не теми красками, которые от него ждали. Естественно, полученным, что от Генриетты, что от Гуляры, новостям Иван предпочел бы любой серости скуку, но, как говорится, кто его спрашивал.

До декретного отпуска оставалось совсем немного. Надо было потерпеть.

Иван вдруг понял, что ждет его не меньше, чем жена.

Глава 10

Сомнения

Андрей Николаевич Бочаров мрачно собирал воедино старые и новые факты по делу о серийных убийствах женщин.

Что говорить, теперь улик против Декстера было с запасом.

Но какой ценой?

Три новых тела, погребенных заживо, были найдены в дальнем конце огородного участка Обухова. Точно так же они были скованы между собой, как и предыдущие две тройки жертв, со следами уколов снотворного и его остатками в крови. Время смерти эксперты в этот раз назвали более – менее точно: не позднее последней недели сентября.

Получалось, что, как только Обухов был отпущен (ими!) на свободу, он тут же отправился убивать.

Подтвердилась также причастность Декстера ко второй тройке жертв, отравленных угарным газом. Во-первых, благодаря повторной экспертизе, нашедшей на одежде одной из жертв частицы крови, принадлежащей Обухову (возможно женщина, сопротивляясь, сумела его оцарапать). А, во-вторых, тут же на огороде был найден резиновый шланг. По диаметру подходящий к выхлопной трубе «скорой», а также имеющий внутри следы угарного газа. В мусоре рядом с домом были обнаружены использованные шприцы с остатками транквилизатора, а также некоторые личные вещи жертв – косметички, сумочки, украшения – позже опознанные родственниками.

Еще на территории был переделанный в гараж сарай. Конечно же, при первом задержании Обухова тщательно (и безрезультатно) обысканный. Но, теоретически, позже там могли содержаться последние жертвы, до того времени куда-то Декстером перепрятанные.

Соседи, опрошенные уже во второй раз, к сожалению, ничего нового не добавили. Кроме все тех же, дружно сделанных ими об Обухове ранее заявлений: «психованный», «чуть что за топор хватается», «такому человека убить – раз плюнуть!».

Самым главным вопросом на данный момент являлось местонахождение оставшихся похищенных. На их поиск были брошены силы всех бригад. В который раз была прочесана территория вокруг участка. Изучены всего известные передвижения Обухова. Проработаны все возможные версии, где бы еще он мог в течение столь длительного времени одновременно содержать в плену более десятка пленниц.

Увы, никаких результатов это не дало.

Манин вставил по первое число экспертам (и правильно), но больше всего, как видели все вокруг, он винил себя. На исходе рабочего дня Алексей специально зашел в «Чайхону» к Бочарову, чтобы еще раз это подчеркнуть.

– Андрей Николаевич, я официально приношу вам свои извинения, – заявил Манин с самого порога. – Мне следовало придержаться вашего совета, но я ошибся. В рапорте я так и укажу, я вам обещаю.

Бочаров на извинения отреагировал довольно сухо. Молча кивнул и вернулся к работе. Гуляре, в это время также присутствовавшей в кабинете, это показалось даже не совсем невежливым.

– Ну, что же, – почувствовав неловкость, свернул визит Манин. – Не буду мешать, работайте.

Бочаров еще раз кивнул, в этот раз даже не отрываясь от компьютера.

Вероятно, он действительно был раздосадован тем, что к его мнению в нужный момент не прислушались. Так это поняла Гуляра. Но подтвердить свои выводы ей было нечем – АНБ, судя по всему, не собирался делать свои обиды на начальство предметом бесед с подчиненными.

– Андрей Николаевич, что дальше? – спросила Гуляра, выполнив очередное задание.

– Не знаю, думаю, – зевнув, ответил пашущий уже больше шестнадцати часов подряд АНБ. – Следственные бригады работают. Надеюсь, за выходные что-то найдут. Ты иди домой, отдыхай.

– Я не устала, если что, – ответила на это помощница.

Бочаров взглянул на нее и едва заметно, но улыбнулся. Наконец-то напряжение начало его отпускать.

– Скоро уже? – спросил он, показав глазами на симпатично округлый гулярин живот.

– Пара месяцев, – ответила она. – Все нормально, вы меня не жалейте.

АНБ рассмеялся.

– Не буду. Надо тебе принести кое-чего, мне новый сорт привезли, – сказал он, переведя разговор на любимую чайную тему. – Редкий. Не забыть бы. В понедельник, обещаю.

Он подмигнул помощнице.

– Счастливо.

– А вы?

– Я еще поработаю. Есть над чем.

– Точно не нужна моя помощь? – на всякий случай уточнила Гуляра.

– Позже обязательно, – ответил АНБ. – А пока что рано.

Гуляра скорчила понимающую мину и через мгновение упорхнула – когда начальство отпускает домой, времени терять не стоит.

Андрей же остался на месте – размышлять, что еще можно предпринять по делу Декстера – Обухова. Сложность была в том, что ответы на некоторые возникающие у него вопросы, Бочарову, ох, как не нравились.

Например, кто заботился о пленницах, пока Декстер был под арестом?

Получалось, что у него должен был быть сообщник? Кто? И не у него ли сейчас стоит искать пропавшего Обухова и оставшихся женщин? И не он ли на самом деле играет в этом дуэте главную роль?

И самое, по мнению Андрея Николаевича, подозрительное: почему не оставлявший до этого ни одной улики маньяк, вдруг буквально завалил ими следствие?

Вечер пятницы, всю субботу и утро воскресенья Бочаров посвятил поискам ответов на эти вопросы, пожертвовав ради этого даже святой воскресной пробежкой. Пришлось и посидеть на телефоне, и сгонять в 225-ю поликлинику, и еще раз пройтись по всем вещдокам.

Главное, что все это было не зря. Многое, к его радости, прояснилось.

Но делиться своими соображениями (все равно все еще больше походящими на подозрения) с коллегами на официальном уровне Бочаров решил не спешить. Не все еще было понятно, и о многом надо было крепко подумать. Например, выбрать, какой именно сделать следующий шаг.

Лишь в том, что этот шаг должен был сделан, у принципиального Бочарова не было никаких сомнений. Расследование надо было начинать, по существу, заново. Предстоял серьезнейший разговор с Маниным, уже доложившим наверх о раскрытии преступления.

Это и был самый сложный момент. Чтобы заставить начальство решиться на то, на что решиться, по его мнению, было необходимо, АНБ требовалась хоть какая-то поддержка.

Примерно через двадцать минут после воскресного полудня у Гуляры зазвонил телефон.

– Андрей Николаевич? Слушаю.

– Здравствуй, Гуляра, – тон у АНБ был усталый и виноватый. – Извини, что в выходной. Есть срочный разговор по Обухову.

– Конечно, я слушаю.

– Не телефонный. Знаешь, где дача Манина?

– Откуда?

– Спроси, он расскажет, как доехать. Нам втроем кое-что надо обсудить. Вне прокуратуры. Срочно. Чтобы с понедельника все, что нужно пришло в движение.

– Хорошо, – Гуляра слегка опешила, – но…

– Это не Обухов, – сказал Бочаров.

Андрей никак не походил на телефонного пранкера, но Гуляра, тем не менее, переспросила:

– Вы серьезно?

– Да.