-Слушаю, - кивнул спокойно капитан и сделал подошедшему помощнику знак рукой оставаться рядом.

Тем временем вокруг них собралась вся команда, оставив все дела...

-Постоянный туман! А таких штормов, кои наблюдаем в это плавание, мы не встречали никогда! - воскликнул ещё один матрос.

-Сейчас начнётся очередной, который станет для всех последним, если вы не займётесь делом! - грозно выкрикнул помощник капитана.

-Однако, всё дело в чём-то мистическом!... Волшебство!... Ведьма на борту! - стали выкрикивать матросы наперебой. - Уничтожить её! Сжечь! За борт!

-Тишина! - прокричал капитан, но его слова мало кто услышал.

Матросы кричали каждый своё, вставая против того, чтобы на борту оставалась женщина. Они припоминали все приметы, слова предсказания и свято верили во власть тёмных сил именно сейчас.

Вышедший вперёд матрос встал перед глазами капитана, желая высказать своё убеждение. Только прогремевший гром и мелькнувшая меж собирающихся облаков молния заставили всех замолчать.

-Говорите же, - молвил капитан, будто не волновала его начинающаяся гроза, будто её и нет вовсе.

-Прикажите выбросить эту пассажирку за борт! - грозно сообщил тот, и не выдержавший больше Иван хотел накинуться на него с кулаками.

-Тихо! - приставив к его груди оружие, остановил капитан. - Пусть говорят!

-Кап,... ученик Калиостро со своим помощником исчезли, - взволнованно сообщил другой матрос рядом.

-Куда это они могли исчезнуть? - усмехнулся капитан, оттолкнув Ивана в сторону, и тот покорно остался там, взирая в ответ со всем накопившимся презрением. - Шлюпки все на месте?

-На месте! - прозвучал ответ многих, но поднявшийся ветер вместе с волнами колыхнул корабль так, что заставил всё-таки всех скорее кинуться бороться за жизнь со стихией...

Волны вздымались вверх, подкидывая корабль выше и выше, будто тот мешал им дотянуться до тех самых туч. Но им, как вечным недосягаемым странникам, ничто не могло помешать, как бы кто ни стремился.

Каждый из моряков с мольбой в душе и отвагой в глазах делал всё возможное, чтобы спасти единственное их убежище среди пустыни вод. Они понимали враз, насколько людская гордыня низка, как силён сей немой укор, что из бездны морской снова угрожал уничтожить всё в один миг...

* - из оды «Бог», Г. Р. Державин, 1784 г.

Глава 54

С последней мелькнувшей в удаляющихся тучах молнией над кораблём пронеслась стая чаек. Они прокричали в этой спустившейся ночи, словно посылали позывы на берег, который должен быть где-то недалеко...

Взглянув на них, капитан вздохнул чуть спокойнее и подошёл к собравшемуся покинуть палубу Ивану:

-Ты к ней?

-Да, кап, куда же ещё? Стараюсь на долго не оставлять, но по долгу службы да чтобы тише было вокруг, обязан быть и здесь, - съязвил тот, не скрывая ни недовольства, ни опасения за жизнь возлюбленной.

Рука капитана дружески обняла его за плечи:

-Есть некоторые идеи... Да возвращаться в Россию тебе с зазнобой придётся своим ходом. Убедить в том, что она не ведьма, увы, команду вряд ли удастся. Ты видишь, бунт вот-вот разразится, как гром. Готовьтесь... Скоро вы будете на берегу.

Капитан достал из кармана часы, и от света качающегося рядом фонаря Иван увидел, что наступила полночь. По его спине невольно пробежали мурашки. Он ничего не ответил капитану. Лишь взглянул на рулевого, который оставался одиноко стоять у штурвала.

Со стороны воды стали доноситься непонятные тревожные звуки, от которых так хотелось скорее скрыться. Иван бросил взгляд на ложившийся вокруг туман и удалился к каюте, где ждала любимая. Он знал, она не спит...

Взволнованно прохаживаясь по каюте, Настя не находила себе места. Она опасалась, что против неё с Иваном восстанет вся команда корабля, что погубит. Когда же в каюту вернулся возлюбленный, Настя почему-то не посмела сделать и шага. Так хотела броситься в его объятия, получить снова поддержку и успокоиться, но не смела.

Иван чувствовал переживания её, как свои. Он подошёл, хотел обнять, но Настя повернулась спиной:

-Прости же меня...

-За что, милая? - стал целовать её шейку Иван.

Он прижимал к себе, обвив руками